Мультяшка (СИ) - Романова Наталия. Страница 51

— В качестве живой мишени, — усмехнулся Максим, уголок рта невольно полез вверх. — Каким образом состояние Мирославы может перейти в чьи-то руки? Наследство? У Мирославы нет наследников, дальние родственники — мелкие предприниматели, сложная, почти неосуществимая схема для подобных сошек.

— Ты считаешь Мельгелова мелкой сошкой? — старик посмотрел сквозь Максима, в ответе он не нуждался.

Максим сглотнул горечь, во рту пересохло. Два самых крупных игрока на рынке. Сильвестр и Мельгелов. Любой из них имел практически безграничную власть и возможности. Любой мог уничтожить всё, что стоит, лежит, мерцает на его пути. Для любого цель оправдывает любые средства.

И между ними Мирослава. Мультяшка. Английский леденец. Карамельно-зефирное чудо с пудровым ароматом. Это как посадить младенца на рельсы перед скоростным поездом. Максим дёрнул узел на галстуке, становилось душно, было нечем дышать, озноб пробил по позвоночнику, от затылка до кончиков пальцев рук и ног.

— Вы родственники?

— Я и он? Юридически — нет. Он племянник моей жены. Учитывая, что более близких наследников, кроме меня, конечно, у Мирославы попросту не было, он имел бы право на наследство и, поверь, воспользовался бы им, слишком жирный кусок, от такого не отказываются, — старик посмотрел сквозь Максима. — Летом акции его основного холдинга сильно упали, он ошибся, фатально ошибся. К осени дела кампаний пошли в разнос, процесс не остановить. Мельгелову не поможет и Рождественское чудо. Тут и пришло время вспомнить о племяннице. Как ты понимаешь, обмануть, переиграть Мирославу ему не составит труда, но намного проще просто убрать её, после меня, естественно. Теперь — и после тебя, что не делает жизнь Мельгелова проще. Поверь, он попытается это сделать, его ничто не остановит, но пока мы выигрываем время, играем на опережение, хотя вечно это длиться не может.

— Мирослава ничего не знает? — Максим не отрывал взгляда от Сильвестра, пока тот говорил ровным голосом, как радио на АМ-диапазоне.

— Нет, — старик кивнул в подтверждение своих же слов. — В нужный момент ей станет известно всё необходимое. Пока незачем её тревожить, девочка импульсивна, за ней не всегда возможно уследить, боюсь, она наломает дров, лишние телодвижения нам не нужны.

Нам. Нам не нужны. Нам.

Максим провёл рукой по гладко выбритой щеке, закрыл ладонью глаза, дав себе секундный перерыв.

«Нам», — и Максим добровольно становится мишенью. Буфером между Мельгеловым и Мультяшкой.

— Я бы хотел понимать картину до конца, — глухо проговорил Максим, посмотрев на старика прямо.

— Если будет достаточно времени, мы выведем средства Мирославы и мои, а после моей смерти, оставшееся, что я не успею вывести, перейдет тебе, а не Мирославе. Она имеет право на часть наследства после тебя, но это уже не те деньги, которые спасут Мельгелова. Если у нас будет достаточно времени, официально у неё не останется ни рубля.

— Вы не думали, что я могу не вернуть ей наследство?

— Если ты не дурак, то именно так и сделаешь, твоё участие требует вознаграждения. Тебе хватит до конца жизни, считай это моральной компенсацией, — старик одобрительно улыбнулся. — Сейчас Мельгелов растерян, он думает, смотрит спектакль, который я устроил с вашей свадьбой, показной охраной Миры — кинул, как кошке фантик, новые обстоятельства. Мы воспользуемся его замешательством, выведем Миру из игры, а потом и вовсе захлопнем шахматную доску. Продолжай играть супруга, у тебя неплохо получается, Мирослава тоже старается, это похвально… Немало пришлось приложить усилий, чтобы сфабриковать дело на её дружка, а потом замять, убедив девочку вести себя в необходимых рамках.

— Данила Щербаков всё-таки не распространял наркотики? — вопрос, который не нуждался в ответе. Максим знал это, захотелось услышать лично от старика.

— Этот фрик может только употреблять и сочинять то, что теперь называют музыкой. Он не распространитель, для этого надо иметь яйца, а парень жалок, как слепой котёнок под дождём. Музыка — всё, что у него есть, и всё, что ему требуется.

Максим всё ещё пытался впитать в себя то, что услышал, осознать, уложить в голове, принять окончательное решение, вернуться к разговору, как дверь с грохотом распахнулась, и на пороге кабинета появилась Мира. В джинсах, ярких зимних кроссовках, куртке нараспашку, внизу мелькнул свитер, сверкнуло колечко пирсинга в носу и пуссеты в ушах. Волосы рассыпались по плечам спортивной куртки из ткани с мембраной, шапку Мультяшка проигнорировала. Глаза лихорадочно блестели, она внимательно осмотрела всё помещение, каждого из троих участников беседы, и, наконец, произнесла:

— Что здесь происходит?!

— Клопы, — тут же ответил Максим.

— Клопы? Какие ещё клопы?

— Обыкновенные клопы, насекомое, кровососущее. Клопы завелись в одном из наших отелей, налетела СЭС, прокуратура, защита прав потребителей. Шумиха, скандал, грозятся закрыть отель, а это большие финансовые потери, сезон, — Максим улыбнулся, как можно более искренне. — А ты что здесь делаешь? — встал навстречу, подошёл, помог снять куртку, обнял, поцеловал в краешек губ, провёл костяшками пальцев по лицу, Мира закрыла глаза.

— Ты не отвечал на звонки, — ответила тихо и покосилась на деда.

— Поставил на беззвучный, прости, — ещё раз поцеловал. — Может, ты подождёшь в своей комнате или поболтаешь с Целестиной?

— Нет, я хочу знать, что решили с клопами.

— А ничего, всё уже решено, — Сильвестр Прохорович довольно сверкнул глазами. — Думаю, лёгкий поздний ужин лишним не будет.

— Не будет, — Максим кивнул в знак согласия.

— Расскажешь потом, как тебе удалось обвести вокруг пальца наблюдение? — вставил слово Игнат. — На семь минут тридцать восемь секунд, но удалось. Это похвально, для тебя, но не для них.

— Уволишь? — Мира подняла бровь.

— Естественно. Если их может надуть двадцатилетняя девочка, нам не о чем говорить дальше.

— Я же не простая девочка, — Мира засияла.

— Так и они не овощебазу охраняют.

Глава 30. Мирослава

После позднего ужина Мира собралась ехать в отель, находиться в поместье ей не хотелось, она чувствовала усталость и тревогу. Вроде всё обошлось, Мира накрутила себя, зря запаниковала и повела себя глупо — поддавшись порыву, попыталась сбежать от собственной охраны, но неясная тревога будто повисла в помещении, она, как разреженный воздух, усложняла дыхание.

Не вовремя засуетилась Целестина и предложила остаться на ночь, ссылаясь на позднее время. К удивлению Миры, Максим легко согласился, а Мира от неожиданности не стала возражать. Они поднялись в комнату Мирославы, Мира уселась на пол и огляделась. Всё было как и раньше, но всё же, что-то изменилось. Может быть, это изменилась Мира?

Прислуга принесла домашнюю одежду для Максима, в домиках для гостей хранились новые комплекты на случай внезапных, для самих гостей, визитов. Он быстро переоделся и устроился рядом с Мирой, та старательно обводила пальцем узор на ковре.

— У тебя очень красивая комната, — Максим улыбнулся и погладил Миру по щеке, как кошку. — Только немного детская, ты не находишь? Как у сказочной принцессы, — Максим продолжал улыбаться и гладить Миру, по щеке, за ухом, по голове.

— Мне было десять лет, когда эту комнату отделали для меня. Папа считал меня принцессой.

— С тех пор здесь ничего не поменялось?

— Кое-что изменилось, а кое-что осталось, люстра осталась, её на заказ изготавливали, домик для кукол я не позволила выбросить, — Мира не стала уточнять причину — это был подарок мамы на последний день рождения Мирославы, когда они ещё были вместе.

Домик — настоящий замок, — занимал большое пространство, был ростом с Миру и подсвечивался как изнутри, так и снаружи. Одно из самых больших разочарований детства было в том, что Мира, в один из приездов к дедушке, просто не смогла поместиться в нём, как это было задумано конструкцией.

Из всего вырастают. Из детства — тоже.