Звёздные войны. Последствия. Конец Империи - Вендиг Чак. Страница 9
Я лечу на планету. Я должна найти Слоун. Либо убирайся из капсулы, либо оставайся, и полетим вместе.
Джее не мучается с выбором. Ни мгновения не колеблясь, она заводит руку назад и ударяет по красной кнопке справа от люка.
Я с тобой.
Свет меркнет. Люк начинает закрываться. Спасательная капсула, покачнувшись, отстреливается от «Мотылька», унося женщин сквозь разворачивающийся хаос к поверхности планеты.
«Она опять меня бросает, опять улетает одна — и на этот раз наверняка погибнет».
Теммин отчаянно пытается выбраться из кресла, несмотря на то что гиперпространственный компьютер неумолимо рассчитывает курс по одной цифре за раз, а в их сторону летят три торпеды.
Индикатор над его головой вспыхивает красным.
Капсула улетела.
Ее видно на радаре — едва заметная размытая черточка, мелкое пятнышко на залитом красным экране. Теммин нечленораздельно вскрикивает.
Сядь! — рычит на него Синджир. — Мы сейчас прыгнем!
Парень яростно тянется к гиперпространственной навигационной системе, пытаясь ее отключить, но та заблокирована. «Будь ты проклята, мамочка!» Она сделала это специально, а он не знает нужного кода. Стоп... его осеняет новая идея. Есть ведь вторая капсула! Если успеть до нее добраться, если пробежать по кораблю и стартовать...
Но Синджир не умеет пилотировать этот корабль. Как и Костик.
Каждой клеточкой своего тела Теммин желает только одного — покинуть корабль и последовать за матерью. Но разум его ясен, и он понимает, что кто-то должен вернуться на Чандрилу. Кто-то должен сообщить Лее, что здесь Империя.
Стукнув кулаком по спинке кресла, Теммин вновь соскальзывает в него и, схватившись за ручку управления, кричит в комлинк:
Костик! Можешь добраться до второй капсулы?
В ответ слышится искаженный помехами голос дроида:
Так точно, хозяин Теммин.
Иди. Сейчас же. Я выиграю еще минуту, — говорит пилот. Синджир косится на него, но Теммин продолжает инструктировать дроида по наручному коммуникатору: — Стартуй и лети на Джакку. Найди маму. Защити маму. Любой ценой!
Так точно! Никто не причинит ей вреда. В противном случае он будет превращен в красивый кровавый туман.
Бегом!
Теммин стискивает зубы с такой силой, что ему кажется, будто они вот-вот треснут, и бросает грузовик из стороны в сторону, пока бывший имперец безрезультатно стреляет по пикирующим СИДам. Завывают новые сирены, звук пульсирует все чаще, сигнализируя о приближающихся торпедах — шипящих голубых стрелах, готовых рассечь «Мотылек» пополам. Что вполне может случиться, если он не проявит чудеса пилотажа...
Он смотрит на индикатор над головой.
Не горит. Все еще не горит...
Одна из торпед с ревом несется к ним сзади.
Держись! — кричит Теммин и, перевернув корабль, совершает головокружительную петлю. Снаряд пролетает мимо, а затем исчезает с экрана вместе с одним из истребителей. Минус торпеда, но к ним летят еще две, и парень видит, как они буравят пространство, устремляясь прямо к «Мотыльку».
Тьму разрывают ярко-голубые огни, словно глаза жуткого, до смерти изголодавшегося чудовища, жаждущего мщения.
Лампочка над головой Теммина вспыхивает желтым.
Потом зеленым.
«Давай, Костик, давай...»
Синджир стреляет из пушек «Мотылька» по торпедам, но каждый раз промахивается. Его уши заполняет отчаянный крик.
Индикатор становится красным.
Капсула стартовала.
Теммин прыгает в гиперпространство за полсекунды до того, как торпеды оказываются в точке, где только что был «Мотылек».
ГЛАВА ПЯТАЯ
В голове отдается звон и слабое попискивание. Из черноты отдельными пятнами всплывают воспоминания: удар пяткой по кнопке, тряска и грохот, когда капсула вырвалась из своего гнезда в борту грузовика, ощущение невесомости...
Потом — свет. Атмосфера. Жар. Капсула содрогается, словно игрушка в руке рассерженного ребенка. Кажется, все вокруг разваливается на части. Чернота сменяется голубизной, ночь — днем. Место исчезнувшей невесомости занимает ощущение неудержимого падения — вниз, вниз, вниз. Кто-то кричит. В горло упирается чей-то локоть, в подмышку — колено.
Внезапный резкий толчок от репульсорных двигателей.
Хлопок пары парашютов.
Слишком поздно. Слишком быстро.
Бум!
Темнота. Тишина. Воспоминания о случившемся угрожают погрести под собой.
Судорожно вздохнув, Норра нашаривает ручку люка и поворачивает тугой рычаг вниз. Люк отваливается и с глухим звуком падает на песок.
От поверхности Джакку отражается ослепительный свет. Все вокруг заливает яркая пылающая волна. Пальцы нащупывают твердый камень и осыпающийся песок. Живот внезапно сводит, и в следующее мгновение Норра выблевывает то немногое, что успела сегодня съесть.
Перед закрытыми глазами проплывают новые образы прошлого: переплетение труб внутри возродившейся «Звезды Смерти», сражение над Акивой, погоня за Слоун на похищенном СИД-истребителе, шок при виде мужа, наводящего бластер на Канцлера Мон Мотму...
Она снова открывает глаза, уставившись на содержимое собственного желудка.
Планета перед ней — полная противоположность Акиве: мертвая и сухая, а не влажная и кишащая жизнью. Единственное, что их роднит, — это жара, но здешняя заставляет ощущать себя будто внутри глиняной печи. Жара иссушает Норру, превращая ее в покрывшийся коркой волдырь. Закашлявшись, женщина вскрикивает.
«Я совсем одна», — думает она.
Стоп. Нет.
Не одна.
«Джее!»
Перекатившись на спину, она видит косо застрявшую в песке капсулу. Люк открыт, и в нем, растопырив руки и ноги, стоит Джее Эмари. Между шипов на ее голове стекает струйка крови, губа рассечена, зубы в приоткрытом рту запятнаны красным.
Норра бормочет какие-то слова приветствия и радости за Джее, но у охотницы за головами есть только один ответ. Подняв напарницу с песка, она бьет ее о капсулу с такой силой, что у Норры из глаз сыплются искры, а капсула покачивается, подняв облако пыли и щебня.
Зачем? — спрашивает Эмари. Голос ее хрипит, будто его обработали грубым наждаком.
Нас атаковали... Империя... у меня не было времени...
Не было времени! — повторяет Джее раз за разом, так что слова постепенно превращаются в безумное кудахтанье. — Не было времени. Нет времени! Ты постоянно это талдычишь, Норра Уэксли, точно птица-пересмешник: «Нет времени, нет времени, рааааук, нет времени!» У меня тоже не было времени. Не было времени, чтобы взять свой пулевик, или квадронокль, или проклятый питательный батончик! Времени хватило только на то, чтобы ввалиться вместе с тобой в спасательную капсулу и рухнуть на планету — вот эту самую мертвую планету, о которой мы не знаем абсолютно ничего!
Она с размаху ударяет кулаком о капсулу, и металл звенит точно колокол. А потом Джее бессильно прислоняется к капсуле лбом, опустив подбородок на плечо Норры.
Охотница полностью выдохлась. Норра отталкивает ее:
Я ни о чем не жалею, — говорит Норра.
Кто бы сомневался!
Мне жаль лишь, что я втянула в это тебя.
Джее вздыхает:
Прибереги свои полные равнодушия слова, пока я не умру посреди горячих песков.
День освобождения... — срывающимся голосом бормочет Норра. — Мой муж... Я сражалась со Слоун, и... я должна это сделать.
Прекрасно, — отвечает напарница. — Давай этим и займемся. С чего начнем?
Ты ранена. — Норра дотрагивается до подруги, и от легкого прикосновения ее пальцы окрашиваются кровью. — При падении...
Со мной все в порядке.
В капсуле есть аптечка. Я могу...
Джее отстраняется, и в голосе ее слышится нажим, с которым ребенок повторяет родителю:
Со мной правда все в порядке.
Именно так бы сказал Теммин.
Мысли Норры возвращаются к сыну.
«Надеюсь, ему удалось выбраться... — И тут же следом новая мысль: — Я ведь улетела и снова его бросила...»
Задрав голову, Норра видит в голубом небе едва различимые очертания висящих на орбите звездных разру- яштелей. Они кажутся полупрозрачными, будто их на самом деле там нет. Словно это галлюцинация или жаждущий мести призрачный флот, явившийся свершить отмщение.