Жнец крови и пепла (СИ) - Гринберг Александра. Страница 28

— Тебе что, жить надоело? — неподдельно изумилась Киара, вытаращив на него глаза. Видно, заточением в башне ей угрожали впервые, что удивительно — при её-то стремлении влипать из одной неприятности в другую.

— Боевиком больше, боевиком меньше… — Марк равнодушно пожал плечами — в самом деле, не принимать же всерьез подобные фразочки? Даже если говорит некромантка-почти-архимаг.

— Ну что ты! Буду скорбеть денно и нощно, Маркус, — заверили его насмешливым тоном. Опустившись на одно колено, Киара сосредоточенно закрепляла у ножки стола искрящуюся магией толстую цепь из темного металла. — Если что-то хотел, то говори, я тебя слушаю.

Что ж, на что-то другое Марк и не рассчитывал.

— Она, — он кивнул на тело, — может подождать?

— Двое суток ждала, — Киара флегматично пожала плечами, — подождет ещё. Ну, чего тебе?

Марк протянул ей папку и тут же задрал рукав на кителе.

— Припоминаешь? Я подумал о нашем разговоре у реки. «Гренвудская клинопись», так ты сказала? Какова вероятность, что мою защиту и эту ловушку придумали разные люди?

Она кивнула, холодно улыбаясь.

— Я предполагала, что ты придешь к тому же выводу, что и я. Но с одних выводов никакого толку не будет. Речь о магистре Академии, а вот это всё пока даже не повод для допроса.

— Ну, Крессель вполне подходит под определение имперского боевого мага в статусе магистра. А ещё, — он запнулся, так до конца и не веря в то, что всерьез подозревает своего преподавателя, — легко мог узнать расписание Оливии Фалько. Более того, его квалификации вполне хватило на защиту, которая как ни крути, работает полтора десятка лет. И которая от стандартной имперской далека примерно так же, как моя напарница от хороших манер. — Марк облокотился на стол позади себя и задрал рукав повыше. — Бездна! Как я раньше не обратил внимания, что мои рисунки отличаются от других?..

— Милый мой, ты сейчас вывалил кучу косвенных доказательств, и их можно трактовать как угодно. — Киара, казалось, получает удовольствие, разваливая его складную теорию. — Крессель, поди, и не думает скрывать свои эксперименты с клинописью. Обвинишь, так он скажет: мол, никогда не делал тайны из своих изысканий, всё ради науки; его, почтенного магистра Академии, вероломно пытаются подставить. Что касается расписания Оливии, это вообще смехотворно: такую информацию можно купить даже не за деньги, а за бутыль гномьего самогона.

— Ну хорошо. — С её раскладом Марк очень хотел бы согласиться. Но что-то мешало, то ли интуиция, то ли опыт работы в полиции — на его памяти совпадения собственно совпадениями бывали очень редко. — С тем, что это не предъявишь ни одному дознавателю, я согласен. Но скажи честно — ты ведь ни на секунду не веришь, что Крессель чист, как утренняя роса?

— Я? Нет, не верю, — охотно согласилась она. — Но ты ведь не меня убедить должен. Так что у тебя два варианта: либо ищи прямые доказательства, либо… докажи, что твоя защита небезопасна.

— В смысле?

— Если все эти ненормативные элементы, являющиеся частью твоей защиты, ненадежны или вовсе вредоносны, то это нарушение техники безопасности как минимум. Как максимум — сознательное причинение вреда. Итог — внеочередное разбирательство со стороны Светлого Круга, а если правильно подать — то и повод для ментального сканирования.

Мысль была дельная. Но вот в чём фокус — для подобной экспертизы требуется профессионал, коих в Империи, при всём развитии магической науки, набралось бы от силы пара-тройка магов. И все они — крайне занятые люди. Взять хотя бы архимага Эрдланга — насколько он знал от того же Хейдара, чтобы попасть к нему на прием не в рамках аспирантуры, требуются либо недюжинные связи, либо очень много золота. И это в том случае, если проблема его и впрямь заинтересует. Можно было написать бабушке, но если честно, этого Марку хотелось меньше всего — если с ним и впрямь окажется что-то не так, то Крессель не доживет и до допросных. Дражайшая бабуля никогда не отличалась гуманизмом, даром что светлая заклинательница.

— Все эти годы ничего ненормального со мной не происходило, — наконец, проговорил он. — Сомневаюсь, что на этом его можно поймать.

— Ну сомневайся дальше, мне-то что? — Киара вернулась к прерванному занятию: принялась обматывать тело Джил Вестер толстенной цепью. — Мое дело предложить.

На это Марк пожал плечами — над происходящим нужно было хорошенько поразмыслить и, возможно, всё-таки отправить письмо и проекции бабушке. В конце концов, ради дела грех не воспользоваться родством с Грозной Морел.

— Тебе помочь? — поинтересовался он. Возникали сильные сомнения, что эта цепь смогла бы удержать озверевшую Джил Вестер. — Или всё же позвать Фалько?

— И на кой тут Стини занадобился? — раздраженно осведомилась Киара, лязгая цепью. — Эйнтхартен, ты бесишь. Прекрати делать из меня беспомощную клушу, иначе я решу, что вот эта штуковина будет лучше смотреться не на бедолажке Джил, а на тебе. Поиграем в ведьмака и инквизиторшу, и нет, тебе не понравится… — она в задумчивости закусила алую губу, затем усмехнулась — недобро, но вместе с тем кокетливо. — Наверное.

Марк окинул цепь скептическим взглядом. Угроза не слишком впечатлила. (Или даже наоборот — воодушевила.)

— О своих наклонностях расскажешь как-нибудь потом. И ты не клуша. Просто на тебя охотится неведомая дрянь, из-за которой тебя чуть не сожрали в прошлый раз. Так что если не хочешь Стини, я накладываю ловушки. На всякий случай.

— Шустрый какой. Всё тебе расскажи, покажи да потрогать дай… — Она закрепила второй конец цепи и дернула ту пару раз, проверяя крепление на прочность. — Что до ловушек — развлекайся, мне не жалко. К твоему сведению, цепь сам архимаг Джердис зачаровывал: её не то что жалкий зомбак — вампир не раздерет.

Джердис или сам император — Марка не волновало. Сейчас за Киару Блэр отвечал он, а не эти достопочтенные маги.

С минуту он примеривался, раздумывая, чем таким наградить трупак, вздумай тот позабыть об архизачарованной цепи. На ум пришло излюбленное дедово заклинание, которому тот научил однажды, а Марк со временем усовершенствовал, сплетя пламя с молниями. Сил жрало немеряно, зато выкашивало даже стаю церберов. Он поднял руку, вокруг неё тут же заплясали язычки пламени. Сложившись в узор, пока небольшой, но довольно четкий, и повинуясь движению пальцев, они опустились на пол возле стола, увеличиваясь в размерах. Искры пробежались по всему кругу, выжигая рисунок на поверхности пола. Потом от него останется едва заметный след, словно от пепла, но сейчас выглядело красиво. Голубоватые молнии, немногим менее яркие, чем пламя, легли поверх. Круг едва заметно заискрился.

Марк повторил тот же порядок действий ещё пять раз, пока весь стол не был окружен ловушками.

— Они срабатывают от приказа, — пояснил он, когда закончил. — Но лишний раз лучше не наступать. Можно было и поверх тела наложить, но кто знает, что на ней нарисовано?

— И что будет, если они все сработают?

— Тому, чем станет Джил, мало не покажется и после первой. Но если такое случится, вырубит меня надолго. Ну и, возможно, морг лишится стен.

Киара скептически фыркнула:

— Да ладно тебе, не выделывайся. Стены морга ещё и не такое выдерживали.

Однако защиту вдоль тех самых стен активировала. С картинной неохотой и привычной уже оскорбительной небрежностью… но всё-таки.

— Амулет тебе, что ли, притащить? — пробормотала она, неторопливо стягивая с себя форменный китель. — Чувствую, ты меня ещё долго будешь преследовать… — Тут Киара одарила его ехидным взглядом и поинтересовалась: — Чего стоишь столбом? Раздевайся, милый.

Что ж, ничего необычного в этой просьбе уже не было. Как и в нарочито медленных движениях пальцев Киары, вырисовывающих узоры на его запястьях и шее. И в тут же возникшем желании поцеловать её, притиснуть к так удобно оказавшемуся за её спиной столу.

Что он и сделал, накрывая её пухлые губы своими, смазывая вызывающе алую помаду, настойчиво толкаясь в её рот языком. На стол он её едва не опрокинул, едва успев остановиться, прежде чем пальцы сами собой потянулись к пуговицам на её рубашке. Вот уж точно ненормально — хотеть красивую девушку в морге по соседству с трупом. Но долбаному резонансу сил на эти мелочи точно плевать.