Побратим змея (СИ) - "Arbiter Gaius". Страница 54

— Как Фетха скажет, — Анхэ сорвала несколько оказавшихся под рукой ярких цветков на длинных стеблях и теперь машинально сплетала из них венок. — Я вообще не думала, что она даст мне такое задание. Наверное, хочет, чтобы я в селище меньше появлялась.

— Это из-за Взывающего и Тура? — Ойна, на правах старшей из девочек, осмелилась задать вопрос на нашумевшую для всех тему. — Мы слышали, как наши родительницы говорили, что ты хотела их помирить.

— И хотела! — Анхэ упрямо вздернула подбородок. — А то они как те два барана на узкой тропинке над пропастью — бодались-бодались, пока не свалились. Вот, держи.

Венок перекочевал к Ойне, украсив ее пышные черные волосы, а Анхэ принялась плести новый, выполняя тут же посыпавшиеся заказы.

— Хм… — тихий голос Керы, еще одной из их компании, услышать можно было редко: свои мысли она предпочитала держать при себе, даром, что часто они были весьма своевременными и точными. — Они вроде и не бодаются особо… Вот мальчишки, когда ссорятся, то сначала орут друг на друга, а потом дерутся, пока не разнимут. А они просто… Ну… Как не видят друг друга. А ты знаешь, почему они поругались?

Анхэ задумалась. А ведь и правда — почему? Ясно, что случился разлад По-Ту-Сторону — и такой серьезный, что даже Шох, который с таким удовольствием рассказывал ей обо всем, что видел или узнавал, на сей раз будто воды в рот набрал и не поддавался ни на намеки, ни на уговоры, ни на прямые провокации.

— Нет, этого я не знаю… — задумчиво протянула она. — Но ведь что бы ни случилось, помириться-то им надо? Они же… Они как жар- и изгонь-трава — могут и по одиночке быть — но вместе лучше — и им, и всем остальным.

Кера промолчала, но легкое пожимание плечами и упертый в землю взгляд ясно говорили, что для нее все было не так просто.

— Скажи! — обратилась к ней молодая, от внимания которой эта пантомима не укрылась — да и укрыться не могла.

— Ну… Мне просто видится… Это как если кто-то болеет. Вот если голова болит. Если она оттого болит, что Лихомана вселилась — надо настой дать. А если оттого, что, например, Рослый спал плохо — то ему просто поспать надо. А если под Лучезарной слишком долго ходил — так надо в хижину пойти и пить воды-воды…

Девочки зашептались — мысль Керы от них пока ускользала.

— И что? — Анхэ смотрела на свою неожиданную собеседницу с искренним интересом.

— Ну как что? Так и тут. Ты пыталась их лечить, не зная, чем именно они больны.

Пальцы молодой, переплетавшие последние стебли, вздрогнув, остановились.

— Но ведь лечить-то как-то надо?

— Надо… — Кера снова опустила глаза. — Но мне видится, что это может сделать только тот, кто знает, чем они больны.

— А если… Никто не знает?

— Может, они тогда сами вылечатся? — подала голос Илга. — Ну знаешь… Как если коленку сбить. Пока само не заживет — ничего не сделаешь.

— Как странно — но как же хорошо вы все сказали… — голос Анхэ звучал задумчиво. Она протянула руку — и перед Керой лег толстый венок из ярко-красных цветов, который, перекочевав на голову, красиво оттенил ее белокожее личико.

— А научишь нас следующим восходом такие плести? — спросила Яйя. — А то таких пышных у нас не получается.

— Научу. И, наверное, и сама от вас научусь…

====== Глава 11 ======

На подходе к селищу возвращающуюся компанию встретила заполошно машущая руками Руа, которая, судя по ее виду, только что со всех ног бежала то ли на их поиски, то ли просто навстречу.

— Скорей давайте! — задыхаясь, выпалила она. — Там Ким с Ларой о союзе объявляют!

— О союзе?! Каком союзе, до них же еще почти круговорот… О-о, предки!..

Подхватив поудобнее корзину с собранной травой, — работа пропасть не должна ни в каком случае! — Анхэ пустилась бежать вслед за Руа, и девочки взволнованной стайкой последовали за ней.

Успели они вовремя, хотя и влились в кольцо волнующихся, тихо переговаривающихся соплеменников в числе последних. Оставив свою корзину на краю площадки, Анхэ поспешно протиснулась вперед, подгоняемая каким-то странным волнением. Оно, впрочем, словно витало в воздухе, проникая во всех и каждого. Вождь Марух, бледный, суровый; рядом с ним Тур и Совет старейшин в полном составе, чуть дальше — Фетха, и молодые, и Шох с Ерохом, и все соплеменники — оставаться в хижине, пропуская подобное, было никому не по силам.

Молодая чета стояла в центре образованного Рослыми круга, крепко, даже как-то судорожно держась за руки, будто боясь, что на них вот-вот набросятся и разлучат. Губы Кима, однако, были решительно сжаты, словно он был готов дать отпор не только всему Роду — скопом или по отдельности, — но, если понадобится, и вообще всем обитателям мира смертных и бессмертных. На бледных щеках прижавшейся к нему Лары, казалось, еще можно было заметить дорожки от слез — но и она не опускала головы, глядя прямо перед собой.

Напротив них стоял Кныш, сопровождаемый неизменным Ёлем. Анхэ изумленно ахнула: неужели он все же прекратил бегать ото всех и взялся исполнять свои обязанности?! Может, правду говорили девчонки: переболит — и само пройдет?.. Вот если бы так и было…

Разворачивающееся на площадке действо, однако, не оставляло времени на что-либо иное, кроме как смотреть и слушать. Чем красавица и занялась.

Взывающий, обменявшись с Кимом и Ларой несколькими тихими фразами, которых никто не расслышал, повернулся лицом к собравшимся.

— Этот Рослый и эта Рослая пришли сюда, чтобы перед всем Родом заявить о своем намерении заключить брачный союз, — громко произнес он, и Анхэ непроизвольно вздрогнула: в этом холодном, смотрящем куда-то поверх голов мужчине было очень мало от того Кныша, которого она знала. Даже голос звучал по-другому — жестко, властно и отчужденно. — Согласно священному обычаю, оставленному нам предками, они могут сделать это, не дожидаясь поры заключения союзов.

Он повернулся к Киму.

— Ты признаешь, Рослый, что зачатое во чреве этой молодой — плод твоих с ней ночей?

— Я признаю это, Взывающий, — голос Кима полнился силой и уверенностью.

— Подтверждаешь ли ты его слова, молодая?

— Подтверждаю.

— Слова произнесены и услышаны. Через восход, накануне Излома лета, я скреплю ваш союз. Да будет так.

Он слегка кивнул им и, повернувшись, собрался было покинуть площадку, как его остановил голос Маруха.

— Не спеши, Взывающий.

Анхэ, да и не только она, тихо ахнула. О плане вождя и старейшин относительно союзов их детей известно было всем — равно как и о неудовольствии последних по этому поводу. Неужели же вождь решится идти до конца, отстаивая задуманное? И как поведет себя Взывающий, за последние восходы окончательно убедивший поселян в том, что тайн и непредсказуемости в нем — хоть отбавляй?.. Захочет ли он защищать право молодых мужчин заключать союзы с теми, кто им хорош, — особенно, если в центре всей этой истории стоит Тур, в отношениях с которым у Взывающего, похоже, Долгая зима не то, что не закончилась — а только продолжала набирать обороты?.. А если все же захочет — то сможет ли что-либо противопоставить вождю? И как далеко решится зайти в этом противостоянии?

Марух между тем вышел в середину круга, остановившись напротив Кныша. Лицо его напоминало вырезанную из дерева маску, и лишь полыхающие гневом глаза выдавали истинные чувства.

— Мне видится, Взывающий, что ты не знаешь о том, что мы с Советом старейшин решили отдать эту молодую сыну старейшины Айна, Шоху.

Ёль, стоявший за спиной Кныша, не удержался, как заметила Анхэ, от гримасы отчаяния: события стремительно выходили за рамки установленного обряда, и больше он Кнышу ничем помочь не мог — теперь как бы самому под горячую руку не прилетело.

— Мне известно об этом, — голос Взывающего все так же холоден и уверен.

— Разве можешь ты обойти это решение?

Кныш помолчал немного, словно задумавшись, затем, повернув голову, обежал взглядом зрителей. Заметил Шоха, который, поняв, что ищут именно его, уже пробирался вперед.