Бегство в ад - Айронс (Эронс) Эдвард Сидни. Страница 7

– Вы ничем ему не поможете.

– Он мертв, – выдавил Кул.

– Он или вы, понимаете? Он был наемным убийцей, нанятым, чтобы убить вас.

– Но почему? – воскликнул Кул.

– Теперь это не имеет значения, – сказала девушка.

Он взглянул на нее.

Она невозмутимо разглядывала мертвое тело на полу. Серый призрачный свет, струившийся сквозь стекла окон, казалось, чуть шевелил ее губы. Все кончилось. Он удивленно смотрел на свою руку, с пальцев которой капала кровь. На полу, под мертвым телом, крови было больше, гораздо больше. И она все прибывала, пока жизнь покидала тело.

Девушка взяла его окровавленную руку прохладными нежными пальцами.

– Пойдемте со мной. Вы ранены.

Он позволил увести себя в ванную, но двигался боком, не в силах отвести взгляд от убитого им человека.

Глава 5

Серафина быстро и ловко распорола рукав его рубашки, обнажив рану на плече. Казалось, она хорошо знает, что делает. Если вид его окровавленной плоти и волновал ее, она не подавала виду.

Кул вздрогнул, когда тампон с йодом ожег рану, но промолчал. Девушка тоже все делала молча. Как будто они сговорились отложить тот момент, когда им неизбежно придется решать, что делать дальше. Сейчас он был не в состоянии решать что бы то ни было. Первые минуты он все ждал, что появятся проснувшиеся соседи по площадке. Казалось просто невероятным, происходившая в его квартире борьба не нарушила ничей сон, что никто не поинтересовался неожиданным ночным гостем.

Кул вспомнил о полиции. Нужно позвонить, сообщить о случившемся. Но сейчас он следил за игрой света на распущенных волосах Серафины. Едва заметная морщинка залегла между ее нахмуренными бровями.

– Рану нужно зашить, – сказала она. – Но на это нет времени. Придется наложить тугую повязку, чтобы все заросло.

– Ладно, – согласился он.

– Очень больно?

– Нет.

Тут он вздрогнул, подумав: я убил человека. Пожалуй, мысль об этом больнее, чем полученная рана. Шесть часов назад я еще ни разу не преступал закон. Потом – Элис, а теперь – убийство.

– Держитесь, – сказала Серафина.

Он не мог унять дрожи.

– Пожалуйста, – попросила она.

Ее сильные руки туже стягивали повязку. Кровь расплывалась на ней темным пятном, просачиваясь сквозь рыхлую ткань. Она снова и снова обматывала его руку, пока кровь сочиться не перестала. Потом взяла полотенце и вытерла потеки крови на его предплечье, смыла кровь с его пальцев. Он вдруг почувствовал странную с ней близость. Ближе, чем с кем-нибудь еще. Конечно, это просто нервы, нормальная реакция на ее заботу.

Как бы он хотел, чтобы прекратилась бившая его дрожь!

– Спасибо, – поблагодарил он.

– С вами все в порядке?

– Да.

Она встревоженно смотрела на него.

– Рамон вас ранил?

– Да.

– Я вас предупреждала. Он собирался вас убить.

– Неважно, он сам... – Кул запнулся, не в силах выразить ту тяжесть, которая легла на его душу. Он посмотрел на свои дрожащие руки и сказал себе, что он глупец. Что случилось, то случилось, он просто защищал себя, и смерть Рамона – несчастный случай. Нечего винить себя в случившемся. Да и никто его обвинить не сможет.

Зазвонил телефон в гостиной. Серафина отпустила его руку. В поднятых глазах он прочитал вопрос. Сквозь закрытые окна глухо доносился колокольный звон. Телефон продолжал звонить, долго и упорно, звонок за звонком разрывали тишину раннего утра.

– Это вас, – сказала Серафина.

– Нет.

– Нужно ответить.

Наверно, кто-то ошибся номером, – подумал Кул и вернулся в гостиную. Мертвое тело распростерлось на полу, он обошел его, не сводя глаз с рукоятки ножа. Кровь перестала течь. Мертвец лежал в темневшей луже крови, его застывшее в предсмертной ухмылке лицо уставилось в потолок.

Телефон снова зазвонил, и он поднял трубку.

Звонила Элис.

– Питер?

У него подкосились ноги.

– Да.

– Я тебя разбудила?

– Нет. Да.

– А я не могла уснуть, – казалось, она ищет подходящие слова. – Думала о нас.

– Я очень виноват, Элис. Мне нет оправдания. Я потерял голову. Надеюсь, ты...

– Не надо оправданий.

– Но я...

– Питер, нам нужно поговорить. Я должна тебе все объяснить. Сначала я была так зла, так ненавидела тебя, что готова была убить. Но это моя вина. Я не должна была за тебя выходить. Милый, я люблю тебя, но я тебе не гожусь.

– Нет, – возразил он.

– Правда, – ее голос окреп. – Я сама виновата. Но я рада, что заставила тебя это сделать.

Он не верил своим ушам.

– Питер, ты слушаешь?

– Да, – ответил он. – Я тебя слушаю.

– У тебя странный голос.

– Нет, со мной все в порядке.

– Ты уверен?

Он продолжал смотреть на мертвеца. В комнате появилась Серафина, большие карие глаза вопросительно уставились на Кула. Он снова повернулся к трубке.

– Сейчас я не могу с тобой поговорить, Элис. Срочно нужно кое-что сделать.

– Я сегодня тебя увижу?

– Думаю, да.

– В офисе? Или на ланче?

– Договорились.

Она явно была озадачена.

– Ты уверен...

– У меня все хорошо, – перебил он и повесил трубку.

Серафина улыбнулась.

– Любимая женщина?

Он поколебался, потом кивнул.

– Она не могла уснуть.

– По какой-то особой причине?

На него напал приступ безумного смеха.

– Да. Мы прошлой ночью... поняли друг друга.

– Ладно, пойдемте позавтракаем и обсудим, что делать.

– Я не смогу есть, – сказал Кул.

– Придется, – пожала плечами Серафина.

После кофе ему стало лучше. Он продолжал думать об Элис, гордой красавице, всю жизнь уверенной в своей необыкновенной красоте и способности подчинять мужчин одними внутренними достоинствами – много обещая и ничего не давая. Прошлой ночью она впервые испытала отпор, мятеж, насилие. Ему казалось, что он теперь понимал ее гораздо лучше, однако смысл телефонного звонка до конца так и не разгадал. Казалось, теперь она должна была его возненавидеть, но признаков ненависти в ее голосе он не уловил. Что-то там было, но что – осталось тайной.

Кул решил пока отбросить эти мысли и прислушался к Серафине.

– Рамон – это неважно, – говорила она. – Вы должны думать о Гидеоне. Вашем брате Гидеоне, который в этот момент в руках людей, пославших сюда Рамона, чтобы вас убить. Все остальное неважно.

– Я должен сообщить в полицию, – сказал Кул.

– Нет. Уж этого точно делать не стоит.

– Но я не могу оставить все как есть.

– Подумайте немного, – настойчиво попросила она. – Если вы позвоните в полицию, вас лишат свободы передвижения, пока будет продолжаться следствие и пока не рассмотрят дело. Тянуться это может очень долго. За это время Гидеон может погибнуть. Вам ведь не разрешат покидать город, верно? А любое промедление опасно.

Об это Кул не подумал. Его удивили ее холодная логика и уверенность в том, что он поступит так, как она скажет. Она убеждена, что он поедет с ней. И Кул подумал: учитывая, что случилось у них с Элис, может, это и к лучшему? Но оставлять здесь мертвеца было невозможно. Раньше или позже труп найдут и полиция потребует от Кула объяснения его поспешного бегства. Смерть Рамона – это несчастный случай, разумеется, со стороны Кула – самозащита, и трудно будет убедить полицию выдать его Гватемале, если оттуда последует запрос. Однако Серафина тоже была права. Зная извилистые пути закона, он мог предположить, что пройдут долгие недели, прежде чем он получит разрешение покинуть страну. И эти недели для Гидеона будут означать нескончаемые муки, а возможно и смерть.

Он колебался. Время шло, холодные щупальца рассвета стали проникать во все углы квартиры. Мокрый снег перестал, зато собирался настоящий снегопад. В батареях звякнуло и забулькало – включили отопление. Он дрожал и думал о тепле, о весне, о яркой и насыщенной жизни, какую ему обещал Гидеон. И не думал, что когда-нибудь снова согреется.

Серафина заговорила снова.