Время вьюги. Трилогия (СИ) - "Кулак Петрович И Ада". Страница 335

  - Пошел ты, - выдала Дэмонра свое обычное пожелание.

  - То, что вы из тех, кого легче заставить кричать, чем говорить, еще не значит, что вы унесете с собой свои секреты.

  - Знаете что? Идите и напоите уже эту свинью. Вы так красочно живописали мне мои перспективы, что я жду не дождусь их увидеть.

  Вероятностник вздохнул и хрустнул пальцами.

  - Полковник Ингрейна. Мне кажется, ваша предыдущая жизнь дает вам право на достойную смерть. В том, чтобы захлебнуться собственной кровью или рвотой, ничего достойного нет. Я даю вам три часа на размышления. Это восьмая часть времени, которым мы располагаем. Это очень много.

  "Восьмая часть. Значит, двадцать четыре часа, сутки. Но до Снежной - двое суток. Они намерены прикончить меня, не доезжая до туда почти полпути".

  - В конце концов, если вы все расскажете, я просто сделаю вам укол. Вы заснете и ничего не почувствуете. Тогда все люди, которые сейчас едут с вами в одном поезде - кочегар, машинист, помощник машиниста, два десятка солдат - это мальчишки, обычные деревенские пацаны, полковник Дэмонра, а не кто-то вроде Вальтера и меня - останутся живы. В противном случае они все умрут. Если вы все спокойно расскажете, у вас просто остановится сердце - это не больно. Если нет - ваш труп придется прятать очень хорошо. Крушение поезда и падение его с моста - удобная возможность спрятать тело, которое изуродовано практически как угодно. Вас вообще может унести течением, под какой бы елкой мы ваши ошметки ни закопали. Ваша жизнь - и две дюжины чужих жизней. Думайте хорошо, это чистая математика.

  - Знаете, я вот вас слушаю, слушаю. Вы не просто ублюдок. Вы еще и недоучка. Человек, превосходивший вас на голову, говорил мне, что такой математики нет, и относительная ценность жизней не считается в принципе.

  Маг поднялся:

  - А он говорил, что это так не потому, что мы все уникальны, а потому, что мир одинаково срать на нас хотел и мы тут как бы пролетом? Нет? Ну ладно, считайте себя уникальной несгибаемой героиней и защищайте справедливость, пока можете. В любом случае, у вас есть три часа. Потом Вальтер начинает развлекаться, а я - колоть вам наркотики, чтобы вы вдруг не пропустили ничего интересного. Ставлю на то, что вы заговорите максимум на пятнадцатый час, либо сдохнете. Правда, сдохнуть без пользы для дела я вам все равно не дам, сами понимаете - служба.

  Дэмонра, снова свернувшись на полу, смотрела, как в незаделанных щелях под потолком вагона мелькают ветви и холодновато-голубое небо. Колеса мерно отсчитывали ее жизнь назад, от армии - к институту, от института - к гимназии, от гимназии - к маме и папе, которые от нее еще ничего не ждали и еще умели улыбаться, к маленькому, но очень гулкому колоколу, звонившему в серых небесах, к полкам в парадной форме, идущим мимо балкона их дома под звуки победного марша - самому первому и самому яркому воспоминанию, которое, наверное, в итоге и сделало ее жизнь такой, какой она была.

  В пяти сотнях километров от несущегося через тайгу поезда, в крошечной заимке, почти вкопанной в мерзлую землю и укрытой мхом, пятеро человек тоже считали минуты, только для них время еще шло вперед.

Глава 5

1

  - Почему ей так трудно сказать? Ну почему?! Она ничего не теряет...

  Пьяная свинья - по метрике свинью звали Олаф Вальтер - плакала, дохлебывала остатки коньяка и, видимо, тем надеялась мобилизовать резервы храбрости. Как будто для того, чтобы добить ненормальную нордэнскую фанатичку - хотя та скорее являлась фанатичкой калладской, но это были неинтересные частности - требовались храбрость или усилия. Вообще она, вероятнее всего, уже откинулась сама, без всякого постороннего вмешательства.

  Конечно, упрямая и просто клинически тупая баба стояла между ними и сотней марок на брата, но, как ни странно, большее желание пристрелить на месте у мага все же вызывала не она, а подельники. Клинической тупостью отличались, как выяснялось, все, а вот храбростью располагала почему-то только нордэна. Молчала второй день. Вернее, конечно, орала, да еще как - только идиот вроде Вальтера мог блаженно полагать, что до вагона с солдатами ее вопли не долетают и остальная часть экипажа про интересные приключения заключенной не в курсе - но по делу так ничего и не сказала. Хвати у нее мозгов проверещать, что "ничего не знает", может, Вальтер бы ей и поверил. Нежно-зеленый адъютант так явно только и мечтал, чтобы все закончилось. Даже маг уже начинал об этом мечтать.

  Вероятно, их нанимателям все же стоило не экономить и найти приличного заплечных дел мастера, а они решили ограничиться тупым капитанишкой предпенсионного возраста, сопливым мальчишкой-адъютантом, годным разве что за коньяком сгонять при надобности, вроде как верным солдатом из караула и магом шестого класса. Иными словами, специалистом по лечению коров и повышению всхожести озимых.

  Неделю назад ему еще казалось, что не поделившаяся с кем-то баба - это жадная дура, справедливость - понятие из толкового словаря, зависшее где-то между "сифилисом" и "стервой", а сто марок - это все же сто марок, двадцать пять из которых он уже получил авансом на банковский счет. Не то чтобы с этих пор что-то в мире фундаментально изменилось, но на душе сделалось на удивление мерзко.

  Не требовалось вероятностных манипуляций чтобы понять - перспективы вырисовывались поганейшие. И да - мертвецу мало проку от двадцати пяти марок авансом, да и от всей сотни тоже, а их, в случае провала, вряд ли отпустили бы спокойно гулять по белу свету.

  - Не понимаю, почему ей не сказать?! - снова завел свою волынку Вальтер.

  До моста оставалось меньше пятнадцати минут ходу. А у капитанишки - примерно столько же на сожаления и покаяния. Вообще в приказ, полученный магом, убийство Вальтера не входило, но это оказался редкий случай, когда хотелось сымпровизировать.

  - Потому что некоторые люди путают абстрактные и реальные вещи. Например, честь и сто марок, - огрызнулся маг. К сожалению, Вальтер был слишком пьян или туп, чтобы оскорбиться.

  - Может... может пусть ее, а? Довезем до лесоповала, а?

  Видимо, даже коньяк в качестве усилителя храбрости уже не действовал, и бравый капитан решил, что пора попробовать договориться. Было любопытно, что он собирался сказать лагерной охране, передавая им почему-то все еще одушевленный предмет, больше походящий на кровяную колбасу, чем на человека. Наверное то, что полковница неудачно навернулась со ступенек, сходя с поезда.

  - Она или уже отдала богам души, или отдаст через полчаса, если не получит квалифицированной медицинской помощи. Если вы случайно не первоклассный врач, конечно.

  Вальтер только рукой махнул. Наверное, думал о четверых своих незамужних дочках, чтоб им всем передохнуть в муках.

  В любом случае, полковнице пришла пора умирать, а котлу - перегреваться.

  Маг раскрыл чемоданчик со склянками, потянулся к шприцу, сообразил, что устал как собака и без дополнительного источника света даже колпачок со шприца не снимет, и пошел к окну.

  - Вы это слышите? - сипло поинтересовался Вальтер.

  Маг даже оборачиваться не стал. Он не удивился бы, если бы пьяный как сапожник капитан услышал в небе трубы Заступников.

  - Вроде как шаги.

  Заступники, похоже, решили не дудеть в дудки, а сразу сойти к многогрешному семьянину прямо с облаков. Маг поморщился. Но прислушался.

  Поезд бодро стучал колесами, мимо летели низкорослые кривые деревца, простившиеся с коротким северным летом и большей частью листвы. Уже закачивая в шприц прозрачную жидкость, маг понял, что в ритм колес закралась ошибка. Как будто простучало что-то еще. Как ни странно, сверху.

  Вальтер стоял у противоположного окна и смотрел на пролетающую мимо землю. Солнце светило в окно, у которого маг звенел склянками.