Змей Горыныч (СИ) - Пациашвили Сергей Сергеевич. Страница 52

Никита велел держать строй и не отступать ни на шаг, он чего-то выжидал. Одна сотня за другой возвращались в тыл, и на их место в бой тут же вступали другие. И вот силы змейгородцев стали иссякать, а у врага было ещё много свежих сил. Пафнутий всё это время стоял в одном ряду с колдунами, рядом с Захаром и с тревогой наблюдал за ходом сражения. В глубине души он надеялся, что ему не придётся вступить в бой, а если и придётся, то в шлеме и кольчуге богатыри его не узнают. Змейгородцы проигрывали, и Пафнутий, затаив от страха дыхание, наблюдал за триумфом богатырей.

- Думаю, он уже достаточно измотан, - заговорил, наконец, Ратмир, обращаясь к колдунам. - Пора и нам показать, на что мы способны. В атаку!

И чародеи вместе со Змеем рванули вперёд. Пафнутий бежал вместе с ними, лицо его было искажено гримасой ужаса, смешанного с гневом. Колдуны без труда разбили первую сотню богатырей. Ратмир лично заколол одного богатыря и теперь снова почувствовал ту страшную жажду крови, что всегда появлялась перед превращением в Змея. Каждый раз его обращение в Змея походило на приступ безумия. Оно всегда было внезапным, и Ратмир не был уверен, что может полностью контролировать процесс. Богатыри тщетно пытались одолеть чародеев, те вытягивали из них силу и жестоко убивали. А Ратмир, с трудом сдерживая своё превращение, всё посматривал на Никиту Кожемяку, желая добраться до него.

- Они сейчас всех перебьют, - не выдержал Микула Селянинович.

- Ещё рано, подожди, - отвечал Никита.

- Чего мы ждём?Я не понимаю.

Но Никита не отвечал. Он не сводил глаз с Ратмира и словно специально стоял на возвышении и вызывал Змея на бой. Колдуны прорывались всё ближе и ближе к командиру богатырей. Змей рубил во все стороны, никто не мог остановить его. Каждый, кто попадался ему на пути, оказывался либо ранен, либо убит.

- Он наш, окружай его, -произнёс наконец Никита, а сам вдруг принялся убегать. Ратмир гнался за ним, а следом шли его колдуны. Микула со своим отрядом стал обходить их сзади.

- Пафнутий! - послышался вдруг знакомый голос. Колдун обернулся и увидел одного из тех богатырей, что едва не были убиты им в Новгороде. Теперь они направлялись к нему.

- Ах ты, сучий сын! - кричали он, всё приближаясь к изменнику. Сомнений не было, он решил разделаться с Пафнутием, и не успокоится, пока не осуществит свой замысел. Богатыри были повсюду, они атаковали со всех сторон, они окружали. Колдуны попали в кольцо и уже не могли никуда двигаться, а Ратмир лицом к лицу столкнулся с Микулой Селяниновичем. Их мечи встретились друг с другом, и Змей отступил, не выдержав силы удара. Только сейчас он понял, что попал в ловушку, что их вот-вот окружат.

- Пафнутий, куда же ты? - кричали богатыри убегающем от них колдуну. Ещё немного, и кольцо сожмётся. Микула настойчиво атаковал Ратмира, и не выпускал его из виду.Казалось, щит чародея вот-вот расколется пополам, а сам он рухнет на землю. Пафнутий отчаянно старался отбиться, отступать было уже некуда. Он проклинал всё на свете за то, что теперь должен был вот так глупо погибнуть у стен Змейгорода. Богатырь, напавший на него, сражался более искусно и отражал все атаки старого колдуна.

- Что, думал, сбежишь, и мы тебя не достанем? Ну уж нет.

- Всеволод, - окликнул вдруг богатыря Никита, когда Пафнутий уже совсем ослаб, - не смей убивать его, его нужно взять живым. Слышишь меня, живым!

Всеволод отвлёкся и на мгновение растерялся, колдун воспользовался этим моментом, чтобы нанести удар. Пафнутий подобрал лежащее на земле копьё и что есть сил набросился на богатыря. Тот даже не успел закрыться щитом, копьё проткнуло его в живот.

- Вот сучий сын, - злобно проговорил лишь он, и в следующее мгновение Пафнутий отшвырнул его тело на землю. Почти в этот же момент колдуны прорвали кольцо богатырей и принялись отступать к городу.

- Прости, убью тебя в другой раз, - сказал лишь Ратмир Микуле и помчался вслед за колдунами. За ними потянулись и остальные змейгородцы. Богатыри преследовали их до самых ворот, а потому небольшую группу горожан пришлось оставить снаружи на растерзание врагу. К своему отчаянию, Пафнутий оказался среди них. Когда навесной мост у ворот стал подниматься, колдун в отчаянии подпрыгнул и схватился за него. Но всё было напрасно, сил не хватило, и Пафнутий вместе с ещё тремя воинами рухнул прямо в ров. Оставалось лишь молиться, что его здесь не заметят. Наверху в самом разгаре была схватка. Богатыри не брали пленных, они истребляли всех без всякой жалости, а ведь среди этих воинов были и христиане. Когда же расправа закончилась, и последние окровавленные трупы рухнули в ров, появился и Никита. Перепачканное в крови лицо исказилось в зловещей улыбке.

- Пафнутий, иди сюда.

- Нет! – в страхе прокричал колдун, но богатыри уже спустились в ров, чтобы взять его живым.

Ратмир лишь за городскими стенами заметил, что сбоку кольчуга у него разрезана и залита кровью. Ударь Микула чуть левее, и рана была бы смертельной.

- Ты бал прав, - сказал богатырь тогда Никите, - это лишь слабый мальчишка. Мы легко справимся с ним.

Глава 10.Осада.

Уже много месяцев шла осада Змейгорода. Богатыри не подходили близко к стенам города, а стали войском в стороне, за холмом. Они пытались контролировать все передвижения в город и из города. Купцов останавливали и не пускали сюда торговать. Давали им проехать, только если не находили у них ничего съестного. Под видом купцов не редко выезжали и простые горожане, и колдуны, которые отправлялись собирать дань и пропитание. Но здесь помогал Синегуб, который подбивал крестьян не платить дань и вешал всех сборщиков податей. И всё же, как-то в Змейгород попадала провизия, через потайные ходы, богатырям не известные. К тому же, город, стоящий на реке мог ещё заниматься рыболовством и какое-то время жить этим. Колдуны и волхвы, знающие потайные ходы, на свой страх выбирались из-за городских стен на охоту. А по ночам на охоту вылетал Змей Горыныч. Он был осторожен, убивал несколько человек и улетал. В серьёзные сражения он не ввязывался, но то, что он вытворял, повергало всех в ужас. Запах горящей человеческой плоти преследовал витязей по ночам. И страшнее всего было не погибнуть, а выжить в схватке со Змеем. Ужасные ожоги покрывали тело выживших, плоть их навсегда была обезображена, как и лица. Иные умирали мучительной смертью от заражения. Собаки, охранявшие лагерь богатырей, чутко реагировали на приближение опасности, поэтому потери удавалось минимизировать, но даже от таких малых потерь ужаса было столько, что воины начинали терять боевой дух. И лишь Никита сохранял спокойствие. Он снова и снова отправлял людей на смерть. И это зрелище множества бессмысленных и страшных смертей в конце концов пошатнуло даже крепкие нервы Микулы Селяниновича.

- Так больше продолжаться не может, - говорил он Никите, - мы погибнем здесь. Глупо и бесславно.

- Вся наша жизнь глупа и бесславна, - отвечал лишь Никита.

- Ты хочешь победить? Тебе не победить, Никита. Они сильнее нас.

- Не всегда побеждает самый сильный.

- Что ты этим хочешь сказать? – недоумевал Микула.

- Возможно, ты прав, Микула, и Змей Горыныч убьёт всех нас. Возможно. Но, возможно и другое. Ты видел его в человеческом облике. Он – человек. И ты был прав, он – слабый мальчишка. Лишь когда он становится Змеем, он не знает жалости. Когда он принимает человеческий облик, он чувствует всё человеческое. Он был богатырём, он один из нас, и однажды его сердце не выдержит, он не сможет больше убивать своих братьев так жестоко, так бесславно, как сказал ты. В нём ещё много человеческого, много сочувствия к нам, и это сочувствие его погубит.

- Так в этом твой план? – возмутился богатырь Микула, - приносить нас понемногу в жертву, пока в нём не проснётся сочувствие, и он больше не сможет убивать? А ты, Никита, испытываешь сочувствие к своим братьям?

В ответ Никита окинул его полным удивления взглядом.

- Сочувствие? Каждый день я могу умереть и сам от лап Змея. Возможно, даже в эту ночь меня не станет. Но моя жизнь ничего не стоит. Я видел много смертей, я не боюсь смерти. Знаешь, в чём моё преимущество перед Змеем? Мне нечего терять. Я потерял всё, что мог. Свою семью, своих родных, друзей, с которыми начинал. Да, я завёл новую семью, но боль от утраты это не заглушило. Меня изгнали из Новгорода и вот-вот хотят отлучить от церкви. Я хочу умереть до того, как это сделают. Пока Бог ещё может меня простить. И всех нас.