Держи меня, Земля! (СИ) - Лабрус Елена. Страница 36

В общем, розам пришлось потесниться, камере, висящей на фасаде, видимо, на время отвернуться, редким прохожим — делать вид, что они ничего не замечают, а Лере на время забыть о своих недавно открытых громогласных талантах.

Уже сидя в кафе в аэропорту, Кирилл давал Лере последние наставления.

Одной рукой он, как всегда, держал её пальцы, а второй тыкал в телефон, периодически бросая его на стол, чтобы сделать глоток кофе.

— Чек-инн в гостинице с десяти утра. От корпоративного отеля возьми такси. Покажешь таксисту адрес, — Лерин телефон пискнул, принимая прилетевшую от Кирилла фотографию, — и всё, ты на месте. Отель на побережье. У тебя будет день до вечера. Море. Уверен, солнце. Купайся, загорай. Можешь, побродить по городу. В общем, я думаю, найдёшь, чем заняться. Я прилечу поздно вечером.

Лера кивала, дожёвывая свой бутерброд. И всё идеальное совершенство мира сейчас для неё заключалось в трёх вещах: в том, как Кирилл отпивал кофе, как скользили его пальцы по экрану телефона, и в тепле его руки. В том, с какой лёгкостью он заполнял собой её жизнь даже не вызывало у неё недоумения. Он словно всегда в ней был, как кислород в воздухе. Просто теперь его стало больше.

— Я за всё заплатил, — он полез в карман и протянул Лере банковскую карточку. — Но всё равно держи.

— Кир, прекрати, — шарахнулась Лера от неё, как от осы, вызвав его улыбку. — У меня есть деньги. И карточка тоже есть.

Он засмеялся.

— Я знаю, знаю. Но это на тот случай, если ты передумаешь. В Барсе очень демократичные цены, это не Париж, не Женева, но всё же это — еврозона, не рубли. А ты первый раз за границей.

— Я не рассчитывала на тебя, когда взяла отпуск.

— И всё же это я на нём настоял.

— Нет, — улыбнулась она хитренько. — Я даже собиралась поехать с мужем.

— Коварная, — покачал Кирилл головой.

И продолжил этот разговор, когда Лера уже прошла регистрацию.

Они стояли недалеко от зоны контроля. Пора было расставаться.

— У тебя есть три дня подумать обо всём без меня, — Кирилл прижимал к себе Леру, судорожно втягивая в лёгкие воздух, словно не мог надышаться. — Могу тебе даже не звонить.

— Нет, нет, ты что! Я умру без твоего голоса, — прижалась Лера щекой к его рубашке, ещё хранящей лёгкий ненавязчивый запах его мужских духов.

— Согласен, — погладил Кирилл её по спине, прощупывая пальцами, перебирая позвонки, вдыхая запах её волос. — Я тоже не могу без твоего голоса. И я не шутил, когда сказал, что люблю тебя. Мне кажется, я вообще всю жизнь тебя люблю. Может, даже не первую жизнь, просто забыл на время об этом. Но встретил тебя и вспомнил.

— Кир, я… — подняла к нему лицо Лера.

— Ничего не говори. Пожалуйста, — он приложил палец к её губам. — Не надо. Я понимаю, что давлю. Но не хочу, чтобы ты сказала что-то, о чём будешь потом жалеть. Я хочу, чтобы ты просто подумала: ты со мной или нет. И мы останемся вместе или … расстанемся, — ему тяжело далось последнее слово, но он всё же его повторил. — Расстанемся, если ты так решишь. Обещаю, я больше тебя не потревожу, если «нет». Я просил один шанс, и ты мне его дала. Как мог, я его использовал. Теперь решение за тобой.

— Кир, одного дня вместе так мало, чтобы принять решение, — вздохнула Лера, оглянувшись, словно её позвали. Время поджимало.

— Мне хватило одного взгляда, — Кирилл прижал её к себе крепко-крепко, не рискнув целовать. — И всё же подумай об этом. Я позвоню. Как всегда. До встречи!

Лера помахала ему рукой, войдя в таможенную зону, едва сдерживая слёзы.

Он говорил о себе, но Лера чувствовала то же самое. Теперь он был для неё всем: дождём и солнцем, светом и тьмой, свободой и тюрьмой, счастьем и бедой, небом и звёздами, целым миром, огромной вселенной — человеком, которого она любила.

Глава 19

Прошёл целый день. Целый долгий бесконечный день в сказочном отеле, в потрясающем городе, в невероятной стране. Он ворвался в Лерину жизнь безоблачным светло-голубым небом, ровными дорогами, узкими чистыми улицами, пальмами, закруглёнными фасадами домов, горячим соленоватым воздухом, шумом, запахами незнакомой еды, толпами людей в шортах.

По площади Каталонии мимо торгового центра El Corte Ingles темнокожий парень катил пианино. Это было последнее, что Лера запомнила от первого знакомства с Барселоной перед заселением в отель. А дальше была трескотня её девчонок, конференц-зал, обед в шикарном ресторане при отеле, и всё то же самое в обратном порядке: конференц-зал и потрясённые девчонки, влюблённые, как и Лера, с первого взгляда в этот отель, в этот город, в эту страну.

Вечером впятером они сидели на крыше отеля на мягких диванах, пили розовое вино и терялись в ощущениях — так их было много. Восхищались видами ночного города. Наслаждались запахами гриля у бассейна и звуками испанской гитары. Удивлялись шумным туристам и местным раскрепощённым жителям, которые со всех улиц в округе распевали песни, что-то выкрикивали, смеялись и громко переговаривались друг с другом на своём щекочущем нёбо языке.

Лера украдкой поглядывала на телефон. Прошёл целый безумный день, но Кирилл так и не позвонил.

И лёгкое беспокойство уже переросло в тревогу, когда, сидя на бортике закованной в зелёный мрамор ванной, Лера смотрела на экран молчавшего телефона. На цифры номера, которые она знала наизусть, но так и не набрала. Экран тух и снова загорался, когда она прикасалась к нему пальцем, а в голове у неё крутилась только одна мысль: «Я же ни разу не звонила ему сама».

Кирилл просил подумать. Но о чём? У Леры было только три вопроса, и на все она ответила себе ещё в самолёте.

Нужен ли ей Кирилл? — Да.

Любит ли она его? — Да.

Согласна ли она…? — Да. Она на всё согласна, что бы он ни предложил. Но даже если он ничего не предложит, Лера поняла главное: с Артёмом она жить не будет.

С пятнадцатого этажа гостиницы в Москве, с крыши отеля в Барселоне, с высоты десяти тысяч метров над землёй под крылом воздушного судна, уносящего её из родного города, Лере открылась простая, как вода, истина: её брак — ошибка. Тюрьма, в которую она сама себя заточила. Нацистские застенки. Крепостные стены, загаженные некрасивыми пятнами её бесконечной лжи по мелочам, как помётом птиц. Эти белёсые потёки — единственное, что будет видно ей из окон своей темницы, если они скрепят свой брак с Артёмом ещё и детьми.

Лера пока понятия не имела, как скажет об этом мужу. И сердце словно покрывалось ледяной коркой, когда она представляла себе его красивый лоб, прорезанный двумя хмурыми глубокими складками. Нет, леденела она не от страха. От чувства вины. Как опытный манипулятор Артём же прибегнет именно к этому средству: будет давить на жалость, будет вспоминать все лучшие моменты, что случились в их совместной жизни, будет нежен, будет мил, обходителен, соблазнителен…

Телефон зазвонил. Лера дёрнулась и, как живой, он выскользнул из руки.

Как же долго длилось это мгновенье, пока он летел. Медленно и неумолимо рисовал в воздухе идеальную параболу, целился металлическим боком в блестящий кафель, лишая Леру единственного смысла жизни.

Но инстинкты влюблённой женщины оказались сильнее законов двух точных наук. Презрев и геометрию, и физику, Лера сдвинула ногой напольное полотенце, обеспечив парящему смартфону пусть не безопасную, но всё же мягкую посадку.

Её приземление со всего размаха на пятую точку мягким назвать было нельзя даже с трудом. Но что есть отбитый копчик, когда на том конце провода — Он.

— Аллё, — ответила Лера сдавленным голосом, корчась на полу от боли и ликуя от радости, что телефон уцелел.

— Что случилось? Лера! Лера, что с тобой? — вопрошал Кирилл в панике.

— Всё хорошо, Кир, — выдохнула Лера, проверяя ещё и ушибленный о бортик ванны затылок. — Уже всё хорошо.

Он молча слушал, как она кряхтит. Наверное, даже не дышал.

— Упала. В ванной.

— О, боже, — Кирилл выдохнул. — Жива? Руки, ноги целы?