Спаситель под личиной, или Неправильный орк (СИ) - Чекменёва Оксана. Страница 9

Конечно, всего этого я Вэйланду не рассказала. Лишь о делении на категории, и о том, что это может как возвысить обладателя дара, так и унизить не обладателя. Как и почему происходило подобное распределение, никто не знал. У родителей со второй категорией мог родиться ребёнок без дара и наоборот. В первом случае он становился отверженным в семье, его отправляли к каким-нибудь дальним бедным родственникам, во втором случае одарённого ребёнка тоже могли забрать, но уже богатые родственники, часто делающие такого ребёнка наследником в обход своих, менее талантливых детей.

Дракону всё это показалось ужасным. Ничего похожего у них не было, и, по его словам, ни у кого из известных ему народов — тоже. Конечно, у драконов не было деления на категории, но все они обладали магией в большей или меньшей степени, тоже уж как кому повезёт. Но никогда не было такого, чтобы более одарённых детей любили, а менее одарённых — презирали. И уж точно не перекидывали из семьи в семью.

Я напомнила ему, что у людей что-то подобное есть. Магов, ещё в детстве, забирали в специальные школы, где обучали, и дети там жили, а родителей видели только на каникулах. Вэйланд заявил, что это совсем другое, но так толком и не смог объяснить — почему.

Вот так, за разговорами и спорами, и прошёл день. Когда мы остановились на привал, охотиться мне не пришлось. Мы доедали всё то, что могло испортиться из купленного мной в деревне. А после ужина, когда я сменила повязку у дракона на ноге и совсем сняла ту, что на голове, и готовила подстилку из лапника, он вдруг сказал.

— Элай, а ты хотел бы научиться летать?

— Я умею, — пожала плечами.

Научиться было не так-то просто. Руби уводила меня подальше, вроде бы просто на прогулку, и там, где никто не мог меня увидеть, я тренировалась сначала бегать на четырёх лапах, не путаясь в них, а потом и летать. Поэтому вопрос Вэйланда меня удивил.

— Я имею в виду — драконом.

— О! Наверное, хотел бы. Но у вас такие большие и неудобные крылья, я в них путаюсь.

Как когда-то в лапах. Но там было проще — я наблюдала за собаками, лошадьми, птицами. Повторяла то, что видела. И в итоге научилась, теперь делаю это, не задумываясь. Так же легко, как хожу на двух ногах. Но летающего дракона я не видела никогда. И Вэйланд мне пока в этом не помощник.

— Могу помочь, — к моему удивлению, сказал он.

— Но как?

Глава 3. Жар

— А что тебя так удивляет? Думаешь, не смогу научить? — дракон вроде бы даже обиделся.

— Но ты же не можешь сейчас превратиться, как же будешь мне показывать?

— Показать, конечно, было бы нагляднее, но ты прав, сейчас не могу. Но я могу объяснить.

— Я привык наблюдать и повторять. Хотя, собаки и птицы вряд ли могли бы мне объяснить, как и что они делают. Ладно, сейчас постель нам устрою, и попробуем.

Спустя какое-то время я прохаживалась по поляне, уже в виде девочки-дракончика, и медленно и старательно делала то, что велел мне Вэйланд. Управлять драконьими крыльями было гораздо труднее, чем птичьими, они были сложнее устроены, нужно было сгибать и поднимать их под особым углом.

Это немного напоминало уроки танцев в детстве — левую руку так, правую ногу туда, локоть выше, спину прямо. И ты принимаешь жутко неустойчивую позу и думаешь лишь о том, как бы не упасть. И лишь гораздо позже, когда освоишь все движения, они постепенно складываются в танец. А спустя ещё месяц танцуешь, даже не замечая, куда руку, куда ногу, всё происходит само собой.

Вот и теперь — я расставляла и поворачивала крылья, а Вэйланд командовал:

— Левое чуть выше, нет, не так, смотри, у тебя провисает, натяни перепонку, нет-нет, не пальцы… так, уже лучше.

Была бы я человеком — с меня бы уже ручьями тёк пот. До меня не сразу дошло, почему было так сложно, ведь птичьи крылья я уже освоила, вроде бы, ничего принципиально нового. А вот и нет — очень даже новое. Крылья птиц — это те же руки, а вот крылья драконов — это третья пара конечностей. И у меня мозги плавились, когда я пыталась этой третьей парой управлять, всё время на передние лапы сбивалась.

Наконец, видимо, оценив мой загнанный вид и жалобный взгляд, Вэйланд улыбнулся.

— Совсем я тебя загонял, малышка? То есть, прости, Элай. Давай спать, а завтра вечером ещё потренируемся.

— Зачем? — я, пошатываясь, подошла к постели и рухнула под бочок мужчины прямо в виде дракончика. Было лень даже шевельнуться, не то что идти в кусты обращаться и переодеваться. Ладно, почти всю прошлую ночь так проспала, и ничего. — Зачем это нужно учить сейчас? Через несколько дней мы доберёмся до Хрустальных гор, с тебя снимут ошейник — и я смогу увидеть, как именно крылья держать и поворачивать. — И уже себе под нос: — В зале для танцев хотя бы зеркала были, а тут всё на ощупь…

— Я понимаю, что тебе сложно, малышка, тьфу, то есть, Элай. Но до меня лишь сегодня дошло, что просто так нам через те горы не перебраться. Есть перевал, но идти по нему долго и трудно. Прежде я с такой проблемой и не сталкивался, мы просто перелетаем через горы, но сейчас я этого не смогу. А вот ты сможешь.

— Я мог бы слетать орлом.

— А на помощь ты орлом позвать сможешь? — заинтересовался Вэйланд. — Ты можешь говорить, когда в облике животного или птицы?

— Нет, не могу, — мой энтузиазм тут же сдулся. — Мне доступно лишь то, что могут те, в кого я превращаюсь. Иногда даже меньше. Но не больше. Ещё хорошо, что вы, драконы, можете говорить в обоих обликах. Ладно, ты прав, учиться нужно. Если не сумею — пойдём пешком. Но я буду стараться, обещаю!

И очень быстро уснула, укрыв нас обоих крыльями.

Следующий день прошёл спокойно и ничем примечательным мне не запомнился. Завтрак купленными продуктами, путь по лесу, охота, жареные кролики на обед, снова идём по лесу. На ужин запечённая в углях форель. И разговоры. Они скрашивали однообразие нашего похода. Вэйланд рассказывал о том, как устроено королевство драконов, которым правит король с помощью совета — у нас было примерно так же.

Только в совет драконов входили те, кто мудрее, и доказал это на деле, а у нас — кто лучше в зверя превращается. То есть, совет драконов имел практическое значение и помогал своему королю править, а наш был неким аксессуаром при правителе. Попасть в него было очень почётно, но толку от таких советников было мало. Раз в месяц наш король собирал совет, ставил его в известность, что именно он собирается сделать или изменить в королевстве, получал официальное одобрение, и члены совета разъезжались по домам, очень собой довольные.

Наверное, когда-то давно, и наш совет приносил пользу, для чего- то же его создали изначально. Но теперь всё сводилось к одному только позёрству.

Всё это я узнала, подслушав разговор отца с дядей моей матери. Тот имел вторую категорию, состоял в совете и регулярно приезжал в гости, чтобы напиться, поучить всех жизни и укорить тем, что из восьми детей отца лишь двое унаследовали от родителей третью категорию, а пятеро — жалкую четвертую, хорошо хоть, не позорную пятую. С младшим братом пока ничего не ясно, но имея лишь одного сына, мой двоюродный дед считал себя победителем, поскольку ВСЕ его дети были третьей категории, «все один», да. И ни одного — четвертой или пятой.

Жаль, не удастся ткнуть ему в нос моей высшей, наверное, лопнул бы от зависти. Вот он-то, напившись, и рассказывал отцу, а заодно и мне, сидящей на подоконнике за шторой — мы тогда в прятки играли, а они зашли в ту комнату, где я скрывалась, — как именно всё происходит в совете. А я всё это рассказала Вэйланду, да. Нужно же было что-то рассказать, а о личном я старалась не говорить, боялась себя выдать. Хватит того, что он постоянно сбивался на «малышку», когда я была дракончиком, а я вздрагивала — мне каждый раз казалось, что он узнал мой секрет, — и очень боялась, забывшись, заговорить о себе в женском роде.

Во время сегодняшнего урока мне уже удавалось понемногу вспархивать, зависая невысоко над землёй, Вэйланд радовался моим успехам и хвалил меня, но сил эти занятия у меня отнимали прорву.