Рассказ второй. Верьте глазам своим (СИ) - Бирюшев Руслан. Страница 3

— Чего сидим? — Устало поинтересовалась женщина, взойдя по трапу. Визит в часть определённо прошёл для неё не слишком весело.

— Тебя дожидаемся. — Пояснил Хайнц.

— М-м-м… Жаль, а я думала с вами посидеть на солнышке. Но ждать меня… вместе со мной… — Майор покачала головой.

Эрика с трудом сдержала улыбку — утомлённая, слегка мрачноватая Мария нравилась ей куда больше, нежели пугающе жизнерадостная, виденная в гостях и сегодняшним утром.

— Ну, коли все собрались… — Коммандер встал, отряхивая с брюк какие-то невидимые крошки. — Занесите вещи в свои апартаменты, и жду вас в кают-компании.

Прозвучало это интригующе. Подозревая, что командир собирается, наконец, объяснить, зачем собрал офицеров, доктор Маан не стала терять ни секунды. Торопливо спустилась к себе, оставила прямо на кушетке шляпку, накидку и лишнее из сумочки, после чего поспешила в указанную Гёзнером «точку рандеву». Была у неё и другая причина ускорять шаг — внутри корабля оказалось неожиданно неуютно. Отчего-то не работало электрическое освещение, в каюте и коридорах царил полумрак. Снизу, то ли из трюмов, то ли из машинного отделения, доносился натужный скрежет, иногда в него вплетались металлические удары и гулкие хлопки. Вся приглушённая какофония эхом отдавалась в вентиляции. Несмотря на то, что от апартаментов научного офицера до кают-компании было рукой подать, девушка успела ощутить мерзкий холодок в груди. Верно, напоминали о себе пропитанные страхом подземелья заброшенной колонии. Пусть страх был фальшивым, сотрётся из памяти он нескоро…

— Ой! — Эрика чуть не подпрыгнула, когда по воздуховодной шахте у неё над головой словно прокатился тяжёлый шар. Зачем-то оглянувшись, она почти бегом преодолела последние метры до комнаты досуга, с силой толкнула дверь… Мария, получившая створкой по спине, отпрянула с возмущённым возгласом.

— Ау! Эй!..

— Ох, прости! Я… Ого, а что это здесь?…

Стол в центре кают-компании был накрыт белоснежной скатертью и уставлен тарелками, блюдами, графинами… Отнюдь не пустыми. К нему оказались придвинуты четыре кресла с высокими спинками, которых Эрика здесь прежде не видела. У стены вхолостую, с поднятой иглой, работал патефон. Было светло — зал отдыха размещался прямо под рубкой, в задней части кормы, и мог похвастать огромными окнами от пола до потолка.

— Прощаю. Запишем как начало тренировок по рукопашному бою. — Хмыкнула майор, потирая ушибленные лопатки. — Ты меня застала врасплох, молодец… А здесь у нас Хайнц выполняет обещание.

— Я же сказал тогда, что мы отпразднуем твой первый полёт все вместе, как следует. — Коммандер стоял за одним из кресел, облокотившись о спинку. — Припозднился, уж извини. Думал через неделю, да дела заели…

— Ладно ей, а мне-то почему не сказал, что именно сегодня? — Прищурилась Мария и сложила руки на груди. — И почему здесь, с шедеврами от нашего кока, а не в приличном заведении, как в прошлый раз?

— Для начала — хотя бы потому, что я не хочу, чтоб было как в прошлый раз, Эм. И хватит уже оглядываться, пива тут нет. А вина ровно одна бутылка, вот эта. И всю её я тебе не отдам, получишь поровну с остальными.

— Я должен просить прощения за некоторые неудобства. — Внезапно вмешался в беседу Густав. Девушка, к стыду своему, не сразу его заметила — а между тем капитан с самого начала тихонько торчал возле окна. — Корабль на межполётной профилактике. Энергосистема пока отключена, другие подсистемы мучают различными способами… Из вентиляции возможны не самые приятные запахи, к тому же она тоже не работает полностью. Увы, закончить раньше не вышло, а откладывать дольше…

— Так это для меня? — Только теперь нашлась Эрика. Ледышка в груди моментально растаяла, неприятные мысли и воспоминания как ветром сдуло.

— Ну, практически. Окончание тяжёлого похода, если он завершился успешно, мы всегда отмечаем… Разными способами… — Глава экспедиции встретился взглядами с майором Кальтендраккен и та, после секундного поединка, сдалась — страдальчески закатила глаза, отвернулась. — Однако сейчас случай особый, так что смело полагай именно себя виновницей торжества. Что ж, прошу всех за стол. Густав, будь так добр, музыку…

Капитан Боодинген опустил иглу патефона, отрегулировал звук, чтобы чуть искажённая старомодной звуковой трубой клавишная мелодия не отвлекала, и последним опустился в кресло.

— Деликатесов нет. — Признал Гёзнер, снимая крышку с одного из блюд. — Готовил тот же кок, чью стряпню мы ели в полёте, но тогда у него не было свежих продуктов из лучших лавок столицы. — Офицер довольно улыбнулся, воздевая палец. — Поверьте, если дать Фридриху развернуться, он способен на многое…

— Хайнц не врёт. — Подмигнула доктору Мария, уже взявшаяся за нож с вилкой. Несмотря на дефицит спиртного, она заметно оживилась при виде полного подноса стейков. — На сей раз, по крайней мере… Эх, к чёрту… Потеряв одну из радостей жизни, не забывай о существовании других, если ты не дурак…

Слова майора послужили для трапезы своего рода эпиграфом. Некоторое время все сосредоточенно орудовали вилками и ложками — глядя в тарелки, перебрасываясь лишь дежурными фразами. Праздничная стряпня кока была хороша, хоть и не отличалась изысканностью, а офицеры успели не на шутку проголодаться — по разным причинам, но сути сие не меняет. Разговор меж ними завязался неохотно, постепенно, и в какой-то момент фактически превратился в монолог коммандера.

— По большому счёту всё, с чем мы сталкиваемся в своей работе, можно поделить на две категории. — Вещал он, облокотившись о край стола и сплетя пальцы перед лицом. — Первая — загадки. Вторая — чудеса. Знать разницу очень важно. И в первую очередь — тебе, Эрика, как главе научной команды. Загадка — это нечто, что мы можем разгадать, манипулируя логикой и текущими знаниями. Тайна, которую можно раскрыть до конца — роясь в архивах, проводя эксперименты, размышляя, споря. Чудо же анализу не поддаётся. Это нечто, существующее в информационном вакууме… Либо нарушающее основы логики. Или и то, и другое сразу. Вцепившись в чудо, можно сломать зубы. Разбить о него лоб, как о кирпичную стену, впустую потратив силы и время. Это недопустимо, но и отступать слишком легко мы не в праве. Галактика полна чудесами… Мы должны пробовать на зуб всё, что встречаем. К сожалению, чёткой границы между категориями нет… — Он усмехнулся уголком рта. — Вот тебе пример. Как известно, предки уничтожили все записи, которые пронесли сквозь порталы. Даже священные книги богословы потом восстанавливали по памяти… И каждый сохранившийся клочок бумаги с текстом ценится дороже золота. На моей памяти в Академии обсуждали такой клочок — обгорелую бумажку с парой фраз. «Пехоту прижали огнём у центральной площади, и танки были вынуждены двигаться без пехотного сопровождения. В условиях городского боя вторая танковая рота понесла серьёзные потери…». И всё. Эрика, что такое танки?

— Ну… — Девушка нахмурилась, потёрла лоб. — Танк — это ведь резервуар для воды, верно? Обычно металлический…

— Только резервуары для воды… кхм… не могут атаковать… при поддержке пехоты. — Неразборчиво пробурчала Мария с набитым ртом. Она не стала накладывать стейки в тарелку, а попросту придвинула к себе всё блюдо. Теперь оно стремительно пустело.

— Сложно не согласиться. — Кивнул Гёзнер. — Проблема в том, что слово «танк» употребляется ещё в ряде сохранившихся обрывков, связанных так или иначе с войной — и опять без всяких пояснений. Предки, вероятно, знали, о чём речь. Мы — нет. Никаких данных, никакой информации. Тот самый вакуум, казалось бы. И всё же этот орешек раскололи. На чистой логике. Не буду утомлять пересказом всех рассуждений, но в итоге установили, что «танками» в прежние времена, по ту сторону порталов, именовали ещё и военные машины. Как они выглядели и функционировали — предмет споров, но в целом всё ясно… Никакого чуда…

— А пример чуда приведёшь? — Искренне заинтересовавшись, Эрика отодвинула мисочку с салатом, за который было принялась.