Иней как ночь - Рааш Сара. Страница 9

— Ох! Я же не напугала тебя? — спрашивает она, умоляюще глядя на меня.

Я качаю головой.

— Ваши объятия — самое безобидное из того, что случилось со мной в последнее время.

Она смеется и целует Рареса. Я думаю, не отойти ли мне в сторонку, чтобы не мешать, но Рарес поворачивается ко мне.

— Прости, душа моя. Мира, это моя жена, Оана.

Оана оборачивает край длинного расклешенного рукава вокруг ладони и протягивает мне руку.

— Пожатие руки — традиция в Пейзли. Довольно неприятная для тех, кто не может закрыть свои разум. Если не хочешь, необязательно…

— Нет, все нормально. — Я протягиваю ей руку. — Даже замечательно.

Она пожимает мою руку намного дольше необходимого, скользя взглядом по моему лицу.

— Ты такая красивая.

Я высвобождаю ладонь.

— Эм… спасибо.

— А вот теперь ты пугаешь ее, — посмеивается Рарес.

Оана хлопает его по плечу.

— Чепуха. Каждой женщине приятно услышать, что она красива. И тебе должно быть это известно, после стольких столетий супружеской жизни.

Я удивлена. Должно быть, ослышалась.

— Думаешь, один Ангра был одарен долголетием? — спрашивает Рарес.

Я всматриваюсь в его лицо, затем в лицо Оаны.

— Вам не больше пятидесяти лет.

— Я хорошо ухаживаю за собой, — ухмыляется Рарес.

Когда я не поддерживаю его шутку, он вздыхает.

— Магия в любой сверхмощной форме оберегает своего носителя. Разумеется, смерть забирает самых беспечных из нас. Мы стареем, но очень медленно. Что радовало нас первые несколько столетий…

— Но я повзрослела совершенно обычно, — прерываю я его.

— Ты только недавно открыла в себе магию. Она дремала в тебе, пока ты не осознала, что наполнена ею.

Я снова дивлюсь той легкости, с которой Рарес рассказывает мне все это. Из Генерала бы пришлось месяцами вытрясать подобную информацию.

Теперь, когда я пробудила спящую во мне магию, меня ждет судьба Рареса и Ангры. Мысль о долгой жизни привела бы меня в восторг, если бы я не осознавала, что произойдет. Я переживу всех своих любимых. Я буду смотреть на то, как они умирают. Если я попаду в руки Ангры, он сможет при умелом подходе истязать меня вечно.

Рарес кивает, не сводя с меня глаз.

— Вот поэтому, прежде чем мы продолжим твое обучение, я настаиваю на том, чтобы ты поговорила с Оаной. Даже лучший в мире учитель не сможет научить тебя чему-то, если ты к этому не готова. Иди с ней. Она поможет тебе. Считай это уроком номер три. Одним из самых важных твоих уроков.

В моей груди настороженно гудит сила.

— О чем мы будем говорить? О магии?

— Нет, милая, — качает головой Оана. — О тебе.

Обо мне? Мы будем терять время на разговоры обо мне, когда…

У меня скопилось так много вопросов, нужно столько всему учиться… Чего я ожидала? Что поболтаю несколько часов с Раресом и выйду отсюда сильной королевой, способной победоносно выступить против Ангры? Это было бы слишком просто. А я прекрасно знаю, что случается, когда винтерианские королевы торопят события.

Глубоко вздохнув, киваю. Я должна это сделать. Оана снова протягивает мне руку, не забыв обернуть ладонь рукавом, и ободряюще сжимает мои пальцы, прежде чем повести к замку.

— Я рада, что ты здесь, Мира, — говорит она. — У нас редко бывают гости.

Чувствуется, что она рада мне не только потому, что я могу всех спасти. Она смотрит на меня как на человека, которым… дорожат. Которого ценят. Мне хочется ей что-нибудь ответить, но Оана взмахивает рукой, и перед нами распахиваются двери замка.

Внутри прохладно, и я немного расслабляюсь. На стенах висят канделябры, их желтовато-белый свет окутывает убранство замка — столь же теплое и естественное, как сама Оана. Здесь расставлена уютная деревянная мебель цвета бордо. Тут же, по обеим сторонам длинного коридора, располагаются комнаты. Оана останавливается у одной из них. Звук наших шагов обрывается, и воцаряется тишина. Я вдруг осознаю, что не слышу ни единого звука. Ни суетящихся слуг, ни марширующих солдат. Оана улыбается мне.

— Мы в Пейзли не особенно нуждаемся в слугах.

Она кивает на ближайший канделябр, и на моих глазах свечи гаснут и снова загораются. Оана использует магию. Меня это не сильно удивляет. Но удивляет другое: я не спрашивала ее об отсутствии слуг. Оана медлит, положив ладонь на дверную ручку и глядя на меня из-под густых черных ресниц.

— Рарес может закрывать от других твои мысли, только когда находится рядом с тобой. Никто не может войти в твое сознание издалека, но вблизи…

Это и есть урок номер три? Ее копание в моей голове? Снег небесный, надеюсь, что это не так.

Оана открывает дверь. В каменной серой комнате стоит кровать, накрытая стеганым фиолетовым одеялом, сундук у стены и стол с расставленными на нем блюдами. Я тотчас чувствую приступ голода.

— Полагаю, ты предпочитаешь комнату без камина. Холод побеспокоил бы других, но тебе ведь будет комфортно? — Оана понимающе улыбается. — Пожалуйста, поешь.

Я не заставляю себя уговаривать. У стола стоят два стула, и, плюхнувшись на один из них, я боюсь, что уже не смогу подняться. Дрожащей рукой тянусь к ближайшему блюду. На меня разом наваливаются голод, стресс и усталость.

Оана выдвигает второй стул, но не садится, а стоит надо мной, пока я потягиваю густую похлебку из грубой деревянной чаши.

— Итак, — вытираю я рот рукой. — В чем заключается урок?

Оана, улыбаясь, наклоняется ко мне:

— Ты сможешь контролировать свою магию, только если научишься контролировать себя. Уверена, ты уже поняла, что магия связана с твоими эмоциями. Если они нестабильны, магия тоже нестабильна. Я помогу тебе принять себя такой, какая ты есть, и тем самым подготовлю к урокам Рареса.

«Этого-то я и боялась», — мелькает мысль, и я морщусь.

Услышав ее, Оана снова смотрит на меня таким взглядом, будто я — добытый на руднике самородок.

— Надеюсь, ты поймешь, какая ты потрясающая, — тихо говорит она.

Своими словами и взглядом она словно накидывает мне на шею удавку. Я здесь для того, чтобы избавить их всех от всемогущества и практически вечного существования. Чтобы они поведали мне о магии и помогли умереть. Разве этого недостаточно? Она хочет заставить меня почувствовать себя жертвой еще больше?

Оана делает шаг ко мне.

— Это не…

— Стой!

Я роняю чашу на стол и склоняюсь вперед, обхватив голову руками.

Оана не двигается.

— Не сдерживай себя, милая. Чего ты боишься?

У меня вырывается сдавленный смешок. Я боюсь сломаться. Я из последних сил не даю раскрыться в своем сознании двери, которая сдерживает ворох моих жутких эмоций. Но я устала, и удерживать дверь все труднее, а Оана все никак не уходит. Этот урок обо мне. И мы не сможем перейти к другим, пока я не справлюсь сама с собой. Проклятый Рарес… Он, конечно же, прав. Я не смогу одолеть Ангру, если половина моих сил будет уходить на борьбу с собой. Поэтому я открываю дверь и позволяю выйти оттуда всему, что за ней скопилось.

Я не должна была доверять Ноуму и оставлять в его руках свое королевство. Я должна была видеть, что творится с Тероном, но я оттолкнула его… и не жалею об этом. Не помню, было ли время, когда наши отношения ничем не усложнялись. Зато я помню, как любила Мэзера. Воспоминания о нем красочны и ярки. Что бы ни происходило, кто бы ни умирал, с каким бы злом мы ни сталкивались, он всегда был рядом, даже если я этого не замечала.

Несса… Она выросла в клетке, в лагере Ангры. Как она, должно быть, страшится снова оказаться в его власти. Нельзя было оставлять ее и Коналла, особенно после…

Гарриган… Он пел сестре колыбельную, когда она с криком просыпалась от кошмаров. Он защищал меня так же самоотверженно, как и сестру. Он не заслуживал смерти.

Но в этом мире люди не получают того, что заслуживают. Ужасные вещи творятся без всякой причины, оставляя на лице земли страшный кровавый след. Люди принимают решения, не задумываясь о последствиях. Делают что-то, а потом прячутся во тьме, не признавая своих ошибок, не извиняясь за то, что этими ошибками приговорили к смерти меня.