Девяносто девять гробов - Веллингтон Дэвид. Страница 36
одна десятая часть женской мерыбудет довольно
— Ого!
В теле человека находится в среднем около шести литров крови. Итак, Малверн просила немногим более половины литра. Такое количество значительно подкрепит ее, но его вряд ли будет достаточно, чтобы вернуть ее прежнюю форму.
— Если она потребует больше, то не получит. Я твердо об этом заявляю, — сказал Аркли. — Я уже все продумал, патрульный.
Кэкстон покачала головой. Что бы ни думал Аркли, он знал, что где-то тут была ловушка. Она всегда была, если речь шла о Малверн.
— Это уловка.
— Да, — согласился он. — Уловка. Это уловка, чтобы выпросить у нас кровь. Это единственное, чего она когда-либо хотела. Единственное, чего когда-либо хотел любой вампир. В обмен мы получим информацию, которая нам действительно нужна.
— В жизни не делала ничего хуже, — сказала Лора, в основном самой себе.
— Так мы начнем? — спросил Артели.
Кэкстон зажмурилась и промолчала.
— Да, — удалось ей выдавить из себя, несмотря на то что крошечная частица ее существа, последний осколок того, кем она была, кричал «нет».
Она спустилась в подвал, где ждал Гарольд. Ночной сторож не задавал никаких вопросов. Он помог ей, как и прежде, взять тело Гейстдорфера, подхватив его под мышки, в то время как она схватилась за ноги. Тело казалось суше и легче, чем прежде. Лору очень тревожил тот факт, что в любой момент, без всякого предупреждения, ее вампир — вампир из Геттисберга — мог призвать Гейстдорфера. Даже пока она тащила его, вампир обладал силой его оживить.
Но этого не произошло ни тогда, когда они несли тело вверх по лестнице, ни когда они связывали руки и ноги мертвеца и клали его поверх деревянного шкафа. Из выставочной витрины поблизости на них смотрела сморщенная женская голова с рогом, растущим изо лба, рот ее застыл в вечном крике. Кэкстон отвернулась и увидела кота с двумя головами: одна с открытой мяукающей пастью, а другая с глазами и пастью навсегда закрытыми.
Ни один скелет не указал на них пальцем. Ни один бесплотный голос не прозвучал из пустоты, изрекая: «Да не осмелишься!»
Музей был безмолвен и безжизнен, как и всегда. Кэкстон, конечно, божественной кары не ждала. Она знала, каким станет настоящее наказание: новое чувство вины, которое каждый раз будет преследовать ее в минуты затишья. Новые кошмары.
Но кажется, она уже начала привыкать к ним.
Когда она закончила, чувствуя себя виноватой, она повернулась, обнаружив, что Малверн оставила еще одно сообщение.
теперь я приму кровь Лоры
Отбрасывая жалость, перебарывая все свои инстинкты, Кэкстон принялась расстегивать рукав рубашки. Физическая боль, уверяла она себя, будет даже кстати.
Но тогда Аркли шагнул вперед и сказал:
— Нет. В этом нет необходимости.
И она остановилась, там, где была.
Рука Малверн снова начала двигаться по клавиатуре.
— Нет, — повторил Аркли.
Он схватился за руку и сбросил ее с клавиш. Повернулся, глядя на Кэкстон.
— Кровь дам я. Я уже резал себя этой ночью. Рана еще не затянулась как следует.
В ответ Малверн напечатала:
очень хорошо
Грист
Как благодарны мы должны быть милостивому провидению за то, что никто не тревожил эту ужасную могилу, не подозревая о кошмарном ее обитателе.
50
— Что с ней? — спросил Эбен Нудд, указывая на существо в гробу.
Никто не ответил. Больше у нас не было времени на демонов.
Мы прошли до следующей двери, той самой, которая вела к куполу. Сторроу едва не волоком тащил меня.
Мы шли так быстро, как только могли. Чесс уже поднимался по лестнице. Мы слышали его крики, хотя никто не мог разобрать слов.
Наши башмаки прогрохотали по железной галерее, которая была подвешена под куполом на брусьях. Мы пролезли через разрушенную часть купола наружу, на ночной воздух, под свет миллионов звезд. Вокруг нас вздыхали темные деревья, вытягивая свои ветки. Сторроу и Эбен Нудд протолкнули меня сквозь пролом и опустили на покатый край крыши, за который я уцепился изо всех сил.
— Нам придется спуститься вниз. Постарайся не свалиться, мой тебе совет, — сказал Сторроу.
Но потом повернулся.
— Ты это слышал? — спросил он.
— Ага, — ответил Эбен Нудд.
Мы все слышали. Это был не кто иной, как вампир Чесс, следовавший за нами по пятам.
— Думаю… — начал уроженец Мэна, но что он хотел сказать, мы так никогда и не узнали.
Чесс выпрыгнул из проломленного купола, словно ядро из пушки. Он схватил Нудда за воротник и открутил ему голову, ломая с хрустом позвонки. Он не потрудился высосать кровь бывшего красномундирника, но лишь сбросил его с крыши, и тот рухнул на землю.
— Не уверен, что нас представили как полагается, — сказал Чесс.
Глаза его горели как уголья.
Свидетельство Алвы Гриста
51
— Который час? — спросил Аркли.
Он держал руку над белым эмалированным тазиком и закатывал рукав. Марлевая повязка вокруг запястья была коричневой от запекшейся крови. Когда он убрал ее, показалась вымазанная кровью кисть, волоски на которой потемнели и прилипли к коже. Отвратительная рана, похожая на высохшего червяка, пересекала запястье.
— Патрульный!
Усталость обдала ее, словно холодный ветер. Давно она спала последний раз.
— Сейчас… э-э-э… четыре тридцать.
Клара уже спит.
— Что… где оно? Я оставила его всего на секунду.
Гарольд встретился с ней вопросительным взглядом.
Она посмотрела на его руки и забрала обернутый бумагой ланцет.
В подвале музея было множество инструментов для того, что они собирались предпринять. На столе перед ней стояла градуированная стеклянная банка, свежий бинт и рулон хирургического скотча.
— Нам пора пошевеливаться, — сказал Аркли. — Если солнце взойдет до того, как Малверн приготовится действовать, мы потеряем целый день. И потратим крови больше, чем мне хотелось бы.
Кэкстон кивнула и прикусила нижнюю губу. Пора сосредоточиться. Он сдернула бумагу с ланцета, короткого прямоугольника из хирургической стали с острым треугольным концом. Посмотрела на руку Аркли. Ту самую, без пальцев. Рука была плоским квадратом тканей, настолько огрубевшим от рубцов, что она даже не была похожа на человеческую. Она скорее была похожа на лапу животного. Кэкстон попыталась провести ланцетом по ране, но отдернула его, когда Аркли вскрикнул и застонал от боли. Кровь потекла из пореза редкими темными каплями, а вовсе не потоком, которого она ожидала.
— Ты не должна колебаться, — сказал он, скрипя зубами. — Это тебе не мешок замороженной фасоли резать. Придется вонзать. Глубже.
Голова у Кэкстон на миг пошла кругом от его слов. Очень плотно зажав ланцет пальцами, она наклонилась и воткнула его глубоко в руку Аркли. Он вскрикнул от боли, но Лора не обращала внимания и принялась повторно вскрывать рану решительным режущим движением.
— Вот так? — уточнила она.
— Хватит, — ответил Аркли.
Он пошевелил рукой без пальцев, чтобы напрячь мускулы. Кровь быстро полилась из раны, скатываясь по коже.
— Банку давай, — велел он.
Кэкстон подставила ее под рану, чтобы собрать кровь. Здоровой рукой Аркли сжал руку, словно выдавливая зубную пасту из высохшего тюбика. Кровь хлынула из раны, густая и темная, венозная кровь цвета красного вина. Она плескалась и забрызгивала стенки банки по мере наполнения. Кровяной ободок взбирался по белой маркировке на боку. Две унции. Пять унций. Десять.
— Половина, — сказала Кэкстон подбадривающим, как она надеялась, тоном.
— Дери ее в душу мать! — взревел Аркли, сжимая и сдавливая руку.