Мудрец. Сталкер. Разведчик - Успенский Михаил Глебович. Страница 45

– Дисциплинка у вас… – недовольно начал гость, но увидев мой чвель, поспешно произнёс приветственную формулировку.

Прянников был растерян.

– Алала… Счастлив день… Вон отсюда… Простите, счастлив день…

– Я вам не помешал? – нагло спросил я.

– Достигший всегда приходит вовремя, – торжественно сказал гость и внимательно рассмотрел мою бирку, но именовать меня не стал. – Павел Игнатьевич, вы, в общем, всё поняли. Думаю, что недоразумений между нами больше не будет… Ваша работа по неандертальцам Комиссию чрезвычайно заинтересовала. А с вами, уважаемый Достигший, мы непременно встретимся… Все там будем!

С этими словами высокий гость покинул кабинет.

– Здорово, Паша, – сказал я. – Узнаёшь?

Лицо Прянникова из бледного стало багровым.

– Как тебя не узнать, Рома… Где ты – там и неприятности…

– Ну так звони куда следует, – сказал я. – Или почту пошли.

– Прямых распоряжений не было, – ответил он. – С тобой вообще всё непонятно. Характеристику на тебя, например, совсем недавно запрашивали… Ты что – действительно Достигший?

– Как видишь, – сказал я. – Янтарный чвель кому попало не нацепят.

– Я имею в виду… ты настоящий Достигший?

– Паша, Паша, – сказал я. – Ты же образованный человек. Ну какой же может быть настоящий Достигший? Я просто один из тех бездельников и бродяг, что пудрят мозги добрым людям рассказами о прелестях Простора…

Прянников покачал круглой головой:

– А говорят про тебя совсем другое…

– Кто говорит?

– Ну… вообще. Власть, Комиссия… Ты хоть знаешь, кто у меня сейчас был?

– Да козёл какой-то, – пожал я плечами. – Мундир, правда, незнакомый… Может, сейчас так пожарных одевают от Юдашкина?

– От Юдашкина… – повторил Павел Игнатьевич. – Если бы от Юдашкина! Мамышев это! Верховный Комиссар ООН по Российскому региону!

– Ничего мне это не говорит, – сказал я. – Мне что – следовало перед ним в струнку тянуться?

– Припечёт – так и вытянешься, – сказал Паша. – Не такие вытягиваются. Вон даже президент…

– Совсем я от жизни отстал, Паша, – сказал я. – Ну кто такой чиновник ООН? Свадебный генерал в лучшем случае…

– Свадебный? Да ему стоит, не побоюсь этого слова, пальцем пошевелить…

– А ты и так всю жизнь всего боялся, – сказал я. – В поле, правда, ты человек был, а в кабинете…

Прянников снова побледнел. Воистину, я приношу неприятности. Как бы и этого кондратий не хватил!

– Рома, скажи честно – где тебя носило все эти годы? – спросил Паша почти задушевно.

– Был я, Павел Игнатьевич, в долгосрочной и совершенно секретной загранкомандировке, – столь же задушевно ответил я.

– Ну вот! Я же знал, что это правда! – воскликнул Прянников.

– Что правда? – удивился я.

– Что ты – настоящий!

– Да я вообще настоящий, – сказал я. – Даже когда родился, уже был настоящим…

– Я имею в виду – настоящий Достигший! Ты же оттуда?

– Снова-здорово, – сказал я. – Паша, ты же учёный археолог считаешься. Ты же половину края перекопал. Ты любого питекантропа по имени-отчеству знаешь. И понимаешь, что не было никакого царевича Сайяпала, нет ему места в мировой истории… Вас всех лечить надо, Павел Игнатьич, да только некому…

– Я одно знаю, – сказал Прянников. – Знаю, что друг твой Панин построил где-то в тайге собственный Узел и отправил тебя… туда. А потом вернул. И край из-за этого три дня без электричества сидел… И все, кому положено, это знают…

Ну да, ну да. Ты обманывал нас, обезумевший Фриц, – Бог не умер, он просто так пахнет…

– Ты это говоришь, – ответил я по Писанию. – Лучше объясни, почему у меня в квартире ментовская засада сидит… Сидела, – последнее слово я подчеркнул, предоставив Прянникову гадать об участи засады.

– Да какая засада! – и.о. ректора всплеснул руками. – Обыкновенное дежурство! И наши там дежурили, и физики по графику… Ты же всем нужен теперь!

– А по-моему – только правоохранительным органам, – сказал я. – Я уж такого про себя наслышался – даже в тюрьму не возьмут…

– Это операция прикрытия, мне объяснили, – торопливо сказал Паша. – Потому что информация совершенно секретная, а ты же у нас непредсказуемый… Понесёшь в народ несогласованную правду-матку…

– Ладно, Паша, – сказал я. – Правда-матка тебе лично противопоказана. Не твой уровень. Меньше знаешь – шире рожа.

– Как хочешь, – обиженно сказал он.

– Значит, на работу ты меня не возьмёшь? – спросил я.

Прянников изумился:

– Зачем тебе это? Ты же теперь на всём готовом…

– Во-первых, я по натуре не бродяга, – сказал я. – И не халявщик. А есть-пить надо.

– Так тебя же в Москву должны забрать, – сказал Паша. – Ну, то есть не в Москву, Москва теперь, не побоюсь этого слова, вся у нас… В Комиссию, должно быть, введут… Мамышев, по-моему, всё понял…

– Понял – если ты ему знак подал, – сказал я. – Знакомы мы с ним в той жизни не были. Да и в городе меня никто не узнаёт – вот только ты почему-то узнал…

– Я все эти годы помнил о тебе, – грустно сказал Прянников. – Я виноват перед тобой, Рома. Все мы виноваты…

– Эдмон Дантес зарыдал и всех простил, – сказал я. – Да и не страдал я там, честно говоря… Во всяком случае, не из-за вас. Ладно, проехали.

– А работы полно, – сказал Павел Игнатьевич. – Хочешь возглавить кафедру химэйской истории?

– А что – уже есть и такая? – изумился я.

– Так ты и напишешь, напряжёшь коллектив, разработаете курс, нам грант обещали неслыханный… Теперь в каждом университете свой курс разрабатывают, не всё МГУ жировать…

Вот так номер! Эти всемирные аферисты не потрудились даже базовые основы своей брехни придумать! Сами себя обслуживайте, уважаемые граждане! Сами творите тесто для лапши, сами декорируйте уши…

Великий циник Борхес со своей «Энциклопедией Тлёна» был лучшего мнения о человечестве…

– Павел Игнатьевич, – сказал я. – Врать-то нехорошо. Дурно врать-то. Лучше промолчать. А русскую историю что – отменили?

– Российскую, – поправил он. – Нет, конечно. Просто рекомендовали пересмотреть и привести в соответствие… Происхождение славян от Чемелы и Гугальва, например…

– Это ещё кто такие?

– Ой, Рома, не притворяйся. Ты же всё понимаешь… – и Прянников сделал этакую заговорщицкую рожу. – Это же не для всех!

О подмигивающий в темноте, кто тебя увидит?

– Ладно, – сказал я. – Буду думать. До нового учебного года. А скажи, Павел Игнатьевич, кто нынче заправляет в «Фортеции»? Ты же у нас всё знаешь, всегда в курсе местной жизни…

Прянников задумался.

– Из Москвы прислали новую вдову Панина, – объявил он наконец. – Некая Криворучко Алиса Панкратьевна. Завещание на её имя… Сказка пытался доказать подлог – и где теперь Сказка?

– Вот оно что, – сказал я. – А я уж на тебя грешил… С Димой-то.

Всё окончательно перепуталось в бедной моей голове. Как они живут в этом информационном хаосе? Реки быстры – перевозов нет, леса часты – караулов нет, ночь темна и немесячна…

2

…Просидеть в своей резиденции Лосю пришлось действительно почти три месяца.

Он тяготился бездействием, не хотел ни читать, ни музыку слушать, ни фильмы смотреть – тестировал оборудование, менял какие-то детали, пытался и Мерлина приобщить к своим занятиям и кое-что все-таки внушил. Каждый день ходил к своему вертолёту, следил, чтобы машина в любой момент была готова вывезти его на Большую Землю…

– Похудел ты, Сохатый, – весело сообщил Мерлин во время очередной лыжной пробежки.

– С таким поваром… – проворчал Панин. – Тех же мюслей да пожиже влей…

– Так вот и живи, – сказал Роман Ильич. – Иначе зачем деньги вкладывал? Там и без тебя обойдутся… Бери пример с меня – я вон даже маслом навострился писать… На случай, если твоя цифровая галерея крякнет…

– Ничего ты, Колдунбаев, не понимаешь, – вздохнул Панин. – Без меня всё угробят…