«Пылающая Эмбер» (ЛП) - Брайа Дерби. Страница 33

— Ты вообще видел ее? Думаю, эту духовку не чистили с того дня, как она покинула торговый зал магазина. Она древняя, как мамонт. Да по ней семидесятые плачут и призывают к себе, — она медленно встает и еле слышно хныкает, когда предплечьем своей руки массирует затекшее колено.

Я подавляю улыбку. Черт возьми, впервые за все эти годы у меня возникло желание улыбнуться женщине.

Я протягиваю ей листок бумаги.

— Вот.

Она не спускает с него глаз, пока кладет губку на плиту и снимает перчатки.

— Что это? — она нерешительно забирает бумагу из моих рук. Опускает глаза и читает.

— Если ты будешь по полной загружена работой, у тебя не останется времени на то, чтобы страдать херней.

Слишком занята, чтобы успевать путаться с Дозером. Слишком занята, чтобы выйти из здания клуба.

Если бы она уезжала отсюда, прикрываясь работой за пределами клуба, у нас бы не было возможности узнать, не сливает ли она информацию Гринбекам. У нее не получится усидеть на двух стульях сразу. Либо она здесь, либо она там.

Она морщит свой маленький носик и плотно сжимает губы. У меня такое ощущение, что она с трудом держит язык за зубами, лишь бы не обронить какую-нибудь колкость.

— Тогда у меня не будет времени, чтобы устроиться на неполный рабочий день.

Ага, она прячет от меня свой пылкий темперамент. Давай же, Куколка, позволь мне увидеть настоящую тебя.

— Не будет.

Она вздыхает.

— Я пыталась заработать немного денег. Ну, знаешь, на всякий случай, если вы выгоните меня, когда закончится вечеринка. Или до нее, — ее голос звучит подавленно. Из-за этого я чувствую себя как последний мудак.

Я не знаю почему, но до сих пор меня никогда не заботило, если я вел себя как придурок.

— После того, как ты приведёшь это место в порядок, ты можешь заняться другой работой для клуба. Например, помочь на одном из наших предприятий. Но ты не будешь работать на кого-то другого. Я хочу, чтобы ты все время была с кем-то из членов клуба или старухами, — я указываю на Ригора, который стоит рядом с открытой задней дверью в пределах слышимости.

Она втягивает голову в плечи.

Внезапно, на мою грудь наваливается неимоверная тяжесть.

— Когда ты уйдешь, я прослежу за тем, чтобы ты не ушла с пустыми руками.

Она резко вскидывает голову и смотрит на меня. В ее глазах расцветает надежда, и они озаряются светом. Уголок ее губ кривится в улыбке, от чего мою грудную клетку сдавливает еще сильнее.

— Но после этого я хочу, чтобы ты исчезла. Это сделка. Ты не останешься. Мне все равно, каким предлогом ты воспользуешься, но ты что-нибудь придумаешь и свалишь.

Она опускает глаза и обдумывает мое предложение. Наконец, она говорит:

— Хорошо.

Мне ненавистно и приятно, что она согласилась уехать через несколько дней.

Я показываю на бумагу.

— Когда ты закончишь с тем, что в списке, приходи ко мне, и я подкину тебе еще какую-нибудь работенку.

Я делаю шаг назад.

— Тебе понадобится маска, особенно, когда будешь драить полы и туалеты. Мы оставляем после себя жуткий срач, если ты понимаешь, о чем я.

Я жду, что она вспылит. Или даже скривит лицо от отвращения. Но вместо этого она качает головой и кусает нижнюю губу. Через секунду она бормочет:

— Приму к сведению.

Я поворачиваюсь, чтобы уйти.

— Знаешь, Мав, я многое могу вынести, прежде чем сбегу. Ты можешь продолжать меня проверять, но я так легко не сломаюсь.

Ее слова пронзают меня насквозь, как воткнувшееся в грудь копье. Они жалят. Дана не могла с этим справиться, когда все шло наперекосяк. Черт, я всегда боялся сказать ей лишнего, опасаясь, что это доведет ее до срыва. Она так легко ломалась, потому что изначально была сломлена.

Я выжидаю, пока не оказываюсь за пределами слышимости и говорю:

— Да… Хотел бы я увидеть, как ты докажешь это на деле, Куколка.

***

Дождь и грозовые тучи движутся на север, унося с собой пересекающие небо всполохи молний и раскаты грома. Иллюзия шторма затягивается, и будущее наводит ужас, пусть даже ненадолго, как будто ход часов на несколько секунд замирает. В таких моментах есть что-то незабываемое и многообещающее.

Я курю сигарету во внутреннем дворе клуба, наслаждаясь видом и прощаясь со своими братьями, которые запрыгивают в свои тачки. Они уезжают на грузовых и легковых автомобилях, собираясь нагрянуть в бар Ходжа и пропустить пару стаканчиков пива. Это наш обычный ритуал по понедельникам. Правда, я не иду, поскольку решил воспользоваться практически опустевшим зданием клуба, чтобы закончить работу, прерванную из-за появления Тыковки.

За минувшие сутки мне удавалось её избегать. В основном в силу того, что я до сих пор не оправился от нашего последнего разговора, который продолжал крутиться в моей голове.

Гриз хлопает меня по спине, возвращая к реальности.

— Ты уверен, что хочешь тут прохлаждаться? Ночь выдастся довольно занимательной. Боди еле сдерживает своего зверя в штанах. Таз уже несколько раз грозился его вырубить.

Я втягиваю в свои легкие никотин, а затем выпускаю облачко дыма в сторону от него.

— Не-а. Нужно доделать кое-какое дерьмо. Передай Бетани, что я навещу ее в ближайшее время.

Гриз садится на свой оранжево-коричневый Харлей «Road King Classic» и салютует мне.

— Передам, братишка.

Из-за смерти Ходжа, выбывшего из строя Кэпа и Дозера, который все никак не вытащит палку из своей задницы, когда дело касается ее, забота о Бетани ложится на мои плечи.

С тех пор, как умер Ходж, она сталкивается с большими трудностями, пытаясь управлять баром и между делом поднимать их общих детей Акселя и Медду. Это не было бы проблемой, за исключением того, что она не позволяет клубу облегчить ее положение, будь то деньги либо старухи, которые могут ей помочь с детьми. Она не хочет, чтобы к ней относились как к объекту благотворительности. По какой-то причине она считает, что со смертью Ходжа она больше не относится к нашей семье. Однако она как никто другой должна понимать простую истину. Мы обязаны сделать это ради нашего погибшего брата, мы обязаны позаботиться о его жене и детях.

Так что, кроме наших частых визитов и любезным разрешением управлять нашим предприятием, я делаю все возможное, чтобы помочь ей там, где могу. С детьми, например. А также время от времени подкладывая деньги в ее кошелек и каждый раз оплачивая просроченную арендную плату по договору аренды на бар, когда удается уговорить ее позволить мне это сделать.

Докурив сигарету, я возвращаюсь обратно в клуб.

Не пройдя и четырех футов, меня останавливает Стар, которая подходит ко мне и кладет руку мне на грудь.

Я опускаю взгляд и хмуро гляжу на ее руку, вторгнувшуюся в мое личное пространство, до тех пор, пока она не произносит:

— Извини, я забыла.

И быстро убирает руку.

— Я увидела, что ты остался, и подумала, может быть, ты захочешь, чтоб тебе составили компанию.

Я собираюсь оттолкнуть Стар в сторону, когда ловлю на себе взгляд Куколки. Она пытается скрыться за завесой своих темно-красных кудрей, пока вытирает барную стойку, убирая после ужина, которым она всех накормила. Ужин, во время которого, с каждым съеденным кусочком, я понимал, что… если она продолжит готовить в том же духе… парни ни за что не поддержат мое решение вышвырнуть ее отсюда, когда придет время. Дело не только в том, что они любят пожрать. Обслуживая нас, она то и дело склонялась над барной стойкой, открывая всем братьям прекрасный вид на свои огромные буфера, обтянутые черной майкой. Ублюдки уже пускают чертовы слюни по ней. Ждут не дождутся, когда смогут ее облапать.

— Мав? — голос Стар возвращает моё внимание к ней.

— Не...

... сегодня.

Дозер садится перед Куколкой, и она одаривает его радушной улыбкой. Мои внутренности скручивает в узел. Дозер никогда не уделял столько внимания девушке. Ну, за исключением Бетани. От чего я задаюсь вопросом, а не думает ли он отвести ей особое место в своей жизни, нежели относится к ней как к очередной клубной девчонке.