Маршал Рокоссовский - Корольченко Анатолий Филиппович. Страница 20
Особого успеха добилась южная группа, где действовали войска 65-й и 28-й армий. Уже в первой половине дня они прорвали вражескую оборону на всю ее глубину. Для развития успеха ввели в бой танковые соединения. Они взломали опорные пункты врага, успешно преодолели сопротивление. 1-й танковый корпус генерала Панова углубился на 20 километров. Создались условия для ввода в сражение конно-механизированной группы генерал-лейтенанта Плиева.
Подвижные войска, состоящие из танковых и кавалерийских соединений, взаимодействуя с танковым корпусом генерала Панова, устремились к Бобруйску.
На рассвете 27 июня оказались окруженными пять немецких дивизий в районе Бобруйска. Они начали было отходить к Березине, но генерал Рокоссовский приказал обрушить на них удар всей 16-й воздушной армии генерала Руденко. В воздух поднялись 526 самолетов, из них 400 бомбардировщиков. В течение полутора часов они сбросили на противника почти одиннадцать с половиной тысяч бомб, выпустили 572 реактивных снаряда, 41 тысячу снарядов и патронов.
Небезызвестный генерал-полковник Гудериан, возглавлявший немецкий генеральный штаб, в своей книге «Воспоминания солдата» о тех событиях писал:
«В период с 22 июня по 3 июля 1944 г. русские начали наступление и прорвали немецкий фронт между реками Припять и Березина… Понеся огромные потери (около двадцати пяти дивизий), фронт откатился…
В последующие дни русские, энергично развивая успешное наступление, овладели Пинском, вышли в районы Гродно, Ковно (Каунас)… Этим ударом в крайне тяжелое положение была поставлена не только группа армий «Центр», но и группа армий «Север». До 21 июля русские, казалось, неудержимым потоком хлынули к реке Висле…»
Еще более откровенно признание генерал-лейтенанта Зигфрида Вейсфаля. Он писал: «В течение лета и осени 1944 г. немецкую армию постигло величайшее в ее истории поражение, превзошедшее даже сталинградское. 22 июня русские перешли в наступление на фронте группы армий «Центр»… Противник во многих местах прорвал фронт группы… и эта группа армий была ликвидирована. Лишь рассеянные остатки 30 дивизий избежали гибели и советского плена».
Потери германских войск на Восточном фронте за лето 1944 года, по данным немецкого генерального штаба, составили почти миллион человек.
Очевидец событий, пленный офицер, рассказывал: «Русским удалось в районе Бобруйска окружить 9-ю армию. Поступил приказ прорываться, что нам вначале удалось… Но русские создавали по нескольку окружений, и мы из одного окружения попадали в другое… В результате этого создалась всеобщая неразбериха. Нередко немецкие полковники и подполковники срывали с себя погоны, бросали фуражки и оставались ожидать русских…
Это была катастрофа, которой я никогда не переживал. В штабе дивизии все были в растерянности, связь со штабом корпуса отсутствовала. Никто не знал реальной обстановки, карт не было… Солдаты потеряли всякое доверие к офицерам…»
Паника царила и в немецкой ставке. По приказу Гитлера был отстранен от командования группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Буш. На его место назначили генерал-фельдмаршала Модели.
За пять дней наступления войска Рокоссовского добились выдающегося успеха: прорвав оборону врага на двухсоткилометровом фронте, они окружили и уничтожили его бобруйскую группировку и продвинулись в глубину до ста километров. Далеко не каждому командующему фронтом удавалось достигать такого темпа наступления.
Последовала награда: присвоение высшего воинского звания маршала Советского Союза как признание его высочайшего полководческого мастерства.
Мне вспомнилась встреча во Владикавказе с генерал-лейтенантом М. Ф. Пановым, тогда первым заместителем командующего войсками Северо-Кавказского округа. Незадолго до начала учебного года он пригласил на беседу группу офицеров 19-й дивизии. В их числе оказался и я.
Михаил Федорович выглядел элегантно. Среднего роста, седовласый, на серой генеральской тужурке пестрая орденская планка, над ней Золотая Звезда Героя Советского Союза.
Участник гражданской войны, в Великую Отечественную он командовал бригадой, дивизией, 1-м Донским гвардейским танковым корпусом. Почетного наименования соединение удостоилось за отличия в боях на Дону. Девятнадцать раз упоминалось имя генерала в приказах Верховного Главнокомандующего с объявлением благодарности за отличное руководство войсками.
Вспоминая фронтовое прошлое, генерал Панов особенно уважительно отзывался о маршале Рокоссовском.
— Перед началом операции маршал проявил оперативную хитрость: приказал на участке главного направления имитировать активные действия, будто бы для нанесения там основного удара, — рассказывал он. — И противник начал оттягивать туда свои резервы. А тем временем два наших танковых корпуса, два кавалерийских и артиллерийский корпус прорыва скрытно сосредоточились на отдельном участке. Этот ударный кулак неожиданно обрушился на врага. Прорвав оборону, подвижные соединения углубились во вражеское расположение, вынудили неприятеля в панике отступить.
Генерал рассказал о том, как уверенно и спокойно руководил войсками маршал в ходе операции, без тех угроз и нажимов, которые были в ходу у некоторых военачальников.
— Каждый маневр он прежде тщательно рассчитывал, проверял, учитывал возможности и оценивал варианты, избрав из них единственно верный. И потому в сражениях ему неизменно сопутствовал успех.
3 июля гвардейцы-танкисты Панова ворвались в Минск с юга. Соединившись здесь с войсками 3-го Белорусского фронта, замкнули железные клещи окружения. К И июля с этой 105-тысячной окруженной группировкой было покончено.
Операция «Багратион» была блестяще завершена. Как показал ее ход и результат, решение командующего в полной мере отвечало обстановке, являлось вкладом в развитие военного искусства, характеризовало Рокоссовского как полководца, которому была чужда шаблонность мышления, как сторонника новаторского решения оперативных и стратегических проблем.
Именно тогда Сталин стал обращаться к нему по имени и отчеству. Такой чести ранее удостаивался лишь маршал Шапошников. Признавая полководческий дар Рокоссовского, назвал его Багратионом.
В давнюю пору поэт Державин написал четверостишье, посвященное российскому полководцу:
Рокоссовский — это Багратион Великой Отечественной войны.
В Белорусской операции, условно названной именем Багратиона, войска маршала Рокоссовского продвинулись на запад почти на 600 километров.
Неделю спустя по Москве понуро прошагали взятые в плен в Белоруссии гитлеровские горе-вояки. Около трех часов продолжалось их шествие. Когда-то они мечтали покорить белокаменную российскую столицу, устроить у Кремля парад. Не вышло. Они прошли по Москве побежденными…
А войскам 1-го Белорусского фронта уже была поставлена новая задача. Впереди простирались земли близкой Константину Константиновичу Польши. Восемнадцатилетним юношей он покинул ее рядовым драгунского полка, теперь, спустя тридцать лет, он возвращался маршалом, командующим фронтом, насчитывающим миллион воинов, сотни умудренных боевым опытом генералов.
Замысел новой Люблинско-Брестской операции заключался в том, чтобы, обойдя Брестский Укрепленный район с севера и юга, разгромить люблинскую и брестскую группировки противника и затем выйти к реке Висле.
В операции участвовали девять общевойсковых армий, в их числе и 1-я Польская, одна танковая и две воздушные армии, кроме того два танковых, один механизированный и три кавалерийских корпуса. Участие Польской армии являлось свидетельством единства двух народов в стремлении уничтожить фашизм и освободить польский народ от иноземного гнета.
Наступление началось 18 июля, и уже на третий день войска фронта вышли к реке Висле. На другом направлении 28-я и 70-я армии вышли к Бресту, а на следующий день штурмом овладели им. Прославленная крепость, принявшая на себя в июне 1941 года первый удар фашистских полчищ, была освобождена.