Мудрец. Сталкер. Разведчик - Успенский Михаил Глебович. Страница 79
Бабах!
И пойдёт сталкер Грибок по своим делам, не оставляя в тылу кучу кровососов…
И так шейх Зибак своё воинство вышколил, что ни один контролёр не смог подчинить ни одного шахида!
– Ахмед, – говорил сталкер Бацилла, почувствовав контролёрское наваждение. – На дальнем пригорочке дядька прячется. Но это не дядька, а жидяра противный. И нам они житья не дают! Даже в Зоне от них не скроешься!
Бабах!
И нет больше подлой твари, и все мутанты, ею подчинённые, разбегаются в ужасе…
Жалко даже становилось этих обманутых ребят, да пусть хоть погибнут с пользой!
…Но всё это было потом, а пока очумевшие сталкеры поднимались с пола, ощупывали себя – всё ли на месте? За компанию ощупывали и Синильгу с Коброй…
Дверь, ведущая из тамбура в бар, выдержала. Она была здорово похожа на люк в подводной лодке. А вот уличную сорвало и вбило внутрь.
– Бедный Колчак, – вздохнул кто-то.
В тамбуре было сплошное крошево из дерева и стекла.
Сталкеры, ругаясь, принялись искать своё оружие, сданное, как положено, бедному Колчаку под запись. Иные жаловались на гнутие ствола…
Крошево под ногами зашевелилось.
– Хрюли бедный, – подал голос вышибала. – Я сразу под стол залёг. Эх, вот бронестекло-то жалко. Как меня не посекло? А вообще тамбур надёжный, такие в банках ставят, я знаю…
– И Семецкого жалко, – сказал Матадор. – От террористов он ещё не погибал…
– Большой восстановит, – уверенно сказал Киндер.
– Только чтобы он больше не мигал! – Колчак вылез из мусора. – А то хрюли он людей пугает! Чур, я тут сегодня сидеть не буду – передавали по связи, что Выброса надо ждать…
– Вот, уже передавали, правду сказал Батюшка…
– Запритесь получше, – скомандовал из-за стойки Арчибальд. – Требую продолжения банкета. Всё равно ведь придётся тут ночь коротать. Кто не жадный, в номера пойдёт, а прочие могут прямо здесь спальники разложить… Только мы ведь теперь глухие и слепые, как в подбитом танке. Что там, снаружи, кто там… Колчак, проследи, чтобы не дрались, нынче драка уже перебор…
И понеслось – поскольку беда только что прошла мимо, а как за это не выпить. Галдели неимоверно, сдвигали столы, и Серёга Воркута запел уже не сталкерские, а материковские песни, и Батюшка, не отрываясь от своего увлекательного чтения, голосил псалмы царя Давида, и никто уже никого не слышал, как вдруг снова грянуло – хоть и послабее, чем в прошлый раз.
Это дезертир Юкка-Пекка приподнял стол и грохнул им об пол.
Мигом пала тишина.
– Тотто тферь тутитт! – объявил Юкка-Пекка.
Не зря об его охотничьей чуткости ходили легенды. Тут и все услышали, что воистину кто-то колотит в тяжёлую дверь чем-то не менее тяжёлым.
Притихшие сталкеры – зрелище редкое и жалкое. Все взоры обратились к бармену Арчибальду.
– Ну что, открывать будем? – сказал сталкер Мастдай.
– Это бюреры, – уверенно сказал сталкер Огонёк. – Отцепили нож у бульдозера и лупят… А у меня в баллоне пусто!
Тут все не по-хорошему зыркнули на Батюшку – известного заступника грязных карликов.
– Отнюдь, – сказал Батюшка. – Бюреры подчас разумнее человеков, они перед Выбросом не шляются. Там кто-то из наших. Грех на нас будет, если не откроем…
– Это Ниндзя, я знаю! – воскликнула Кобра.
– А если там химера, то она дверь на раз вынесет, – сказал сталкер Коломбо.
– Не стучат химеры, – сказал сталкер Паганель. – Они политесу не обучены…
Грохот тем временем продолжался – настойчиво, ритмично. Арчибальд в раздумье перекатывался с одного конца стойки На другой, словно мишень «бегущий кабан».
– Колчак, – сказал он наконец. – Отвори.
– Хрюли Колчак, месье, – завыл Колчак.
– Ты у меня вышибала или где?
Не нагибаясь, бармен извлёк из-под крышки стойки дробовик.
Ну, тут уж все неповреждённые стволы как по команде нацелились на дверь. Если бы вошёл кровосос, его бы разнесло на мелкие фрагменты.
В полной тишине вышибала на негнущихся ногах подошёл к сотрясаемой двери, прислонился спиной к стене и одной рукой начал крутить кремальеру.
– Осторожно, там Ниндзя, – уговаривала сталкеров бедная Кобра.
Именно она и бросилась первой в проём, когда дверь приоткрылась.
Бросилась – и разочарованно отпрянула.
Никакой там стоял не Ниндзя и даже вообще не сталкер, а неизвестный дурак в противогазе и в бледно-зелёном резиновом армейском костюме противохимической защиты. От таких здесь даже в 1986-м отказались, потому что от радиации они не спасали.
Ростом противохимический дурак был невелик, ненамного обогнал он того же Киндера, зато плечищи его туго растянули резину. Про таких говорят: «легче перепрыгнуть, чем обойти».
– Это не снорк, – предупредил журналиста Печкина Матадор. – Снорки на четвереньках… Ещё шмальнешь сдуру…
А остальные и без того видели, что не снорк.
Тем более что пришелец первым делом стянул капюшон и противогазную маску. Правда, большой разницы не было: глаза круглые, нос поломан и унылый он, как у слоника. А вот взгляд у дурака был совсем не дурацкий – видел, казалось, всё насквозь.
– Почему. Не открыли. Сразу?! – рявкнул он. Именно так – каждое слово отдельно. И точно что рявкнул. Как робот в детском фильме про юных звездопроходцев.
– Ты откуда, член с бугра? – Это Колчак вспомнил, что он всё-таки вышибала в элитном клубе – дресс-код, фэйс-контроль, хрен-перец…
– Сам. Сказал. С бугра. Хрюли. Спрашивать, – продолжал незнакомец всё в том же духе. – Каргин. Всеволод Петрович. Майор милиции в отставке. Преследую. Опасного преступника. Прошу вашего. Содействия. Местного населения.
Хоть и пишется Зона с большой буквы, но и в ней неразумно с порога афишировать свою (хотя бы и прошлую) принадлежность к органам внутренних дел. Аккуратнее надо быть.
Поэтому далеко не все стволы у местного населения опустились.
Отставной майор не обратил внимания, шагами Командора проследовал сквозь невольно раздавшихся сталкеров и остановился только у стойки. Месье Арчибальд не нашёлся, что сказать, беспомощно указывал пальцем на лицензию в рамочке. Майор повернулся спиной к бармену и обвёл присутствующих тяжёлым взглядом.
– Кто. Здесь старший, – сказал он.
– Старших здесь нет, – сказал Матадор неожиданно севшим голосом. – Мы вольные сталкеры…
– Тогда. Неформальный лидер, – не унимался майор.
Сталкеры удивлённо переглянулись, ища в своей среде неформального лидера. А пуще они удивлялись тому, что ещё не выкинули этого типа за дверь, под Выброс.
– Матадор, спроси его, хрюли ему надо. Ты у нас самый грамотный, по испаниям ездиишь, – сказал Техас.
– Кабальеро, хрюли тебе надо? – спросил грамотный Матадор.
– Повторяю для дураков. Преследую. Особо опасного преступника. Он ушел сюда. В запретную зону. Вооружён. Снайпер. Киллер международного класса.
– Ты бы лучше шахида словил, дядя, – сказал Матадор. – А то он нам тамбур попортил, Семецкого опять же убил…
Но смутить майора было невозможно:
– Террорист. Просочился на охраняемую территорию. По вине. Патруля миротворческого контингента. Виновные. Будут наказаны. Заявление. О теракте. И. О гибели названного вами гражданина. Могу передать. В местную прокуратуру. По возвращении.
При слове «прокуратура» заскучали все.
– Кончай его, Мастдай, – сказал кто-то в толпе – все знали, что за Мастдаем хорошее дело не станет.
– Только не режь, а задави, – уточнила официантка Кобра. – А то мы потом полы не отшоркаем до утра…
Это, конечно, была чисто психическая атака – вольные сталкеры не бандюганы, но надо же как-то поставить этого майора Каргина на место!
– Вы. Не бандюганы, – сказал майор. – Скопом. Не броситесь. Предлагаю любому. Один на один. На руках.
Он выбрал стол, за которым до того пировали Техас и Огонёк, аккуратно переставил тарелки и прочее к соседям и сел, приглашающе выставив согнутую в локте правую руку. Очень среднюю, ничего особенного.
Все взоры снова обратились к Мастдаю.