В глазах смотрящего - Гаррет Рэндал. Страница 4

— В восемь пятнадцать мы с сэром Пьером вошли туда. Я хотел взглянуть на тело. Мы ничего не трогали и ушли в восемь двадцать.

Мастер Шон О’Лохлейн явно встревожился.

— Э-э... извините меня, преподобный отец. Надеюсь, вы не провели обряд святого помазания?

— Нет, — ответил отец Брайт. — Я решил, что лучше уж отложить это, пока власти не ознакомились с... э-э... местом преступления. Мне не хотелось создавать дополнительные затруднения следствию.

— И очень правильно, — пробормотал лорд Дарси.

— И никаких, надеюсь, благословений, преподобный отец? — продолжал волноваться мастер Шон. — Никакого экзорцизма или...

— Ничего, — довольно раздраженно перебил его отец Брайт. — Думаю, я перекрестился, когда увидел тело, но и не более того.

— Перекрестили себя, сэр? И больше ничего?

— Ничего.

— Ну, тогда все в порядке. Простите мою настойчивость, преподобный отец, но любые миазмы зла, оставшиеся неподалеку, являются очень важными уликами, и их ни в коем случае нельзя рассеивать до проверки.

— Зла?

Миледи графиня была явно поражена.

— Извините, миледи, но... — сокрушенным голосом начал мастер Шон.

Но тут его перебил отец Брайт, обратившийся к графине:

— Не огорчайтесь, дочь моя, эти люди просто исполняют свой долг.

— Конечно же, я понимаю. Просто все это так...

Она поежилась.

— А миледи видела покойного? — вежливо спросил лорд Дарси, бросив предупреждающий взгляд на мастера Шона.

— Нет. Но если вы хотите...

— Посмотрим, — сказал лорд Дарси. — Возможно, в этом не будет необходимости. Можем мы подняться в покои графа?

— Разумеется, — сказала графиня. — Сэр Пьер, вы идете?

— Да, миледи.

Пока сэр Пьер отпирал украшенную гербом дверь, лорд Дарси спросил:

— А кто еще спит на этом этаже?

— Больше никто, ваше лордство. Весь этаж занимает... занимал милорд граф.

— А можно подняться сюда как-нибудь еще, не на лифте?

Повернувшись, сэр Пьер указал в другой конец короткого коридора.

— Вон там лестница. — Он показывал на массивную дубовую дверь. — Но только эта дверь всегда заперта. Кроме того, на ней, как вы видите, тяжелый засов. Ею никогда не пользуются, только когда носят мебель или еще что-нибудь такое.

— А другого пути нет?

Сэр Пьер помедлил.

— По правде говоря, ваше лордство, есть. Я вам покажу.

— Потайная лестница?

— Да, ваше лордство.

— Очень хорошо. Познакомимся с ней потом, после осмотра тела.

Потратив целый утомительный час на поездку по железной дороге из Руана, лорд Дарси теперь очень хотел увидеть наконец то, с чего, собственно, и началась вся эта суета.

Он лежал в спальне, где его и оставили сэр Пьер и отец Брайт.

— Будьте добры, доктор Пейтли, — сказал лорд Дарси.

Он встал на колени около трупа и внимательно наблюдал, как доктор Пейтли, опустившись на колени с другой стороны, заглянул в мертвое лицо.

Врач потрогал одну из кистей, а затем попытался приподнять руку.

— Совсем уже окоченел, вплоть до самых пальцев. Одно пулевое ранение. Калибр довольно небольшой — я бы сказал, двадцать восьмой или тридцать четвертый — трудно сказать, не исследовав пулю. Похоже, прямо в сердце. О пороховых подпалинах говорить трудно, кровь пропитала одежду и засохла. Однако эти пятнышки... Хм-м-м. Да. Хм-м-м.

Глаза лорда Дарси не упускали ни малейшей детали, правда, на самом трупе, собственно, не было почти ничего заслуживающего внимания. Но тут его взгляд привлекло нечто, отсвечивающее золотым блеском. Встав, он подошел к большой кровати под балдахином и заглянул под нее. Монета? Нет.

Он осторожно поднял заинтересовавший его предмет и внимательно его оглядел. Пуговица. Золотая, со сложным восточным орнаментом и одним бриллиантом, в самом центре. Сколько она здесь лежала? И откуда взялась?

Во всяком случае — не с одежды графа: его пуговицы маленькие, украшены его собственным гербом и на них нет никаких драгоценных камней. Кто ее обронил, мужчина или женщина? Пока что это останется неизвестным.

Лорд Дарси повернулся к сэру Пьеру.

— Когда здесь убирали в последний раз?

— Вчера вечером, ваше лордство. Милорд граф был в этом крайне щепетилен. Покои всегда убирались и подметались, пока он ужинает.

— В таком случае она должна была закатиться под кровать в какой-то момент после ужина. Вы не узнаете ее? Она ведь довольно необычна.

Личный секретарь покойного графа внимательно осмотрел лежащую на ладони лорда Дарси пуговицу, не прикасаясь к ней.

— Я... Я не уверен, — запинаясь, проговорил он наконец. — Она похожа... но только я не уверен...

— Бросьте, шевалье, бросьте! Где, как вам кажется, вы могли видеть ее? Или другую вроде нее.

В голосе лорда появились резкие нотки.

— Я не пытаюсь ничего скрывать, — с такой же резкостью ответил сэр Пьер. — Я только сказал, что не уверен. И я все еще не уверен, но это очень просто проверить. Если вы позволите...

Повернувшись, он обратился к доктору Пейтли, все еще стоявшему на коленях возле трупа:

— Вы разрешите мне взять ключи графа, доктор?

Пейтли вопросительно поднял глаза на лорда Дарси; тот молча кивнул.

Отцепив ключи от пояса, врач вручил их сэру Пьеру.

Секунду посмотрев на них, секретарь выбрал маленький золотой ключ.

— Вот этот, — сказал он, снимая ключ с кольца. — Идемте со мной, ваше лордство.

Дарси последовал за ним через комнату к стене, покрытой большим гобеленом, века, должно быть, шестнадцатого. Засунув под него руку, сэр Пьер потянул за спрятанный там шнур. Весь гобелен скользнул в сторону, словно панель, и лорд Дарси увидел, что он висел на карнизе, установленном футах в десяти от пола. За гобеленом открылась вроде бы обычная дубовая отделка, но сэр Пьер отыскал незаметное отверстие, вставил в него маленький ключ и повернул. Точнее, попытался повернуть.

— Очень странно, — в голосе сэра Пьера появилось удивление. — Она не заперта!

Он вытащил ключ и надавил на панель, толкая ее в сторону. Та отъехала, и за ней обнаружилось что-то вроде кладовой.

Кладовая эта оказалась битком набитой женской одеждой, всех разновидностей и фасонов.

Лорд Дарси тихо присвистнул.

— Посмотрите на это синее платье, ваше лордство, — сказал сэр Пьер. — То, которое с... да, да, это самое.

Лорд Дарси снял платье с вешалки. Те же самые пуговицы, абсолютно те же. И одной не хватает, спереди! Оторвана!

— Мастер Шон! — не поворачиваясь, окликнул он.

Мастер Шон подошел, слегка вразвалочку. В его руке был странной формы бронзовый предмет, который сэр Пьер не то чтобы узнал, но как-то смутно припомнил. Волшебник бормотал себе под нос:

— Зло, сплошное зло. Ну точно, и вибрации по всему помещению. Да, милорд?

— Проверьте это платье и пуговицу, когда у вас руки дойдут. Интересно бы узнать, когда эта парочка рассталась.

— Хорошо, милорд.

Мистер Шон перекинул синее платье через руку, а пуговицу опустил в свою поясную сумку.

— Одно могу сказать, милорд. Вот тут мы говорили про миазмы зла, так вот, в этой комнате их полным-полно.

Он продемонстрировал странный металлический предмет, который он держал в руке.

— На этой штуке чувствуется, так сказать, грунтовка — нечто, присутствовавшее здесь годами и впитавшееся потихоньку. Но на поверхности наложился заряд кошмарной силы. И он абсолютно свежий.

— Трудно удивляться, если прошлой ночью здесь совершено убийство — а то и сегодня утром.

— Хм-м-м, да. Да, милорд, смерть тут чувствуется, но есть и что-то еще. Что-то не совсем мне понятное.

— И все это вы можете сказать, просто подержав в руках этот бронзовый крест? — с любопытством спросил сэр Пьер.

— А это не совсем крест, сэр, — дружелюбно ухмыльнулся мастер Шон. — Это то, что известно под названием crux ansata. Древние египтяне называли его анкх. Обратите внимание, что у него вверху не прямая перекладина, как у Истинного Креста, а петля. Так вот, Истинный Крест — конечно же, если его нужным образом энергетизировать, благословить, — Истинный Крест стремится рассеять зло. В отличие от него, анкх, воспринимая зло, вибрирует вместе с ним — из-за этой самой петли, образующей обратную связь. И энергетизируют его не благословением, а совсем другим... м-м... заклинанием.