Жена поневоле (СИ) - Маркова Анастасия. Страница 25

Ральф неприлично выругался и поспешил помочь мне подняться, потянув обеими руками на себя. Едва уселась напротив муженька, как нагнулась к нему и отвесила со всего размаху звонкую пощечину.

— Дорогая, а как же брачный договор? — спросил он, потирая правую щеку, на которой остался след от моей ладони, видневшийся в блеклом свете магического фонаря.

— Можешь хоть сейчас разорвать его! — ответила, не раздумывая, и повернулась к окошку.

— Ну уж нет! Дикая кошка, — проговорил муженек с улыбкой, на что я прикрыла глаза и негодующе покачала головой.

Да когда же ты, Ральф, оставишь меня наконец-то в покое? Это за какие еще заслуги я удостоена такой великой чести быть рядом с тобой?

Ральф больше не делал попыток поцеловать меня, но его интерес к моей персоне так и не пропал, поскольку до конца поездки он то и дело бросал на меня пристальные взгляды, а порой на его лице проскальзывала даже плотоядная улыбка.

Мы подъехали к парадному входу, и я, сохраняя самообладание, дождалась, пока Ральф первым выйдет из кареты и подаст мне руку. Тяжело вздохнув, направилась в сторону сада.

— Дорогая, ты куда? — удивленно спросил муженек. Наверное, при слове «дорогая» я буду еще несколько лет вздрагивать, особенно, если услышу его из уст Ральфа.

— Хочу прогуляться, — бросила в ответ, не оборачиваясь.

— Ты не против, если я составлю тебе компанию? — он явно веселился, пытаясь вывести меня из себя.

— Против! — воскликнула я и ускорила шаг, надеясь, что супруг не последует за мной.

В воздухе царила приятная прохлада позднего летнего вечера. Земля с радостью принимала ее, отдавая при этом удивительное тепло, так как знала, что завтра солнце снова согреет все вокруг своими жаркими лучами. На чернильном небе, усыпанном мириадами звезд, которые перекликались между собой, светила полная луна. Легкий, изредка поднимавшийся ветерок был наполнен ароматом роз. Завораживающее пение цикад, дарившее моей душе покой, то затихало, то с новой силой набирало обороты. Магические фонарики, висевшие в воздухе, освещали дорожку, облегчая мой путь. Остановившись у скамейки, на которой не раз почитывала роман, позаимствованный из библиотеки, присела на ее край и уронила лицо в ладони. Мне следовало разобраться в себе, а также в том, чего я хочу от жизни. На данный момент четко уяснила одно: никаких отношений с Ральфом не жаждало ни мое сердце, ни мой разум. Или во мне до сих пор кричала обида, или любовь все же прошла окончательно и бесповоротно, но его ласки и поцелуи больше не будоражили мою кровь, не заставляли позабыть обо всем на свете, как ранее. Вот только после сегодняшнего происшествия в карете я поняла, что Ральф не отступится от своей цели, пока ее не достигнет.

До истечения оговоренного срока еще двадцать пять дней, и они мне точно покажутся бесконечно долгими. Сейчас он ни за что меня не отпустит, сколько бы ни нарушала условия брачного договора. Да и судя по заготовленной леди Кэтрин программой, ближайшую неделю мне не светит ни минуты покоя. Что же, придется потерпеть. Мне это только на пользу. Надеюсь, мои жертвы будут оправданы в конце концов. Но если по какой-то причине муженек передумает разрывать со мной фиктивный брак, то я сбегу от него или же раздобуду такую информацию, что он будет просто вынужден согласиться с моими требованиями.

Посидев на скамейке еще около четверти часа, все же неспешно направилась в сторону дома. К счастью, по пути к своей комнате я так и не повстречала драгоценного супруга, чему была бесконечно рада.

Я практически не видела его и в последующие дни. Лишь изредка пересекалась с ним в холле по возвращении от свекрови, решившей, видимо, отыграться на мне по полной. С раннего утра до позднего вечера герцогиня лично занималась моим обучением. С ее слов, она никому не могла доверить будущее своего сына. В итоге я каждый день с трудом выходила из экипажа, любезно предоставленного леди Кэтрин, оттанцевав бесчисленное количество вальсов и выслушав несколько лекций о правилах этикета в высшем обществе. Но, несмотря на усталость, от меня не укрылось то, что Ральф проводил все вечера дома. И это мне однозначно не нравилось. Чем были вызваны столь разительные перемены?

Неумолимо приближался решающий для моего благоверного день. Был поздний вечер. Все в доме, включая прислугу, находились в приподнятом настроении, поскольку никто не сомневался в том, что завтра их хозяин станет Главой Палаты. Я сидела за туалетным столиком и расчесывала волосы серебряной щеткой, стараясь унять сердцебиение. Одна только мысль о том, что завтра повстречаю Дамиана, заставляла мое тело трепетать от волнения. Горничная тихонько посмеивалась и вполголоса напевала себе под нос какую-то незатейливую песенку, подготавливая платье, которое я завтра собиралась надеть на бал.

Я посмотрела на свое отражение в зеркале. Бледное лицо выдавало накопившуюся усталость. У меня не было сил даже заплести косу, поэтому предоставила это дело молодой служанке. Ей же понадобилось буквально несколько минут. Едва моя голова коснулась подушки, как я провалилась в спокойный глубокий сон. Посреди ночи сквозь дрему мне послышалось тихонькое поскрипывание двери, а затем и шаги, звук которых приглушил мягкий ковер. Но мир сновидений так и не выпустил меня из своих объятий, не позволил повернуться на другой бок и проверить, не почудилось ли это мне, а вновь увлек за собой.

К счастью, с утра никто меня не разбудил, позволяя хорошенько отоспаться. Я долго нежилась в мягкой постели, не желая подниматься, поскольку знала: этот день мне покажется невыносимо долгим. И надеялась, что он не принесет много неприятных неожиданностей.

По моему настоянию портниха все-таки сшила атласное платье аметистового цвета, достаточно простое по фасону. Несмотря на это, оно было достаточно эффектным и сразу привлекало к себе взгляд. Его лиф, нижнюю юбку и пояс украшали витиеватые узоры, выполненные серебряной нитью. На туфельки также нанесли подобный узор.

Горничная быстро и умело работала горячими щипцами над моей головой. Каждый раз, когда она потуже натягивала на них локон, мне казалось, что она решила и вовсе оставить меня без волос, выдернув их все до последнего. Спустя час девушка все же подобрала с помощью шпилек локоны, чтобы они мягкими волнами ниспадали на плечи. Я была довольна своим внешним видом. Несомненно, для завершения образа не хватало аметистового колье и серег, однако просить у муженька о таких вещах ради одного-единственного вечера не собиралась. В тот самый момент, когда я прятала в лиф платья нужный мне артефакт, в комнату вошел мой супруг. На нем был модный черный фрак, того же цвета брюки и жилетка, под которой виднелась белая рубашка. На губах Ральфа сияла улыбка. Я наблюдала, как он ленивой походкой направился в мою сторону, держа при этом в руках вишневую бархатную коробочку.

Он молча подошел ко мне, а после открыл футляр. На белой подушечке лежало ожерелье из множества бриллиантов и аметистов. Оно переливалось на свету и сверкало тысячами разноцветных огоньков.

— Надеюсь, оно тебе нравится, дорогая, — слащавым голоском произнес супруг.

Еле слышно отозвалась, продолжая смотреть на эту изумительную драгоценность:

— Оно прекрасно!

Ральф наблюдал за мной, поэтому не смог сдержать улыбку, увидев столь откровенное восхищение на моем лице. Он аккуратно вынул ожерелье из футляра и помог надеть его, став позади меня. Холодные камни в серебряной оправе легли на обнаженную кожу, и я слегка вздрогнула. Но то, что последовало дальше, заставило меня разволноваться. Он склонился и оставил поцелуй в ямочке у основания шеи. Его руки продолжали лежать на моих плечах, согревая их своим теплом. Мы оба смотрели в зеркало на свое отраженье. Я заметила, что из нас могла бы получиться красивая пара. Видимо, почувствовав каким-то образом мое состояние, благоверный достал из внутреннего кармана фрака еще одну коробочку, в которой оказались аметистовые серьги. Он молча снял мои, а затем бережно вдел другие.