Волшебная книга Эндимиона - Скелтон Мэттью. Страница 19

Это совсем взбесило Блейка, и он, возможно, наговорил бы такого, о чем впоследствии пожалел, если бы не увидел по взгляду своего оппонента, что тот узнал его. А значит, все станет известно матери. И Блейк промолчал, постаравшись изобразить на лице свое отношение к поступку старого джентльмена.

Однако на того это не произвело ни малейшего впечатления. Наоборот, чтобы укрепить свои позиции, он сказал продавцу небрежным тоном:

— Чтобы избавить вас от чувства неловкости, милейший, предлагаю за книгу двойную цену. И покончим с этим.

Наверное, после того, как книга оказалась в руках у сэра Джайлза, вид у Блейка стал совсем потерянный, потому что мягкий женский голос произнес, обращаясь к нему:

— Ну, ну, не переживай так из-за этой рухляди. В ней, скорее всего, вообще какие-нибудь заразные бактерии.

Голос принадлежал миссис Диане Бентли, супруге сэра Джайлза.

— Я хотел… — проговорил Блейк, желая привлечь женщину на свою сторону, — я хотел сделать подарок маме.

— Как мило! — одобрила миссис Бентли. — Но почему не цветы? Они такие прелестные.

— Я думал… я думал, что книга маме нужна, — беспомощно бормотал Блейк.

— Такая рваная и грязная? Мой муж приведет ее в порядок. Он любит реставрировать старые книги. Переплетать, залечивать их раны. Ты сможешь даже потом вместе с мамой прийти к нам в гости и почитать эту книжку обновленной… До свидания, мальчик. Давай я помогу тебе надеть твой рюкзак…

Уже когда Блейк был в дверях, она повторила, лучезарно улыбаясь:

— Заходите к нам с мамой. У Джайлза такая коллекция редких книг!..

Последние слова продавца, обращенные к Блейку, были:

— Извини, парень, но книги — тоже бизнес.

Глава 10

Остаток пути до колледжа Святого Иеремии Блейк шел, понуро опустив плечи и глядя преимущественно в землю, усыпанную опавшими листьями.

Все складывалось хуже некуда! Мало того, что сегодня он проспал, а вчера рассердил мать, ведь неизвестно куда исчезла та, главная, книга с пустыми страницами под названием «Эндимион Спринг», а еще одну, тоже важную книгу у него выхватили только что из-под носа.

Прежде чем зайти в здание колледжа, он по привычке заглянул в сторожку к привратнику.

— Тебе послание! — сказал тот. — На сей раз личное.

Блейк взял, поблагодарил, но беседовать не хотелось, и он поторопился уйти, тем более что у привратника зазвонил телефон.

В библиотеке первым его горячо приветствовал Мефистофель — терся об ноги, мяукал.

— Глупый кот, как ты напугал меня вчера ночью, — упрекнул его Блейк.

Издали он увидел миссис Ричардс, идущую по коридору деловой походкой с книгами в руках, но тоже не захотел вступать с ней в разговор, вышел снова на лужайку и уселся там на лавочке, чтобы дождаться мать и сестру.

О письме, которое сунул в карман, даже не сразу вспомнил, но все-таки вынул его и удивленно посмотрел на конверт с гербом колледжа: рыцарская перчатка, окруженная кольцом звезд. А в перчатке не меч, но перо для письма. Привратник был прав: адресовано ему лично. Так и написано на конверте прыгающими неровными буквами:

Точного значения слова «эсквайр» [3] он не знал, но, что бы оно ни значило, почувствовал, что повышен в ранге и приравнен чуть ли не к «сэру» или «баронету». Поэтому сел прямее на скамье и с достоинством посмотрел вокруг. Но поблизости никого не было.

Он открыл конверт. Там лежала краткая записка, исполненная тем же небрежным почерком:

Так она начиналась. Блейка прошиб пот: откуда автор послания знает, что последнее время голова его забита именно вопросами? Уймой вопросов, на которые он не находит ответов.

Он прочитал оставшиеся две строчки. Они были так же лаконичны:

Блейку хотелось прыгать от радости. Вот здорово! Через пару часов он уже будет все знать — и про книгу-пустышку, и про Эндимиона. И, быть может, даже про того старика с собакой.

Голос сестры вывел его из блаженного состояния. Ее только не хватает! Значит, опять нужно будет, как велит мать, не спускать с нее глаз, ходить за ней повсюду, как нянька. Нашла себе «бэби-ситтера»!

Он глубоко вздохнул, и тут, словно отвечая его настроению, с неба упали дождевые капли. Привет, давно вас не было! Что за погода в этой Англии!

— У мамы теперь электронная почта! — еще издалека крикнула Дак. — Шикарно, правда? Будем переписываться с папой каждый день! Как будто он рядом.

— Совсем не рядом, — мрачно сказал Блейк, — а на другой стороне Атлантического океана.

Дак не услышала, потому что самозабвенно скакала по лужайке на одной ноге, но услышала подошедшая мать и недовольно покачала головой: почему этот мальчик во всем старается увидеть не хорошее, а плохое. Что за привычка?

— От кого письмо? — спросила она.

Он и забыл, что все еще держит его в руке.

— От профессора Джолиона, — небрежно ответил он.

— Вот как? О чем же он тебе пишет, если не секрет?

— Хочет увидеться сегодня.

— Что за шутки, Блейк?

— Он не шутит. И я не шучу. Посмотри сама.

— Я тоже хочу поговорить с профессором! — вмешалась Дак.

— Нет! — рявкнул брат.

Мать укоризненно посмотрела на него. Чтобы не вступать в дальнейшие споры и объяснения, Блейк поспешил в столовую и первым толкнул массивную деревянную дверь, открывающую вход в просторное помещение с дубовыми панелями на стенах, деревянными столами и такими же лавками, отполированными до блеска не одним поколением университетских педагогов.

Постояв немного в тихой очереди, они получили свои бифштексы и кусок пирога с почками и сели за стол под старинными портретами, изображающими дам в париках и с тонкими талиями и суровых мужчин в темных одеяниях. Тоже в париках.

Блейк заметил, что мать чем-то озабочена. Неужели до сих пор не может простить ему уход с вечеринки и то, что он заспался дольше обычного?

Она заговорила, и он понял, что ошибался в своих предположениях. Она произнесла:

— Сегодня утром миссис Ричардс сказала мне, что этой ночью у нее в библиотеке произошло нечто ужасное. Какой-то дикарь разгромил книжные полки. Ничего не взял, но раскидал книги, а некоторые разорвал.

Она опустила на стол стакан с соком, который держала в руке, и, пристально глядя на Блейка, произнесла:

— Поклянись мне, что ты не имеешь ничего общего с этим актом вандализма!

Дак с подозрением уставилась на него.

— Конечно, нет! — ответил Блейк, возмущенный таким предположением. — Как ты могла подумать? Что я, совсем шизик?

Словно в поисках поддержки, говоря все это, он уставился на висящий над ними портрет Томаса Модлтона [4].

— Блейк, смотри на меня! — воскликнула мать.

Он перевел глаза на нее и коротко повторил то же самое. Не будет же он ей рассказывать, что видел разбросанные книги собственными глазами и уже успел раньше всех возмутиться этим поступком. И напугаться тоже.

— Я никого не видел там, — добавил он для большей убедительности и не сразу понял, что этими словами выдал себя. От отчаяния он сделал слишком большой глоток из стакана и чуть не поперхнулся.

— Ох, Блейк, — сказала мать, — хотела бы я верить тебе.

— Так верь, — ответил он. — Кто тебе мешает?

— Мешает твой язык, — ответила она раздраженно. — И поэтому я предпочитаю, чтобы Дак побольше была с тобой. И ты с ней.

Дак издала одобрительный возглас, а Блейк мрачно уткнулся в тарелку и стал без всякого аппетита доедать то, что на ней оставалось.