Капризы неба (СИ) - Бриз Евгений. Страница 71

- Ай, ладно, пойду так. - Глен уселся на край кровати и махнул рукой.

- Так?! Только если сядешь подальше от меня. Есть правила, дружище...

- Сяду в стороне. Ты верно подметил - шанс победить ничтожно мал.

- Теперь ты так заговорил? - удивился Костя. - Что же сдуло прежнюю спесь? На море вроде безветренно.

- Зато я посмеюсь над сорока восьмью болванами в смокингах, вырядившимися как павлины только ради того, чтобы поаплодировать победителю, - и, подумав, он добавил: - А если повезёт, буду смеяться над сорока девятью.

- Овощ тебе в помощь. - Раков кивнул Глену идти за ним. - Что в простонародье означает «ну и хрен с тобой».

На подходе к банкетному залу они встретились с остальными. Пожалуй, лишь белокаменное лицо Хромова никак не изменилось, увидев Глена. Все прочие лица, даже незнакомые, выражали разнообразную палитру чувств - от банального удивления до изумления и полярного ему высокомерного отвращения. «Что уставились?» - говорило им всем лицо Глена.

- Оу, ты решил выделиться из толпы? - первой заговорила Рая. Она первая и заметила их.

- Непомерное желание выделиться - одна из главных черт Глена, - тут же выступил Раков с собственным объяснением. - Он способен прийти в свитере на пляж, лишь бы отличаться от общей массы.

- Теперь отныне за всеми ответами обращайтесь к моему адвокату. - Глен представил Ракова почётным хлопком по плечу.

Несмотря на угрозы дистанцироваться подальше от Глена, Константин сел рядом с ним. Глен же своё слово сдержал и занял одно из самых неприметных периферийных мест в зале. Хромов и Рая поддержали компанию, Усмаков же ринулся ближе к центру, даже не попытавшись побороть в себе врождённый инстинкт быть в центре всеобщего внимания (вот кто на самом деле всегда стремился выделиться). Карину никто не спрашивал, Серж взял её с собой как бесплатное приложение.

В следующие полчаса последовала процедура пыток, обычно дипломатично именуемая вступительными словами организаторов, не забывающих, само собой, поблагодарить спонсоров и главного мецената-литературоведа, пожелавшего остаться неназванным. Глен пожалел, что не остался в каюте. По крайней мере, там он бы использовал время с пользой. Но вскоре события стали развиваться таким образом, что он невольно забыл о временных неудобствах и скучных минутах. Без лишних прелюдий и напыщенных предисловий Иван Богданович сразу приступил к оглашению призёров и победителя. Зал замер, морской воздух пропитался напряжением и привкусом разбитых надежд - все понимали, что победит лишь один и многие предпочли смириться с мыслью, что не станут этим счастливчиком. Третье и второе места заняли совершенно незнакомые Глену люди. Особой радости они не выражали, особенно серебряный призёр. Ему не хватило одного решающего шага до заветной победы. Именно он как никто другой понимал в тот момент горькую истину, что второй - это всего лишь первый из проигравших.

А затем наступил кульминационный момент вечера. Никто не ожидал услышать это имя, даже он сам, несмотря на браваду перед конкурсом. Если честно, в глубине души он даже не желал себе победы, зная, какие обязательства она сулит - открыть лицо, выступить с речью перед толпой завистников и стать объектом кулуарных сплетен.

- Победителем конкурса с преимуществом всего в один голос становится...Глен с рассказом «Стереосон»! - торжественно объявил заместитель главного редактора. - Прошу выйти на сцену.

Отсутствие смокинга его заботило значительно меньше, чем отсутствие привычной маски. Но выйти пришлось. Оценив внешний вид победителя во время крепкого рукопожатия, Иван Богданович прикрыл улыбкой ворчание сквозь зубы о том, что это неуважение к организаторам. Ему предстояло замять эпизод как можно мягче. Поэтому в микрофон он сказал совсем другое:

- Не зря жюри отдало должное самобытности этого молодого автора. Она бьёт из него как фонтан, проявляясь даже во внешнем виде!

Жиденькие аплодисменты утопали в перешёптывании нескольких десятков голосов. Иван Богданович всучил Глену медаль и грамоту бирюзового цвета.

- Повешу в комнате над диваном, - прошептал Глен, чем лишь усугубил недовольство заместителя главного редактора.

- Поднимайтесь на верхнюю палубу, чтобы получить свой приз, - всё так же торжественно известил Иван Богданович в микрофон.

Глен помахал грамотой сначала своим товарищам с задних рядов, потом разглядел в центре мрачную физиономию Усмакова, резонирующую с жизнерадостным лицом Карины (будто именно она выиграла конкурс). Ну и как же такое мероприятие без штатного художника - Глен разглядел в толпе Леонида, после чего поспешил ретироваться.

В коридоре его уже ждали. Человек в голубой рубашке и коричневом костюме сказал, что сопроводит Глена до кают с призами. Ещё один закулисный штатный сотрудник, подумал Глен.

- Вот мы и пришли. - Первые слова этот сотрудник проронил лишь на верхней палубе. - Выбирай каюту.

Три двери выглядели абсолютно одинаковыми, что превращало выбор в банальное тыканье пальцем наугад. Хотя нет, перед тем, как открыть вторую каюту, Глен почему-то передумал. Внутреннее чутьё, интуиция и всё в таком роде заставили его изменить решение и открыть каюту номер один.

Каюта №1

С порога она напоминала всего лишь рабочий кабинет с письменным столом посередине, за которым босс солидной фирмы решал большинство вопросов росчерком шариковой ручки или разговором по телефону. Но стоило лишь Глену переступить порог, как всё изменилось.

Нет, кабинет остался прежним, но в него Глен вошёл не налегке, а с увесистым чемоданом возвращённых воспоминаний. Он вспомнил всё, что предшествовало его очередному появлению на трапе «Эклиптики» (ключевое слово - очередному). Начиная со дня, когда «Боги иллюзий» завербовали его в качестве штатного сотрудника и заканчивая последним разговором с Палмером на морском экспрессе в альтернативном будущем Вселенной «Капризов неба». Мог ли он тогда подумать, что так глубоко увязнет в этом рассказе без всякой надежды найти выход? Он не успел ничего проанализировать, потому что сидящий за столом «босс» оказался Главным редактором издательства с вполне земным именем Порфирий Николаевич (так гласила табличка возле монитора). Заметив вошедшего Глена, он откинулся на спинку кресла и довольно покачал головой:

- Ты умеешь открывать правильные двери. Только тогда встаёт вопрос: как ты умудрился попасть в плен ирреальности? Ведь в твоих руках находилась власть над ней. Но, похоже, ты потерял все свои козыри в тот момент, когда впервые прочитал «Творческий круиз» и познакомился с Альтер-Гленом.

Глен не решался подходить ближе, поэтому неловко потоптался на месте.

- Ты ничего не ответишь? - спросил Порфирий Николаевич.

- Вы уже ответили на свой вопрос. Думаю, мне известно меньше вашего, чтобы оспаривать что-то.

- Да. На самом деле, ты не знаешь и толики той правды, которая привела тебя в этот кабинет. Тебе она покажется жуткой, ужасной, но важно лишь то, что ты всё-таки добрался сюда. Не топчись как первокурсник на встрече с ректором, присядь на диван.

Глен устроился на чёрном кожаном диване и тут же ощутил некоторое облегчение. Словно сбросил не только вес туловища с ног, но и вес довлеющей разгадки, которая, наконец, спешила отрыть себя устами ещё одного торговца истинами. Доктор Орехов, Палмер, теперь вот нарисовался Главный редактор, которого никто никогда не видел и, возможно, сейчас его тоже здесь не было. Последнее время Глен перестал верить вообще кому бы то ни было и самому себе, в первую очередь. Он мог сравнить себя с пилотом гоночного автомобиля, полностью потерявшего управление. В таких случаях пилот становится пассажиром, как и Глен стал пассажиром своего персонального авто. Теперь он не определял направление, скорость и не выбирал музыку, он всего лишь смотрел на проносящиеся за окном декорации и слушал нескончаемую запись чужих голосов.

- Прежде всего, ты не Глен вовсе, - продолжилось воспроизведение голоса.