Девяносто девять гробов - Веллингтон Дэвид. Страница 35

49

— В действительности мы так мало знаем о них, — сказал Аркли. — Ни один ученый отродясь не составлял ничего существеннее частичного описания. Их не поймать, не посадить в зоопарк, чтоб на них глазели школьники, и, к счастью, они достаточно редки, чтобы кто-нибудь попытался это сделать. Мы ничего не понимаем в их магии, их молениях и даже в том, как работает их проклятие. Оно противоречит всему, что мы знаем.

— Да вы хоть понимаете, о чем говорите? Они сильнее нас и, наверное, умнее. Мы с трудом можем уничтожать их, в то время как они нас запросто уничтожают. Единственное, на что мы можем полагаться, единственное реальное преимущество, которое мы имеем перед ними, это то, что они стареют еще быстрее, чем мы. Они лишаются сил.

Кэкстон вспомнила старые сказки о вампирах, которые оставались вечно молодыми, их красота и сила поддерживались регулярным доступом к огромным количествам крови. Это был миф, мечта, которую каждый вампир пытался воплотить в реальность. Это было то, ради чего все еще жила Малверн: надежда, что когда-нибудь она полностью восстановится, если только получит достаточное количество крови.

И вот доказательство: кости в ящике, запись Кастиса Бенджамина, хирурга… Вероятно, это был пусть и не совсем совершенный, но вариант для вампиров жить веками, не теряя своей силы.

Все, что им было нужно, это чтобы кто-нибудь вынул сердце из их останков и сохранил в безопасном месте. Дни, годы, века спустя сердце можно вернуть в тело, и вампир оживет, почти такой же сильный, как обычно, но очень голодный и готовый выйти на охоту.

Это не вполне вечная молодость. Но это было так близко к ней.

Лора подумала о том, как вампир из Геттисберга — ее вампир, как она привыкла о нем думать, — выглядел, когда она впервые увидела его. Тощий, с плохой кожей, с конечностями как палки. Его грудная клетка заметно выдавалась из-под белой кожи, а лицо было пустым и истощенным. Так и должно было быть после многих десятилетий без свежей крови. И все же, как только он начал пить снова, он восстанавливался с поразительной быстротой.

— Если у тебя есть версия получше, поделись, — съязвил Аркли.

Кэкстон молча кипела от злости, не желая сдавать свои позиции. Сознавая, что в любом случае Аркли прав.

— Ладно, — отмахнулась она.

— По крайней мере, такова рабочая гипотеза.

— Ладно! — выкрикнула она снова.

Она протянула ему фотокопию, и он сунул ее себе в карман. Кэкстон провела пальцами по волосам, выставив в стороны локти. Она медленно отвернулась от федерала. Усталость и страх навалились на нее, словно она бежала по темному коридору и врезалась прямиком в стену, которую не заметила.

— Я просто… я не могу… они уже слишком сильны! Они слишком хороши в том, что делают. А теперь еще и эта способность. Я понимаю, она всегда у них была, но мы бродили впотьмах и даже не понимали этого. Мы не можем угнаться за ними. Я не могу угнаться.

Она направилась вон из комнаты. Подальше от него, от костей. Ей не хотелось видеть новые скелеты, не хотелось быть с ними рядом. Никогда больше.

— Я не могу это делать, — сказала она.

— Лора! — крикнул Аркли.

Она почувствовала себя так, словно ее окатили холодной водой. Она не могла вспомнить, когда в последний раз он называл ее по имени. Лора не сомневалась, он сделал это намеренно, чтобы привлечь ее внимание, поэтому развернулась и посмотрела на него футов с двадцати.

— Я и так уже в штаны наложила со страха, — сказала она.

— Тогда вытряхни их. Немедленно.

Она кивнула. Сглотнула с трудом, горло все еще было распухшим и болело. Лора боролась с головокружением, сосредоточиваясь снова.

— Что будем делать дальше? — спросила она наконец.

Глаза Аркли расширились.

— Это ты мне скажи.

Довольно честно. Это было ее расследование.

— Раз ничего не остается, пойдем посмотрим, что там Малверн понаписала. Потом я собираюсь встретиться с местной полицией. Наш вампир наверняка не собирается атаковать сегодня ночью… ни здесь, ни где-либо еще. Он уже сыт, и он достаточно умен, чтобы скрыться с улиц. Завтра ночью — другое дело.

Аркли кивнул и пошел за ней по лестнице назад в музей. Поднимался он довольно медленно: просто одно колено плохо сгибалось и ему с трудом приходилось взбираться на каждую ступеньку. На первом пролете он остановился передохнуть, просто встал, глядя на свои ботинки. Лоре захотелось поторопить его, но из уважения она подождала, пока он отдышится.

Малверн наверху трудилась вовсю. Когда они подошли к ее гробу, они обнаружили, что она довольно много напечатала на компьютере. Ее рука все еще лежала на клавиатуре, но не шевелилась, наверное, Малверн дожидалась нового вопроса или просто выдохлась.

То, что она написала, поразило их обоих.

ответов, что ищете, нет у меняно есть и другой, кто знаетмертвец в доме этомя призвать могу егоцену ты знаешь

Кэкстон вновь перечитала слова на экране компьютера.

— Она говорит, якобы может призвать Гейстдорфера как не-мертвого. Она утверждает, будто он знает нечто, что может нам пригодиться. Откуда она об этом знает?

— Ты же прекрасно понимаешь, они могут общаться без слов, — пояснил Аркли. — Она почувствовала приближение вампира. Должно быть, смерть Гейстдорфера она тоже ощутила. Думаю, нам надо так и сделать.

— Нет, нет, нет. Нет. Абсолютно невозможно, — возразила Кэкстон. — Никогда. Этого нельзя делать. Вероятность нулевая, поэтому перестаньте даже думать об этом.

Это она говорила сама себе. Аркли вернулся к гробу, терпеливо задавая Малверн вопросы и следя за тем, как она мучительно долго пишет ответы, одну букву за другой.

— Нет. Мы никогда не сделаем этого.

Она стояла в углу и бормотала это про себя. Ей казалось, она сходит с ума. Но она была не сумасшедшая. Это Аркли свихнулся, посмев предложить подобное. Он изменился. Его раны и горечь сожалений лишили его разума.

— Это заведомый провал.

Но Кэкстон превосходно знала, что другого пути нет. И она сделает это, поможет Малверн вернуть Гейстдорфера обратно из мертвых только для того, чтобы допросить его, это был вопрос практически решенный.

Но как бы то ни было, оставалась еще какая-то часть ее прежней, застывшее выцветшее пятно в ее душе, которое все еще было похоже на Лору Кэкстон, служительницу закона. Какая-то частица ее, которая верила в человеческое достоинство и сострадание к мертвым. Она была невелика, но ее хватило, чтобы ощутить омерзение.

— Это просто невозможно, — сказала она на этот раз громко. — Малверн не пила его крови. Это сделал мой вампир. Никто не может призвать не-мертвого, кроме вампира, который убил его.

Аркли постучал по крышке ноутбука.

— Я только что спросил то же самое, — сказал он.

Ответ Малверн был написан на экране:

проклятие одно на всех

— Что это значит? — изумилась Кэкстон.

Аркли пожал плечами.

— Это значит, разницы никакой. Поскольку кровь из тела выпита, проклятие на нем есть. То же самое проклятие, которое делят они все. Я ей верю.

— Это… страшно, — сказала Кэкстон.

Малверн была закоренелой лгуньей. Мастерским манипулятором. Поверить ей, довериться было абсолютной глупостью.

— Послушайте, ведь мы ее знаем. Мы знаем, что она скажет или сделает все, что угодно, если решит, будто это хоть на один шаг приближает к тому, чтобы выбраться из этого гроба на своих двоих. Она сказала, ей потребуется кровь, чтобы сделать это, много крови…

Аркли прокрутил страницу вниз.

сила моя слабеет мне нужно больше

— Точно. Так она получит кровь. Но что, если мы покормим ее и ничего не произойдет, а она скажет: «Ну, черт, ребята, кажется, крови недостаточно. Может, если бы вы дали мне еще чуть-чуть…» То есть сколько вы хотите ей дать?

У Малверн был ответ и на это: