Stalker: Еретик (СИ) - Карелин Алексей Валерьевич. Страница 11

- Островский!

- Я! - подтянулся, состроил серьезную мину.

- Ты что пялишься на полковника, как на голую бабу?

Губы Дегтярева едва шевельнулись - сдержал улыбку, спартанец.

- Виноват. Старший лейтенант Островский, - представился я полковнику.

- Так, старлей, слушай меня внимательно, - Седов понизил тон, подался вперед, нависнув над столом. - Даю тебе полчаса на отбор пятерых бойцов. За нас не беспокойся - бери лучших. Вам с полковником предстоит полет в Припять. Как сядете в вертолет, полковник Дегтярев - главный. Беспрекословно выполнять его приказы. Хранить, как собственный яйца.

От последних слов брови Дегтярева поднялись.

- Товарищ полковник, разрешите обратиться к товарищу капитану?

Дегтярев кивнул, почти незаметно.

- Товарищ капитан, разрешите вопрос? - спросил я, проклиная правила субординации.

- Валяй.

- Цель нашей операции?

- Ваша задача: охранять полковника и оказывать ему содействие. Во всем. Остальное ни тебя, ни твоих бойцов волновать не должно. Усек?

- Так точно, трщ капитан!

- Вылетаете после обеда. Сформируешь группу - список мне на стол. Потом дуйте на склад, и в столовую. Я распоряжусь, чтобы вам выдали двойную порцию. Да, проверьте снаряжение как следует. Думаю, не стоит объяснять, куда вы отправляетесь?

- Никак нет, трщ капитан!

- Все.

- Разрешите идти?

- Иди. У тебя три часа, старлей.

Спешка, Припять, СБУ - все говорило о серьезности предстоящей операции. Если прибыл человек из СБУ, то в успешности выполнения задания заинтересовано государство. Не иначе как возникла угроза национальной безопасности. Тогда почему к операции привлекают граждан России?

Я вернулся в казарму, взял в прикроватной тумбочке ручку, тонкую клетчатую тетрадь, выдрал из нее листок и сел за стол в комнате досуга. Итак, кого взять с собой? Стельмаха - однозначно. Бабич - неплохой парень, да больно улыбчив. Прозоров - раздражителен. Кабанов - неповоротлив. Гриценко - медлителен. Рогов - трусоват. Радченко - зелен. Шумейко, он же Гном… Мал да удал. Сойдет. Злобин самонадеян, тем не менее “крутой перец”. Хорошо или плохо ничего не бояться? Страх - это тормоз, ограничитель возможностей, с другой стороны - основополагающее инстинкта самосохранения. На безрыбье и рак - рыба. Перец - с нами. Та-ак, три человека есть. На южной базе выбор богаче. Там частенько приходится бить тварей с топей, поэтому и бойцы подготовленнее, закаленнее. Поскребем еще по сусекам? Левша вроде мужик не промах, хоть и больше по технической части.

О! На ловца и зверь бежит.

- Стельмах!

Сержант крутанулся на каблуках и гаркнул:

- Я!

- Иди сюда. У нас гость. Видел?

- Так точно, товарищ старший лейтенант.

- Так вот, надо собрать группу для сопровождения этого гостя в Припять.

Глаза Стельмаха округлились.

- Да-да, - ответил я на молчаливый вопрос, - ты с нами.

Стельмах нахмурился, спросил глухо:

- Кто еще?

- Шумейко, Злобин, Левчук. А вот пятого пока не выбрал. Может, ты посоветуешь?

Стельмах пожал плечами, обронил ненавязчиво:

- Цоха.

- Что за Цоха?

- Цховребов. Настоящий джигит. Марс и Апполон в одном лице, - резюмировал Стельмах с едкой усмешкой.

- Не пойдет, - произнес я тоном, не терпящим возражений; хачей мне еще не хватало.

Стельмах занялся покусыванием нижней губы. Сосредоточенно содрал всю корку, наконец, нехотя выдал:

- Надеюсь, я не смертный приговор подписываю. Горбатый хорош.

- Младший сержант Горбунов?

- Так точно. Как-то мы на Рассохе в засаду попали. Два часа отбивались, пока подмога не пришла. Горбатый придумал, как усилить сигнал рации и связался с базой. Потом всю дорогу меня на себе тащил. Потрепало меня тогда неслабо. С виду Горбатый безобиден, но в бою преображается. Марс, иттить его…

- Уговорил. Найди его и остальных. Я к Седову, ждите меня у оружейного склада.

- Есть!

“На жопе шерсть”, - додумал я привычную армейскую остроту. Настроение упало. Припять, наверное, кишит артами, но ведь не только ими. Не зря же превратилась в страшилку, которой пугают ночью у костра. Это когда и на “Агропроме” несладко.

Дегтярев был все еще у Седова. Разложили на столе карту Припяти, что-то горячо обсуждали. Один угол карты придавливала кружка горячего кофе. Его пил капитан, когда хотел встряхнуть мозги. “Чтобы механизм работал слажено, шестеренки необходимо периодически смазывать”, - объяснял он.

- Товарищ полковник, разрешите?

Дегтярев качнул головой. Седов заметил в моей руке бумагу, воскликнул:

- А, список! Давай.

Капитан разгладил листок, взглянул на корявые строчки, сощурил глаза, кивнул сам себе, отрывисто бросил:

- Хорошо. Гудериан вас ждет. Товарищ полковник, а как же аномалии?

Обо мне забыли. Я тихо выскользнул в коридор, приник ухом к двери.

- Не волнуйтесь, мы учли ошибки, - мягко заверил Дегтярев. - Вертолет снаряжен электроникой, реагирующей на скачки атмосферного давления, изменения электромагнитного поля. Пилот у нас опытный. Прорвемся.

- Что если при посадке вас атакуют?

- Мы ведем наблюдение со спутника. Крупных скоплений монолитовцев не обнаружено. Видимо, Стрелок изрядно потрепал их.

- И все же. Достаточно одного монолитовца с гаусс-пушкой…

- Капитан. Поверьте, все предусмотрено. Мы сядем. Возможно, группа вернется в полном составе, если ваши солдаты будут меня слушать.

Я услышал приближающиеся шаги, выпрямился и направился к лестнице. По пути встретился дневальный. Солдат нес капитану документ на подпись.

Я спускался на первый этаж и обдумывал услышанное. “Возможно, группа вернется в полном составе”. Прозвучало так, словно мы собирались на свидание с Дьяволом. Вовремя я отправил письма. Господи, проследи, чтобы брат исполнил обещание, позаботился о моих девочках, если я…

Во дворе дозиметристы заканчивали работу. Пруты с флажками торчали из земли, как надгробья. Небо затянуло унылой грязью. В водосточных трубах тоскливо завывал ветер.

К складу я подошел с похоронным настроением. У Гудериана горела всего одна лампочка, над столом. Гудериан - сама прагматичность. Он знал свое царство до последнего шнурка. Зачем жечь лишнее электричество? Заведовал Гудериан всем, что складировалось: оружием, обмундированием, съестными припасами. Конечно, всякий солдат считал необходимым подружиться со столь многообещающей личностью, поэтому кладовщика окружал преимущественно позитив. Возможно, от него талия немца и распухла, как глобус.

- Халло, трух, - приветствовал Гудериан с улыбкой во все тридцать два. - Сетоф сфонил. На фойну сопираешься?

- Похоже на то, - ответил я мрачно.

Гудериан изобразил словоохотливую физиономию и шутливо спросил:

- Сколько отфесить, герр Островский?

- Чего?

- Металла, герр Островский, - удивленно пояснил немец и расхохотался.

Я сохранил кислую мину. Гудериану повезло. В силу своих этнических качеств, его сочли прирожденным каптерщиком. За пределы базы не посылали. Сиди себе, расти пивное пузо. Вспоминали о нем только по мере надобности. На его месте я бы давно протоптал тропинку за стену, прочесал бы близлежащую территорию на наличие артов.

- Напор у тепя фнушительный. Капитан распорятился не скупиться. Терши, - Гудериан опустил на стол бельгийский автомат FN F2000, или “феньку”, как ласково называли его военсталы. - С это теткой ты - гроза монолитовцев.

Сверяясь с запиской и сыпля остротами, немец выкладывал передо мной подарки. Родимый “вальтер” чуть не облобызал.

- Гуд, меня щас стошнит, - честно признался я.

- О, лейтенант, не фолнуйся ты так. Тсэла путет твоя сатнитса. С вами Техтярефф.

Я взвесил в руке пистолет, попросил поменять затыльник рукояти. Мои толстые пальцы не укладывались в канавки. Это сейчас русские парни похожи на дистрофиков. В моем поколении еще сохранилось нечто от былинных богатырей.

Гудериан исполнил просьбу оперативно, посмотрел поверх моего плеча и воскликнул, разведя руки: