Спаситель под личиной, или Неправильный орк (СИ) - Чекменёва Оксана. Страница 7

Дракон помолчал, разочарованно вздыхая. Я его понимала: только получил надежду — и снова её лишился.

Потом нахмурился и поднял на меня глаза:

— Но если ты не владел нашей магией, то как насчёт одежды? Тогда ты должен был бы её порвать.

— Я и порвал. А вы разве не рвёте?

— Нет, зачаровываем. Иначе неудобно — раздеваться перед каждым оборотом и оказываться голым, вновь став человеком.

— Везёт вам. А вот мне приходится думать об одежде. У нас тело отдельно, одежда отдельно. Она не меняется. И тогда я остался вообще голышом. Из всего имущества — узелок со снадобьями, да солонка, что на дно котомки завалилась.

— И как же ты справился?

— Пришлось побегать какое-то время собакой. Котомку припрятал, добрался до города. Стянул с верёвки штаны и рубаху, которые там сушились. Но я потом вернул за них деньги, честно! Я не вор! Одежда оказалась просто огромной, сразу-то этого не заметил. И чтобы не утонуть в ней, принял вид настоящего здоровяка. И вот, иду по городку, думаю, что дальше делать, а там у гружёной повозки колесо слетело, возница, он же хозяин, бегает, не знает, что делать. Ну и ко мне — помоги, мол, заплачу. Я часть повозки разгрузил, приподнял край, он колесо назад набил. Мне за это денег дал. Раньше-то у меня свои были, зарабатывать прежде не приходилось. Так приобрёл новый опыт. Стал подработку искать, спасибо одежде, силы у меня было немеряно. Подзаработал немного, припасов купил, сапоги, котелок, ещё кое-что, по мелочи. Надо бы дальше идти, да страшновато. Кто знает, сколько ещё по тем лесам разбойников шастает. С людьми безопаснее было бы, можно было в караван какой наняться, да боялся себя выдать, как с тобой вот.

— И что же ты в итоге придумал?

— Я орков увидел. Двое их было, а шестерых разбойников приволокли, двоих связанных и четыре трупа. Они их за вознаграждение вылавливали и шерифу сдавали. И я тогда подумал — если двое орков сами разбойников ищут, то даже один будет в безопасности в лесу, разбойники шарахаться от него будут. Рассмотрел их повнимательнее, вышел из города и обратился. И уже больше месяца так иду. Удобно. И не только из-за безопасности. Я стал сильным, неутомимым, кожа крепкая, мошкара не кусается, колючки всякие не страшны. Может, вообще орком останусь. Навсегда.

— А как же твой настоящий облик? Ты совсем к нему возвращаться не собираешься?

— Не знаю. Может, когда-нибудь. Сейчас это небезопасно. Да и, если честно, не особо-то он и удобный, мой настоящий облик. Я невысокий, худой, слабый. В своём облике я бы не смог пройти столько, даже четверти не смог бы. Поэтому, пока не буду в безопасности, — а когда это произойдёт, я и сам не знаю, — к своему истинному облику не вернусь.

— Твоё право. Если так ты считаешь себя в безопасности…

— Не просто считаю — я в этом убедился. — Мы немного помолчали, а потом я решился. — Вэйланд, а почему твой кузен хотел тебя убить?

— Наверное, чтобы стать наследником моего отца. Я — единственный сын, мой отец… он богат. Очень. Я до сих пор не могу это осознать, но чем дольше думаю, тем больше мне кажется, что Бастиан задумал это уже давно. Вся эта наша поездка — такая авантюра, а предложил её он. Мы ведь даже никому не сказали, куда направляемся, охрану не взяли. Сейчас я чувствую, что меня развели, как мальчишку, но я всегда верил Бастиану. А он, видимо, мне завидовал.

— Так бывает, — сочувственно кивнула я, вспоминая собственных братьев.

Я хорошо помню, с какой ненавистью Кермит смотрел на Болларда с тех пор, как отец назвал того наследником. Ведь Кермит родился первым, да только именно у Болларда третья категория оказалась, а у Кермита лишь четвёртая. И более одарённый младший брат стал преемником отца, отодвинув старшего. Интересно, если наш самый младший брат, Акерлей, которому пока лишь четыре года, вдруг окажется талантливее Кермита — того тоже задвинут? Сейчас-то он ещё никаких талантов не демонстрирует, рано, но лет в шесть они начнут просыпаться. Или не начнут, всякое бывает.

Время приближалось к обеду, когда я поняла — деревня близко. Была мысль пойти туда вместе с драконом, но потом подумала — а что, если и его ищут? Может, предатель-кузен ждал каких-то доказательств смерти Вэйланда и, не дождавшись, отправился на поиски? Я-то внешность поменяю, а дракон — нет. Да и сам по себе раненный и избитый — уже приметный. Нет, лучше не рисковать.

Объяснила всё это дракону — он со мной согласился. Оставила ему кинжал, на всякий случай. Не думаю, что днём, да ещё так близко от человеческого жилья, к нему подойдёт хищник, крупнее мыши-полёвки, но так на душе спокойнее, что ли.

Потом стала работать над обликом. Приняла вид человека, взяв внешность одного из наших конюхов, высокого, кряжистого и бородатого. Подтянула ремень на брюках, чтобы не спадали, подвязала верёвкой рубаху. Кожаную жилетку решила не брать — вид у неё откровенно орочий, специально такую покупала. Ступни оставила орочьими, чтобы сапоги не сваливались и не натирали, всё равно их никто не увидит. Подвернула рукава, штанины заправила в сапоги — и уже не так заметно, что одежда откровенно велика. Ещё подумала, и добавила седины в бороду — пожилой мужчина вызовет больше доверия, как мне кажется. Вышла из-за кустов и покрутилась перед мужчиной, который полусидел, привалившись спиной к стволу дерева — лежать ему уже надоело, выздоровление шло намного быстрее, чем у человека.

— Потрясающе! — воскликнул он. — Ни за что бы не узнал тебя. Просто невероятно! И многие у вас так могут?

— Нет. Менять внешность так радикально, превращаясь в совершенно другого человека, может разве что один метаморф из десяти, а то и реже.

Если честно, сейчас того, что сделала я, вообще никто не может. Я ведь не только внешность сменила, я изменила размеры, а это самое сложное и редкое умение. Та элита, вторая категория, хотя и превращается в животных, но вес их не меняется, остаётся прежним. Поэтому, что медведь, что лиса, у них получаются одинаковыми. Да и со сменой человеческого облика те же ограничения. Крупный мужчина никогда не сможет стать хрупкой женщиной, и наоборот.

Насколько мне известно, к высшей категории, среди живущих в данный момент метаморфов, принадлежу только я одна. Может быть, есть кто-то ещё, но по каким-то причинам скрывает свои возможности или ещё не знает о них. Способности просыпаются постепенно, и менять размеры я начала лишь около года назад, поначалу — совсем чуть-чуть. За год я многого достигла, мой дар развивался постоянно. Возможно, когда-нибудь я смогу и в мышку превращаться, и даже в дракона, который не будет выглядеть младенцем.

Но даже то, что я могу сейчас, мне очень помогло. Когда я, приняв облик отца, на глазах у слуг зашла в его кабинет и выгребла из стола все деньги, что там нашла, никому и в голову не пришло, что это не он. И это не было кражей, я прекрасно знала, что мамин отец в завещании оставил свои деньги всем внучкам поровну. Они были предназначены для того, чтобы, овдовев, было на что жить, если муж ничего не оставит жене по завещанию, а его наследники выгонят из дома, как случилось с дедушкиной сестрой. А поскольку все эти деньги остались у отца, я посчитала себя вправе взять себе хотя бы часть.

Правда, почти всех этих денег я лишилась, когда меня схватили разбойники, но поначалу они мне очень помогли.

А потом я вышла из поместья, приняв облик начальника охраны. И никого не заинтересовало, куда он направился среди ночи, все знали, что в деревне у него есть зазноба, к которой он ходит, когда её мужа дома нет. Хотя в ту ночь он никуда не пошёл, сонный отвар матушки Руби сработал, как нельзя лучше. И никто ведь не знал, что я могу превращаться в кого-то, крупнее кухонного мальчишки, что помогает повару. Интересно, отец уже догадался, что я овладела высшей категорией превращений, или всё ещё недоумевает, как я сумела выбраться из дома?

Оставив Вэйланду большую флягу с водой, я села на одну из лошадей, взяла повод другой и направилась в сторону деревни. Мне пришло в голову, что лошадь вполне можно обменять на продукты. Вообще-то, я прихватила лошадей разбойников лишь потому, что в лесу они погибли бы. Самой мне лошадь была не нужна — орка она бы не подняла, — дракону пока тоже верхом нельзя, поэтому я просто пожалела скотинок. А теперь подумала, что смогу одним махом убить двух зайцев — избавиться от лишней обузы, которую нужно поить, рассёдлывать и вообще заботиться, не получая никакой пользы в ответ, и сэкономить не такие уж и большие средства, унаследованные от разбойников. Поскольку собственных денег я лишилась по вине их собратьев, совесть меня не мучила совершенно. Не выбрасывать же эти деньги только потому, что их когда-то у кого-то отняли? Да так о любой из всех честно заработанных мною монеток сказать можно, они через столько рук прошли, и вряд ли всегда честным путём.