Раминар (СИ) - Левская Яна. Страница 56

   Она нависла над жертвой, удерживаясь на вытянутых руках и приоткрыла рот, чувствуя, как заныли десны - это за первым рядом зубов рос второй, в котором клыков было в четыре раза больше. Зрение её изменилось - окружающий мир размылся в серое месиво, зато четче стали видны предметы, на которых она фокусировала взгляд. Сглотнув кровавую слюну, Шеа откинула слипшиеся волосы человека, обнажая шею, и повернула его голову, прижав щекой к земле, а затем резко метнулась к соблазнительно трепещущему пульсу. Клыки прокололи холодную кожу, и за ними в рану погрузились остальные зубы, когда женщина сжала челюсти. Человек задергался под нею. Руки с неожиданной силой уперлись в грудь, отталкивая Шеа. В ответ она навалилась всем весом и врезала ему кулаком под ребра. В голове болью отозвался крик, последовавший за ударом, и Вдове пришлось зажать рот жертвы, чтобы оборвать сводящий с ума вопль. Человек метался в агонии, сучил ногами, выгибался всем телом, но Шеа не отрывалась от раны ни на мгновение, продолжая глотать горячую кровь, чувствуя, что близок долгожданный момент, когда смерть откроет врата, и сила потечет в нутро Зверя. Сцепившиеся в борьбе люди перевернулись на бок. Мужчина попытался подтянуть колени, но Вдова обхватила его ногами, лишив малейшего шанса вырваться.

   - Ненавижу... - услышав хриплый, но отчетливый шепот, Шеа на секунду ослабила хватку и скосила глаза на изуродованное лицо незнакомца. Рот его перекошен был в зверином оскале, а в горле клокотало рычание. Ей показалось, что сознание человека прояснилось, и он обращался именно к ней, терзающей его плоть. От этой мысли Шеа стало не по себе, но пир был в самом разгаре, и она не нашла в себе сил противиться настойчивому зову. Вдова стиснула жертву еще крепче и сделала новый глоток, но продолжить не смогла.

   Что-то изменилось.

   Сама не понимая, почему, Шеа вдруг прянула в сторону, отпихнула от себя дрожащее тело и, путаясь в широких полах плаща, побежала прочь. Остановившись в нескольких лакратах от места, где настигла жертву, она обернулась. Незнакомец стоял на четвереньках, свесив голову. Сползая по подбородку, в траву падали густые красные капли. Голод и жажда силы, гнавшие Шеа на поиск добычи последние сорок семь лет, исчезли, растворились, не оставив и следа. Она замерла, растерянная и напуганная, силясь понять, что происходит: с ним и с нею. В неестественной тишине, повисшей над степью, Шеа услышала зарождающееся рычание и попятилась. Она увидела, как пальцы слепого впиваются в землю, погружаются фаланга за фалангой, а затем кожи её коснулось горячее, иссушающее дуновение силы. Силы, запечатанной до этого момента внутри человеческого тела.

   Измятая там, где люди боролись, трава начала оседать. Присмотревшись, женщина поняла, что растения вянут: сворачиваются, теряя соки, листочки, истончаются и становятся ломкими стебли. Рычание все нарастало. Слепой не прерывался, чтобы вдохнуть, как будто воздух не был ему нужен. Круг умирающей травы ширился. В его центре, где, выгнув спину, застыло существо - у Шеа язык больше не поворачивался назвать его человеком - над землей растекался белесый дымок. Это иссохшие растения начинали тлеть. Огня не было, но травы чернели и рассыпались в прах. Вдова в замешательстве следила, как подступает к носкам её сапог граница круга. Надо было уходить и чем скорее, тем лучше. Но она не могла оторвать взгляда от Него, лишь пятясь шаг за шагом. Внезапно рык оборвался. Плечи человека несколько раз поднялись и опустились, пока он жадно дышал, а затем он задрал голову, открыв залепленное окровавленными волосами лицо, и закричал. Он кричал так, словно внутри него извергался вулкан, а крик был лавой, обжигающей горло. Пепел, устилавший землю, медленно поднялся в воздух и поплыл вверх. Попадая в лучи солнца, черные хлопья тлеющей травы вспыхивали и сгорали. По оголившейся земле поползли тонкие кривые трещины.  Воздух уже шел рябью от жара, и дышать становилось все труднее. Наконец, с шорохом и сухим треском вверх взметнулись мелкие земляные чешуйки, зависая на уровне груди Шеа. Вот тут оцепенение, сковавшее тело Вдовы, разлетелось вдребезги. Она больше не могла выносить напряжение лады, игнорировать угрозу, что исходила от безумной мощи, обретшей, наконец, свободу. Женщина скользнула за Внешнюю Ткань и стиснула зубы, разглядывая корону рыжего пламени, которое обволакивало человеческую фигурку, замершую в самом эпицентре огненного кошмара.

   Не испытывая более судьбу, Шеа отвернулась и побежала.

   Она дала себе обещание не оглядываться, но когда горячий ветер хлестнул ее по щекам, огибая со спины, она бросила взгляд через плечо.  Огненное чудовище неслось следом, вытягиваясь всем телом в длинных парящих прыжках. Это было уже слишком. По необъяснимым причинам она, Вдова,  превратилась из охотника в добычу! Давно забытое чувство ужаса перед наступающей на пятки погоней лизнуло край сознания, и Шеа вскипела.

   - Ну уж нет! Меня гнать ты не будешь...

   Она развернулась на бегу и выбросила перед собой руки, обратив   раскрытые ладони к надвигающемуся шторму. Поток пламени, распластываясь в очередном прыжке, внезапно раздался в стороны и замедлился, словно вошел в уплотненный слой воздуха. Через пару секунд он и вовсе остановился. В сердце огненного цветка сформировалась человеческая фигура. Помедлив совсем немного, существо сделало один шаг. За ним - второй. Созданным барьером Шеа вынудила противника сбавить скорость, но полностью задержать не смогла. Хмурясь, она наблюдала, как он медленно, но верно пробивается сквозь толщу сжатого воздуха.

   - Ты убиваешь себя! Угомонись.

   Ответа не последовало.

   - Если не можешь управлять силой, позволь забрать её.

   Человек продолжал молча передвигать ноги.

   - Что за дубина. Ты меня слышишь?!

   Существо остановилось, и в следующий миг к Шеа метнулись длинные огненные языки. Она отшатнулась, но уворачиваться не стала. Огонь хлестнул её тело, развеявшись от соприкосновения с серой дымкой, окружившей Вдову. Увидев, что его атака была без видимых усилий отражена, существо зашипело, и лепестки пламени выросли, подпитываемые силой бешенства. Вдова предостерегающе качнула головой, но противника, похоже, мало трогали её слова и предупреждения. Оставляя новый шрам на просторе подернутой сизой пеленою степи, огонь острым лезвием взрезал землю и взметнулся в небо на том месте, где только что стояла Шеа. Сама она, кувыркнувшись в полете, мягко опустилась в траву в двух дакратах от слепого. Здесь, за Тканью, законы притяжения работали по-другому, иначе ей пришлось бы горячо - в прямом смысле слова. Не успела она перевести дыхание, как следующее лезвие вспороло землю под самыми ее ногами, едва не коснувшись обжигающей поверхностью. Женщина бросила себя в сторону, стараясь не терять из виду пламенеющую фигуру. По хлесткому движению рук существа Вдова определила, где появится следующий клинок, и убралась из опасной области задолго до того, как бездна извергла очередную порцию призрачного огня.

   Шеа напряженно обдумывала, как будет выпутываться из ситуации. Она не могла долго сражаться с противником, который не имел физического тела. За Тканью присутствовала лишь проекция силы, сам человек оставался снаружи, а вот Шеа находилась в Проходе, так сказать, во плоти. То есть, изначально существо имело все шансы ранить Вдову, а она могла лишь отражать атаки и удерживать врага на расстоянии. Само собой, долго так продолжаться не могло. Единственный выход заключался в том, чтобы умертвить калеку, но для этого пришлось бы покинуть подпространство и войти в невидимую область, объятую огнем здесь, за Тканью. Шеа не знала, чем это может для нее обернуться, и не хотела рисковать. С другой стороны, если после очередного выкрутаса полоумный скончается сам по себе, то лада, такая желанная и пьянящая, станет недосягаема для Шеа, просто-напросто вернется к истокам. Подобный исход больно было даже вообразить.