Спаситель под личиной, или Неправильный орк (СИ) - Чекменёва Оксана. Страница 22

Я задумалась. Полёты я любила. Летать получалось редко, но это ощущение ни с чем не сравнишь. И ныряние в реку, и бег по лесу волком или лисой, и возможность видеть в темноте кошкой, и сила орка, и огонь дракончика… Лишиться этого сразу и навсегда? А как после этого жить? Да, те, у кого пятая и четвёртая категория тоже как-то живут. Но они никогда не испытывали это чудо.

— Убивать бы себя не стал бы, — буркнула, не вполне уверенная в том, что это правда. Пока на себе не испытаешь, ни в чём нельзя быть уверенной.

— Значит, не пожизненное, — кивнул король, соглашаясь. — Как надолго?

— Пятьсот лет, не меньше! — Савьер не желал сдавать позиции.

— Ох, это слишком много, — жалостливо покачала головой королева.

— Согласен, — поддержал её Реарден. — Но не меньше сотни. Меньше просто смысла не имеет. Слишком страшное преступление он совершил.

— Я бы предложил двести, — высказался Лихнис, когда король вопросительно взглянул на него. — Сто — это слишком мягко, учитывая, сколько мы живём.

— Вэйланд?

— Думаю, нужно взять среднее арифметическое. Сто пятьдесят.

— Элай? — услышала вдруг. Удивлённо взглянула на короля — он что, действительно предлагает мне участвовать в выборе наказания для принца-преступника? — Какой срок считаешь подходящим ты?

Да, похоже, меня и правда считают полноправным членом этого совета, а не просто наблюдателем. И что я должна сказать? А скажу-ка я то, о чём действительно думаю.

— Мне кажется, сто пятьдесят — это хороший срок. — Если честно, тут я просто повторила за Вэйландом, а думала о другом. — Вот только…

— Что? — Реарден подбадривающе мне улыбнулся.

— Я вот подумал… Ошейник-это хорошее наказание. Только… Я как вспомню, каким увидел Вэйланда впервые… В общем… А можно кое-что добавить?

— Что же именно? — король взглянул на меня с любопытством. Остальные, кстати, тоже. — Говори, не стесняйся.

И тогда я решилась. И выпалила на одном дыхании.

— А можно, я стану орком и побью его?

Глава 8. Полетаем?

— А можно, я стану орком и побью его?

Вэйланд расхохотался. Громко, от души. Я видела, что и на лицах остальных присутствующих замелькали улыбки. Но Савьер быстро справился с собой и покачал головой.

— Ах, Элай, я и сам бы с удовольствием его выпорол, но увы. Это невозможно. И тебе именно я не могу этого позволить?

— Почему именно вы?

— Потому что королевская семья неприкосновенна. Ударить принца — это уже преступление, сродни государственной измене. А я отвечаю именно за то, чтобы ничего подобного не происходило. И как бы руки не чесались самому отлупить Бастиана — ни я, ни кто- либо ещё, этого не сделает. К сожалению.

— А-а?.. — я вопросительно взглянула на теперешнего короля, потом на бывшего.

— А нам по статусу не положено, — верно истолковав мой взгляд, криво улыбнулся Реарден.

— Ясно, — вздохнула я. — Жаль.

— А вы кровожадны, молодой человек, — усмехнулся Лихнис.

— Видели бы вы его, — обиженно мотнула головой в сторону Вэйланда, — шесть дней назад, не говорили бы так. На нём же места живого не было, его ногами избивали. Рёбра все синие были. Чудо, что не сломаны, наверное, вы, драконы, даже без магии крепче людей.

Королева ахнув, с ужасом глядя на Вэйланда.

— Бабуль, я в порядке. И вообще — первую пару дней без сознания был, самое болезненное пропустил.

— Ты прав — крепче, — ответил на мой вопрос Лихнис. — По крайней мере — кости. Их не так-то просто сломать.

— Это хорошо, тут Вэйланду повезло. Но всё равно — мне не нравится, что Бастиан вообще никаких страданий не испытает.

— Он испытает моральные страдания, — напомнил мне король. — Иначе ошейник не был бы самым тяжёлым из всех наказаний, что у нас есть. К нему приговаривают очень редко. И никогда — на такой длительный срок. Поверь — Бастиан получит своё сполна.

— А как у вас наказывают тех, кто не дотянул до ошейника?

— Как правило — лишением каких-либо благ или запретом на что-то. Каждый случай индивидуален, проступки, которые не тянут на наказание ошейником, рассматривает не королевский суд, а глава рода каждого провинившегося. Уж он-то лучше знают, чем на того воздействовать.

— А вот у нас тех, чьи провинности не тянут на тюрьму или порку, заставляют делать что-то неприятное. Выносить ночные горшки или свинарники чистить.

— И за что, например, если не секрет? — поинтересовался Савьер.

— Лакей пьяным попался отцу на глаза, две служанки подрались из-за парня прямо у всех на глазах, поварёнок супницу разбил, — начала я вспоминать то, чему сама была свидетельницей. — Служанки два месяца горшки выносили, лакея в свинари перевели на месяц, поварёнок две недели драил котлы.

— А идея-то неплохая, — Реарден переглянулся с Эвериллом. — С ночными горшками у нас туго, они только у малышей бывают, да ты и сам, наверное, это понял, — это уже мне, — котлы и свинарники чистят магией. Но, если поискать, то всегда можно найти какое- нибудь занятие, которое для принца будет достаточно неприятным и унизительным.

— Хорошая идея, — кивнул мне король. — Спасибо, Элай. Я что- нибудь придумаю.

— И как долго Бастиану придётся этим заниматься? Тем, что ты придумаешь? — похоже, в королеве взяла верх бабушка. — Да, он ужасно виноват, ему нет оправдания. Но ведь тогда получится сразу два наказания. И ошейник, и работа. А это уже несправедливо. А с другой стороны — не отменять же ошейник!

— А почему бы и нет? — задумался король. — Мам, ты подала мне хорошую идею. Допустим, на какой-то срок мы просто обяжем Бастиана заниматься неким… хммм… не самым приятным для него делом. Без права на отказ. Допустим… ну, пусть будет месяц. А дальше предложим выбор — если он согласится делать это и дальше, уже добровольно, то срок ношения ошейника сократится. Чем дольше работает — тем меньше носит ошейник. Над сроками и их соотношением я ещё подумаю, но общая мысль, надеюсь, всем ясна?

— Более чем, — ответил Реарден, остальные молча кивнули. Даже королева. И даже я.

— Мне это нравится, отец, — кивнул Вэйланд. — Спасибо, Элай, за отличную идею. С удовольствием посмотрю на Бастиана, который будет лопатой махать или щёткой орудовать.

— Вот и славно. Как говорится, одна голова хорошо, а семь — лучше. Сам бы я вряд ли так быстро решил эту проблему. Теперь осталось дождаться возвращения Бастиана и послушать, что именно он нам расскажет. Ну а сейчас — все свободны.

Мужчины начали вставать, но замерли, услышав очередное:

— А-а?..

— Да, Элай? — король посмотрел на меня с каким-то весёлым предвкушением. — Тебе ещё что-то в голову пришло?

— Да, — кивнула я, и присутствующие опустились обратно. — Я вот тут подумал…

— Я уже заранее согласен, — тихонько засмеялся Вэйланд.

— А можно этого Бастиана… напугать?

— Как именно? — король поставил локти на стол, сцепил пальцы и, опустив на них подбородок, заинтересованно уставился на меня.

— Вот вы сказали, что за покушение на члена королевской семьи полагается казнь, — это я Лихнису. — И что раньше ничего подобного у вас не случалось.

— Верно.

— А что, если вы скажете Бастиану, что за его преступление ему положена смерть? — снова взглянула на короля. — Так скажете, чтобы он подумал, что это и есть приговор. А когда он напугается, добавите, что своей монаршей властью, например, из любви к его родителям и бабушке, вместо казни приговариваете его к ошейнику и исправительным работам.

Король расхохотался. Громко, раскатисто, откинувшись на спинку стула. Очень похоже на то, как недавно смеялся его сын. А вот сам Вэйланд не смеялся. Он смотрел на меня очень серьёзно.

— Элай, будешь моим главным советником, когда я взойду на трон?

— Что? — ахнула я.

— Если ты сейчас, в девятнадцать, выдаёшь идею за идеей, то что же будет дальше?

— О… — Это ж тогда мне придётся всю жизнь мужчину изображать? А я, где-то в глубине души, всё-таки надеялась, что когда-нибудь, лет через сто, уже смогу не скрываться и, где-нибудь среди людей, создам семью. А то, что сейчас выдаю себя за парня — вынужденно и, надеюсь, временно. — А я могу подумать?