Падающая Звезда - Гаррисон Гарри. Страница 30

В зале стало тихо, все ждали ответа. Флэкс отвечал медленно, загибая пальцы.

– Во-первых, с орбиты ничего не может «упасть», так что не верьте всякой ерунде. Последняя ступень, как и пять предыдущих, будет выведена на надлежащую орбиту и совершит мягкую посадку. Во-вторых, если даже что-то не заладится – хотя такое трудно предположить, – в самом худшем случае этот ускоритель сгорит в плотных слоях атмосферы.

– Значит, трудно предположить, что будут неполадки? – спросил громкий голос из зала. – А как же тогда квалифицировать неисправность двигателя последней ступени и трудности с ее отделением?

Флэкса прошиб пот.

– Возможно, я не совсем точно выразился. Разумеется, нельзя полностью исключить неконтролируемое приземление ускорителя, но в подобном случае, как я уже сказал, он должен полностью сгореть в атмосфере.

– Так он не может упасть на какой-нибудь город и взорваться?

– Ни в коем случае. Люди запустили в космос уже несколько тысяч ракет, каждая из которых имела ускорители. Все они сгорели, попав в земную атмосферу. Ни одна из них не принесла ни малейшего ущерба.

Один из корреспондентов упорно тянул руку с самого начала пресс– конференции, и Минфорд уже не мог его игнорировать.

– Мистер Реддич, – сказал он.

Обозреватель журнала «Ньюсуик» считался звездой журналистики и был хорошо известен всем присутствующим. Наступило молчание – репортеры ждали вопросов Реддича, который умел спрашивать о том, что интересовало всех.

– Ваши аргументы весьма убедительны, доктор Флэкс, – начал Реддич, – но, насколько я понимаю, речь идет об ускорителях гораздо меньшего размера, не так ли?

– Возможно. Однако разница не столь уж велика.

– Неужели? – В голосе Реддича послышалось явное недоверие. – Ускорители этого типа гораздо больше всех предшествующих, а сам «Прометей» во много раз тяжелее любой из ступеней. Разве не так?

– Да, но…

– Ладно, забудем на время об ускорителе. Скажите, что произойдет, если сам «Прометей» рухнет на Землю? Не пробьет ли он в земной поверхности здоровенную дыру?

– Но «Прометей» никогда не вернется на Землю. – Флэкс чувствовал, как под рубашкой по его телу стекают ручейки пота. – Корабль уже выведен на орбиту, вскоре он включит свой двигатель и переместится на заданную высоту.

– Разве сейчас корабль находится не на угасающей орбите? Насколько мне известно, если не удастся в ближайшее время включить ядерный двигатель, корабль войдет в соприкосновение с атмосферой и упадет на Землю. Правда ли, что на этой орбите он может продержаться еще максимум восемнадцать часов?

Флэкс не знал, что ответить. Откуда у Реддича эти сведения? Проболтался кто-то из своих – у НАСА все данные были. Как выпутаться из этой ситуации?

На помощь ему пришел Дилуотер. Как всегда спокойный и невозмутимый, он покашлял в микрофон и кивнул Реддичу:

– Сегодня приходится выслушивать слишком много сплетен. Некоторые безответственные личности безо всяких на то оснований разжигают страсти. Господа журналисты, я вполне понимаю вашу обеспокоенность, которой и объясняются все эти вопросы. Вы наслушались сплетен и хотите знать, насколько они соответствуют действительности, есть ли в них хоть крупица правды, а если нет, то вы готовы положить конец абсурдной и, я бы сказал, опасной дезинформации. Вы ведь не любители жареных фактов, а представители свободной прессы, и главная ваша цель – поиск истины…

– Так изложите нам истину, – прервал его Реддич, ничуть не сбитый с толку всей этой демагогией. – Повторяю свой вопрос. Если часов этак через шестнадцать «Прометей» войдет в плотные слои атмосферы, что произойдет тогда?

– Ровным счетом ничего. Прежде всего потому, что с «Прометеем» подобного случиться не может. Пока мы с вами тут беседуем, астронавты проверяют готовность двигателя и вскоре его включат. У нас были кое-какие проблемы, но мы с ними справились. Полет проходит нормально.

«Дай Бог, чтобы ты не ошибся, – подумал Флэкс. – Иначе расплата будет дорогой». Он незаметно сунул руку под стол и постучал костяшками пальцев по дереву.

Глава 20

– Прямо как на подводной лодке, – сказала Коретта, глядя на круглый люк с круглой, герметически завинчивающейся крышкой в полу жилого отсека.

– Да, принцип тот же, – ответил Патрик, поворачивая колесо замка. Элай держал его за ноги, чтобы обеспечить точку опоры. – Сейчас по ту сторону люка – вакуум. Наши два отсека – экипажа и пилотский – представляют собой единую капсулу, которая в чрезвычайной ситуации может быть катапультирована отдельно от остальной части корабля. Ниже расположен узел управления ядерным двигателем, к которому мы и собираемся подобраться. Я жму вот на этот рычаг, и моторный отсек герметизируется с противоположной стороны. Вот так. Теперь давай ты, Элай. Возьми гаечный ключ и отвинти болты с нашей стороны.

Работенка была не из легких. Через несколько минут Элай начал чертыхаться.

– Какого черта их прикрутили так сильно? – возмутился он, пристраивая гаечный ключ к очередному болту.

– Ты сам знаешь, зачем это нужно, – ответил Патрик, аккуратно кладя вынутый болт в специальный пластиковый мешочек, висевший у него на поясе. – По ту сторону люка вакуум. Если бы произошла хоть малейшая утечка кислорода, нам пришлось бы дальнейший полет совершать в скафандрах. Теперь же, когда мы загерметизировали моторный отсек с той стороны, в нем можно будет работать в обычной одежде, что значительно удобнее.

Элай зажал ключом последний болт и включил кнопку электромотора. Болт закрутился и высвободился, однако Элай не успел вовремя отключить гаечный ключ, и поэтому болт, бешено крутясь, отлетел в сторону, ударился о дверцу стенного шкафа и рикошетом попал прямо в ногу Наде. Она взвыла от боли.

– Элай, кретин несчастный! – прорычал Патрик, обернулся и крикнул:

– Коретта, немедленно сюда!

Потом грубо оттолкнул Брона в сторону, точнее, оттолкнулся от его плеча, чтобы перелететь к Наде. Та вращалась в воздухе, зажимая обеими руками раненую лодыжку. Под штаниной темнело пятно крови. Патрик уложил Надю на кушетку.

– Ничего страшного, – сказала она. – Просто я никак не ожидала…

Уинтер прикрепил Надю к кушетке, достал из кармана нож и осторожно разрезал намокшую от крови ткань. Рана выглядела не особенно опасной, хотя и обильно кровоточила. К Наде уже подлетела Коретта с аптечкой в руке.

– Покажите-ка, – сказала она, доставая стерильную салфетку. – Рана небольшая, можно обойтись и без швов. Хватит и пластыря. Патрик, подержи-ка аптечку.

Быстро и профессионально она обработала рану. Уинтер обернулся и посмотрел на двух остальных астронавтов. Элай виновато опустил голову, а Сальников, похоже, еще не оправился от неожиданности.

– Слушайте меня внимательно, – сказал Патрик. – У нас только что произошел несчастный случай. На этот раз ничего особенного не стряслось, а ведь могло кончиться плохо. Мы и так уже потеряли одного члена экипажа. Полковник Кузнецов погиб, исправляя чужую ошибку, допущенную еще на Земле. Неисправности в космосе никогда не бывают случайными – всякий раз это последствие чьей-то ошибки. Я хочу, чтобы мы с вами ошибок не делали. Мы просто не можем больше позволить себе никаких несчастных случаев, понимаете? У нас сейчас только одно важное дело, все остальное не имеет значения. Мы должны завести двигатель. Я хочу, чтобы все вы оставались на своих местах, пристегнутые к кушеткам. Конечно, вам будет не очень удобно, но зато не станете путаться под ногами. Это относится и к тебе, Элай.

– Ноя…

– Заткнись! У меня нет времени вдаваться в объяснения, препирательства или заниматься пустой болтовней. Так что закрой рот и помалкивай. Все остальные – тоже. Сейчас я открою этот люк и закреплю его. Потом спущусь вниз и проверю, в порядке ли нижний люк. После этого включу интерком и вызову тебя, Элай. Мы вместе включим двигатель. Остальным оставаться на своих местах – вы можете понадобиться.