Fatal amour. Искупление и покаяние (СИ) - Леонова Юлия. Страница 38

Выплакавшись, Настя шмыгнула носом и поинтересовалась не надобно ли чего барышне?

Марья отрицательно покачала головой и отправилась спать. Но вот теперь-то сон и вовсе не желал приходить к ней. Она ощущала, как кровь её быстрее бежала по жилам, а сердце билось чаще и тяжелее, стоило ей припомнить картину, что она застала в спальне брата, а более всего, когда представляла себя на месте Настасьи, а Ефимовского на месте Сержа.

Закусив губу, она уткнулась лицом в подушку. Грешные мысли смущали её покой и разум. "Как можно?! — вопрошала она саму себя. — Ведь видела его только раз! Так откуда это желание ощутить вкус его поцелуев, сладость его прикосновений?! Нет! То просто невозможно! Верно я и в самом деле распутная и порочная", — вздыхала она.

Домашние стали замечать за Марьей Филипповной некоторые странности. Она более не простаивала часами на коленях перед иконами, перестала рядиться в тёмные мрачные платья, забросила священное писание. Она то грустила, то вдруг становилась беспричинно весела, много говорила и смеялась, согласилась поехать к портнихе, дабы заказать новый гардероб. Её прогулки не ограничивались более походами в храм, теперь она с удовольствием гуляла в обществе своей тётки и матери в Летнем саду, притом Ольга Прокопьевна и Елена Андреевна замечали за ней, что она постоянно будто выискивала кого-то взглядом среди прохожих.

В середине октября в Большом театре давали оперу "Иван Сусанин". Марья, до последнего времени избегавшая всяческого участия в светской жизни столицы, вдруг изъявила желание пойти, случайно разглядев на улице афишу. Серж только руками развёл, сетуя на то, что она слишком поздно сообщила ему о своём желании.

Марья капризно надула губы, напомнив ему ту прежнюю Марью, которую он знал ещё в Полесье. Выручила Ракитина Бетси. Воспользовавшись своей дружбой с княгиней Гагариной, Елизавета Алексеевна устроила этот выход. Княгиня милостиво разрешила воспользоваться своей ложей, поскольку сама планировала в этот вечер быть в другом месте.

Вечером, облачённая в новое платье из сиреневого бархата, Марья с жемчужными серёжками в маленьких аккуратных ушках, спустилась в вестибюль, где её уже ожидал брат в, одетый в парадный мундир. Калитин позволил воспользоваться своим выездом и, заехав по пути за madame Боровской, брат и сестра Ракитины отправились в театр.

По дороге, когда экипаж проезжал по улицам, освещённым тусклым светом масляных фонарей, mademoiselle Ракитина украдкой разглядывала зазнобу своего брата. Бетси произвела на неё неизгладимое впечатление. Рядом с этой роскошной красавицей, Марья сама себе казалась блеклой и невзрачной, хотя, собираясь к выезду, она была вполне довольна тем, что видела в зеркале.

Марья впервые выезжала в театр и была очень взволновала сим фактом. В помещении театра вечером было довольно многолюдно. Зрительный зал постепенно заполнялся, и вскоре почти не осталось свободных мест. Дамы в вечерних туалетах, мужчины во фраках и парадных мундирах, блеск драгоценностей, золото и серебро эполет. От всего этого рябило в глазах. "Ярмарка тщеславия", — вспомнились Марье слова князя Урусова, сказанные когда-то очень давно. И он был совершенно прав. Сюда приходили вовсе не для того, чтобы посмотреть действо, что развернётся на сцене, но более для того, чтобы показать себя во всей красе.

Знакомые, встречаясь взглядами, улыбались и раскланивались друг с другом. Иногда улыбки эти были искренним проявлением радости от встречи, а иногда насквозь фальшивыми. Пока Марья, Серж и Бетси пробирались к ложе, что им предстояло занять этим вечером, Ракитина несколько раз останавливали. Серж охотно представлял сестру своим знакомым. Не счесть сколько раз Марье довелось услышать, сколь очаровательная сестра у Сергея Филипповича, и как рады знакомству с ней.

Ложа княгини Гагариной располагалась довольно близко к сцене и из неё просматривался почти весь зал. Расположившись в кресле, Марья Филипповна опёрлась локтями на мягкий бордюр из бархата. Представление всё не начиналось, и Марья принялась рассматривать нарядную публику, выискивая глазами того, ради кого, собственно, и предпринимался сей поход в театр.

Серж, увлечённый беседой со своей дамой, не замечал её беспокойства. Взглянув в соседнюю ложу, Марья смутилась, покраснела и более уже не осмеливалась повернуть головы. Он был так близко, совсем рядом с ней, всего каких-то несколько шагов разделяли их. Со своего места она явственно слышала его голос, тихий смех, когда он рассмеялся шутке своего приятеля.

Ефимовский не любил театр, но поддавшись на уговоры князя Анненкова, составил ему компанию. Рассматривая публику, Андрей позабыл о своей нелюбви к театру, как только разглядел в соседней ложе девушку, что вот уже две седмицы не выходила у него из головы. Она неотрывно глядела на сцену, хотя представление ещё не началось, даже не поворачивая головы в его сторону.

Заметив, что друг его вдруг умолк и пристально смотрит в соседнюю ложу Борис Анненков легонько толкнул Ефимовского в плечо.

— Сдаётся мне, что в соседней ложе представление, куда более увлекательное, чем то, что обещали нынче на сцене, — прошептал он ему на ухо.

— Коли она повернётся сейчас, — так же шёпотом отвечал Ефимовский, — она станет моей.

— Ба! — удивлённо воскликнул Анненков. — Да ты никак влюблён, Mon cher ami?

Андрей неестественно натянуто рассмеялся, чем, кажется, привлёк внимание девушки в соседней ложе. Она повернулась и, встретившись с ним взглядом, поспешно отвернулась, заливаясь ярким румянцем.

— Она повернулась, — шепнул Борис.

— Вижу, — улыбнулся в ответ Ефимовский.

Глава 15

На сцене подняли занавес, и зазвучала музыка. Марья отвернулась от зрительного зала и попыталась сосредоточиться на начале представления. Глядя на сцену, она ничего не видела, в ушах вместо музыки и хорового пения всё ещё звучал тихий смех мужчины из соседней ложи. Когда хор запел "Не бушуйте, ветры буйные", она не удержалась и чуть повернула голову, чтобы вновь украдкой из-под ресниц посмотреть на Ефимовского. Её тотчас обожгло пристальным взглядом синих глаз. Граф даже не пытался скрыть своего интереса к ней и на сцену вовсе не смотрел. Опустив голову, Марья принялась теребить край перчатки, волнение теснило грудь. Кровь прилила к лицу, окрашивая щёки, шею и уши ярким румянцем.

Заметив за ней то же самое беспокойство, что снедало его самого, Андрей чуть заметно улыбнулся.

— Кто она? — склонился он к уху Анненкова.

— Ложа принадлежит княгине Гагариной, — шёпотом отозвался Борис. — Видимо, кто-то из числа друзей княгини. Ради тебя, Mon cher ami, я, так уж и быть, нанесу визит старой драконихе и поинтересуюсь, кому она уступила свою ложу на нынешний вечер.

— Буду весьма признателен, — отвечал Ефимовский не в силах отвести взгляда от тонкого профиля, точёных плеч и изящного изгиба стройной шеи.

Столь пристальное внимание Ефимовского к mademoiselle Ракитиной не осталось незамеченным. Склонившись к Сержу madame Боровская прошептала ему на ухо, прикрывшись веером:

— Похоже, твоя сестра сумела увлечь самого желанного холостяка Петербурга.

— О ком ты? — беспокойно огляделся Ракитин.

— Ефимовский, — улыбнулась Бести, дотронувшись до эполета на мундире Сержа.

Ракитин нахмурился, поймал маленькую шаловливую ладонь и сжал её в своей руке:

— Хуже и быть не могло, — раздражённо вздохнул он.

— Не понимаю, — пождала губы Бетси.

Она и в самом деле искренне недоумевала, отчего Ракитин огорчился столь удачному, по её мнению, стечению обстоятельств.

— Помнишь, я говорил тебе о дуэли? — склонился к ней Ракитин, не желая быть услышанным кем-нибудь ещё, а потому непозволительно близко.

Бетси широко распахнула глаза. Она и думать позабыла о той истории.

— Признаться, я и думать забыла о том, — покачала она головой. — Боже, ежели он поймёт, кто она… — Бетси вновь прикрылась веером, так и не договорив фразы.