Время вьюги. Трилогия (СИ) - "Кулак Петрович И Ада". Страница 185

  Кассиан Крессэ явно принадлежал к той породе мужчин, в которых юные девушки влюбляются сразу и насмерть, попутно совершая массу глупостей. Ореол безвинного страдальца за свободу родины, пушистые кудри и глаза случайно спорхнувшего с фрески Заступника делали свое черное дело. Лет в четырнадцать даже Дэмонра, вообще мало интересовавшаяся противоположным полом, поглядывала вслед трагическому красавцу и сочиняла в голове пламенные письма к кесарю с призывами оставить братский рэдский народ в покое. По счастью, у нее хватило ума ничего подобного не написать.

  Виделись они с Кассианом не особенно часто - только летом, когда семья Вальдрезе-Рагнгерд выезжала на дачу в Рэду, в чудесный и тихий уголок, который калладцы именовали "провинцией". Во всем остальном мире его назвали бы деревней. Кассиан - тогда еще двадцатипятилетний и без жестких складок у губ - порою появлялся на дворе, перебрасывался с Рагнгерд какими-то словами и почти сразу уезжал. Изредка, правда, оставался на обед, где держал себя очень скромно и уважительно, почти не поднимая красивых глаз ни на хозяев, ни на, упаси Создатель, их дочку. О том, какие дела могут быть у ее матери с этим хорошо воспитанным молодым человеком, Дэмонра узнала значительно позже, буквально за полгода до смерти Рагнгерд. Но она всегда догадывалась, что через него мать и отец передают рэдцам какую-то помощь. Как выяснилось потом, дэм-вельдские лекарства. А он в порядке личной благодарности иногда сообщал, где будут пускать под откос очередной поезд и кому из губернаторов лучше не выходить на улицу. И у Дэмонры как-то никогда язык не поворачивался назвать его "осведомителем". И ее родители, и Кассиан рисковали, но игра продолжалась. В принципе, весь проект "Зимняя Роза" Дэмонра считала закономерным продолжением той игры.

  Потом мать послали "усмирять" Рэду. Что там происходило в действительности, Дэмонра не знала, но была почти уверена, что Кассиан больше никогда не переступит их порога. Права она оказалась только отчасти - при живой Рагнгерд не переступил. А вот спустя полгода после подрыва часовни, когда Дэмонра приехала в Рэду, чтобы забрать из дома нужное и выставить его на продажу, напомнил о себе.

  - Я приношу вам свои глубокие соболезнования, - с порога сказал он, не опуская красивых серо-синих глаз.

  - Может, они еще и искренние? - фыркнула Дэмонра, которая в те дни вообще слишком много фыркала и слишком мало слушала.

  - Вполне искренние, - не изменившись в лице, ответил Кассиан. - Не стану рассказывать вам, что любил ваших родителей, но в неуважении к ним меня упрекнуть будет сложно.

  - Уважении? - присвистнула Дэмонра. - И как оно ужилось с карательной операцией?

  Глаза Кассиана потемнели:

  - Не скрою, трудно ужилось. В утешение вам могу сказать, что ваша мать всегда была безжалостна, но никогда не была жестока.

  - "Жестоким можно быть к детям и животным. А к врагам можно быть только безжалостным", - процитировала Дэмонра то, чему учили каждого калладца. - И я не нуждаюсь в ваших утешениях.

  Кассиан пожал плечами:

  - Как вам угодно. Я только пришел уточнить: мне считать договор с вашей семьей расторгнутым?

  Дэмонре захотелось крикнуть, что она сейчас расторгнет этот договор, просто всадив в лоб рэдского красавца пару-тройку пуль, но нордэна как-то сдержалась.

  - Вы считаете, вы честно выполнили свои функции как осведомителя? - только и сумела прошипеть она, чувствуя, как подкатывает бешенство. Ее родители могли остаться живы, предупреди Кассиан заранее о готовящемся теракте.

  При слове "осведомитель" на красивом лице появилось брезгливое выражение.

  - Да, - с неожиданным спокойствием подтвердил Кассиан. - Именно так я и считаю. Кто бы ни подорвал церковь, это сделало не рэдское подполье.

  - Да неужели.

  - Неужели. Уверяю, рэдцы бы выделили вашей матери фонарь. Мы просто долго искали подходящий...

  - Неужто не нашли?

  - Не успели. Напоминаю вам, что, помимо вашей матери и отца, а также ряда других титулованных калладцев, в полном составе погиб детский хор, - раздельно и куда менее мягко, чем всегда, произнес Кассиан. - Подорвать два десятка ребятишек в доме Создателя? Кто угодно, но рэдцы так бы не сделали. Не вышло бы с фонарем - мы бы обстреляли карету или даже пустили поезд под откос. Но никогда бы не взорвали церковь и детский хор. Право слово, вы, калладцы, очень самонадеянны, если думаете, что ваши смерти по цене сопоставимы с нашим бессмертием! - отчеканил он.

  Пока Кассиан говорил, Дэмонра неотрывно смотрела ему в глаза, и тот взгляда не отводил. Ему стоило или с ходу поверить, или расстрелять ко всем бесам прямо здесь. Нордэна остановилась на первом варианте и, недовольно поджав губы, отодвинулась с порога, пропуская вечернего гостя в дом.

  - Пересмотрим договор, - пробурчала она. Кассиан молча проследовал за ней.

  За последующий год в опрометчивом решении поверить рэдскому революционеру на слово Дэмонра не раскаялась. Кассиан, пожалуй, даже не являлся революционером в строгом смысле этих слов. Во всяком случае, его убеждения никогда не казались нордэне бреднями либерального или нигилистического толку. Дэмонра скорее воспринимала Кассиана как правильного рэдского патриота, самой неправильной жизнью загнанного в безвыходное положение. Настоящие инсургенты вздернули бы его на первом же суку, разнюхав, как именно он достает контрабандные дэм-вельдские антибиотики и чем за них расплачивается. Кассиан это, конечно, хорошо понимал, для прикрытия содержал партию горластых патриотов - правда, сугубо мирных - и был хитер как лис. В какой-то момент попавшую в струю революционной романтики Дэмонру даже посетила шальная мысль, что она любит этого отважного и по-своему порядочного человека и готова прожить с ним остаток дней, перебираясь с одной конспиративной квартиры на другую. На ее счастье, Кассиан, при всем своем блестящем умении врать, в каких-то вопросах оставался честен. Он прямо сказал, что для него на первом месте есть и будет Рэда, на втором - мать - если верить ему, истинная святая, а на третьем - партийная касса. Дэмонра же - слишком шикарная женщина, чтобы претендовать лишь на утешительное четвертое место. "Шикарная" Дэмонра уважала мировоззрение Кассиана по первому пункту, с натяжкой понимала - по второму, но вот третий был совершенно неприемлем. Так что карьера жены инсургента у нордэны не сложилась, но это вовсе не мешало ей иногда наслаждаться обществом последнего революционного романтика с фейерверком идей, двумя старомодными пистолетами и талантом рассказывать байки.

  Обычно услуги, которые Дэмонра оказывала рэдцам, ограничивались поставкой медикаментов детским домам, да консервами, если выдавалась тяжелая зима. В принципе, почти то же самое позволялось делать и официально, но многие лекарства лицензировались. К тому же, в кесарии косо посмотрели бы на человека, отправляющего дорогие антибиотики в Рэду. Истинным калладским патриотам полагалось патронировать калладские детские дома и богадельни. Кассиан же, к его чести, редко выдавал кого-то напрямую, но предупреждал, когда ситуация накалялась. Видимо, не хотелось ему второго "усмирения" Рэды.

  Просьбами личного характера он Дэмонру не отягощал, кроме одного случая, произошедшего чуть ли не в самом начале их долгого и приятного знакомства. Стояла поздняя осень, взвод мерз и мок под дождем на самой границе Рэды. Было невыносимо скучно. Поэтому, когда Дэмонра, одним туманным вечером возвращавшаяся на квартиру, увидела подозрительно знакомые глаза у приехавшего в провинциальный театр актера, она испытала желание не придушить поганого шпиона, а расцеловать его в обе щеки. Актер тем же вечером недурственно исполнил пару слезливых романсов, сорвал аплодисменты, отменно пропев, пожалуй, самую народную калладскую песню про уводящие вдаль дороги, и очень натурально изобразил, что сражен красотой местных дам. Едва оставшись с Дэмонрой наедине, он, вопреки традициям, опустил разговоры про куртуазную любовь и даже саму любовь и сразу перешел к делу.