Прорыватель (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич. Страница 49

Татьяна, как звали жену командира, сразу взгрустнула. Между прочим, когда остальные на еду жадно накинулись, она нет, а только смотрела, чтобы им всё досталось. А когда те поели, оставив ей два сухаря, она один убрал в сумочку, а второй поела. Железная женщина. Я же, потерев подбородок, кстати, побриться надо, спорил:

— У вас вообще родственники где есть? Угол найти сможете? — но та лишь отрицательно покачала головой, тогда я подумав, сказал. — У меня дом в Москве есть, достаточно большой, там уже живут две семьи комсостава, у них мужья погибли в начале войны. Думаю, тесно будит, но не в обиде. У меня там прелестная банька, и самовар есть, обаятельно посетите, вам понравится. Я вам тут на листке адрес напишу, а на другой стороне записку для моих постояльцев, их Аня и Тамара зовут. Думаю, проблем не будет.

Закончив писать, я протянул сложенный вдвое листок Татьяне, на что та неуверенно взяла его и пробормотала:

— Мне нечем расплатится.

— Ещё так скажите, обижусь. Я и с других ничего не взял. Кстати, извините за моё невежество и разрешите наконец представится. Младший лейтенант Суворов, Александр Александрович. Можно Сан Саныч. Да, передайте девчатам, что если на меня похоронка придёт, а она придёт, пусть сразу оформляют дом на себя. Я на них завещание написал. Сирота я. Ну а как доставить вас до железнодорожной станции, я что-нибудь придумаю. Отправлю, не волнуйтесь.

Тут выглянул командир броневика и сообщил:

— Товарищ младший лейтенант, тут вас срочно взывают. Какая-то Пичуга.

— А, это мой комбат, — кивнул я, и повернувшись к гостям, сказал. — Извините, я отвлекусь.

Подойдя к броневику, я подсоединил штекер к удлинённому проводу и сказал:

— Злой на связи.

— Это Пичуга, сообщи где находишься? — услышал я запрос, позывной комбата, и голос точно его.

— Координаты… — я быстро перечислил данные квадрата и ориентир где нахожусь, после чего отключился.

— Кто это, товарищ младший лейтенант?

— Это немцы, Савельев, немцы. Те, которые за мной прилетели. Свяжи меня с Зотовым.

— Есть.

— Майор? — и убедившись, что это тот кто нужно, кодовыми словами, у того в планшетке был их список, сообщил что за мной послана команда захвата, немецкая, и сообщил в какой квадрат я их отправил, предупредив что немцы могут быть в нашей форме и в форме НКВД. Пусть отправит одну из мангрупп на их уничтожение. У того как раз готова было такая группа, поэтому сразу он её отправил.

То, что это немцы я и так понял, потому как комбата лицезрел своими глазами. Он сидя на броне одной из уцелевших «БТ», катил к моем броневику, и с ним с десяток машин и пара танков. Из артиллерии одна «трёхдюймовка», и ни одной противотанковых. От батальона едва два взвода осталось. Кстати, окружённым мы перегнали пятьдесят грузовиков с бензином, боеприпасами и продовольствием. Тем немногим что удалось набрать, со всем этим у них были проблемы как те сообщили во время очередного радиосообщения. Видимо комбат припасы первым получил, раз выехал из колечка так быстро. Почему комиссара не было, я в курсе, он погиб, поднимая бойцов в атаку, мне те парни что из лагеря рассказали. Мы крепко обнялись, и тот смотрев меня, просто сказал:

— Спасибо. Ты настоящий майор К.

Услышав это Таня за спиной охнула, а я повернулся к двум бойцам НКВД что подходили ко мне, Бабочкин был тут же, и поднял руки, говоря:

— Ну что, поймали? Сдаюсь. Оружие сдать? Бить сразу будете? Опыт знаете ли есть.

— Руки опусти, юморист, — хмыкнул один из командиров с васильковыми петлицами и двумя шпалами в петлицах.

Надо же, не побоялись в своей форме проехать, могли любую форму надеть, и стать незаметными на общем фоне войск, а эти нет. Или глупцы, или храбрецы. А я думаю всё вместе. Если уж получили важное задание, то должны выполнить его исходя из обстановки. А эти не битые, ещё не понимают важность маскировки. А так мы обнялись с Бабочкиным, тот был в обычной красноармейской форме, но имел сержантские треугольники в петлицах. Из оружия карабин «Мосина» и всё. Подсумки на ремне, сидор за спиной, петлицы чёрные, танкист, по эмблеме видно.

— Нам пора, — сказал тот же командир.

— Куда вам пора, и зачем эта пора так быстро настала, меня не особо интересует. Документы предъявляйте. Ты старлей предъяви, а тебе лейтенант не нужно, я тебя и так знаю.

— Откуда? — с подозрением поинтересовался молодой лейтенант ГБ.

— Оттуда. Ты скотина, паровоз табачный, был моим постоянным сопровождающим в течении года. Травил меня своим никотином.

— Не помню я вас, — пробормотал тот, похоже этого бойца в подробности не просвещали.

— Не нужно об этом говорить, — со значением заказал старший тут, в звании старшего лейтенанта, и протянул документы, как я просил.

Остальная их группа, пять рядовых бойцов с автоматами, вот они куда лучше экипированы были, явно группа осназа, тоже протянули документы. Ну что ж, всё в порядке. Да и старшего этого я тоже где-то видел. Видимо встречаться приходилось, но со мной он не работал. Ну да точно, в приёмной у Берии я его видел однажды.

— Всё нормально, — сообщил я, возвращая документы. — Как эвакуироваться будем?

— Самолёт.

— Нужен побольше. Эти гражданские со мной летят.

— У меня приказ, — с нажимом сказал тот.

— А мне пофигу. Летят и всё. Я тут в прифронтовой полосе их не брошу. Причём замечу, что немцы сюда пробрасывают два парашютных батальона, а десантники у них парни крепкие. Они на Крите конечно кровью умылись, но там причина в ошибке планирования. К тому же… — я замер с поднятым пальцем, задумавшись, после чего развернулся и подошёл к броневику, где велел соединить меня с Зотовым, и как только он вышел на связь, я спросил. — Майор, ты группу отправил?

— Да, сразу.

— Хорошо. Вот что, бери все свободные силы и тоже дуй туда. Если я прав, то тем немцам что меня там ждут, твоя мангруппа на один зуб. И вообще, подразделений по больше набери что по пути попадутся и окружи тот район. Похоже десантные батальоны прибыли раньше, чем мы их ждали, но с танками даже им будет сложно.

— Понял, — куда серьёзным тоном отозвался тот и отключился. Похоже подкинул я ему проблем, тот тоже понял всю серьёзность ситуации.

Не успел я отключится, штаб комдива взывает. Причём теперь два штаба дивизии в одном месте расположились, там где был штаб моторизованного корпуса Вермахта. Требовалось прибыть срочно, не объясняя причин. Отсоединив штекер, я сообщил комбату что меня взывают в дивизию, сейчас туда проедем. НКВД в своей красе, пока я общался по рации, у беженцев документы проверяли и похоже проверили, претензий нет. Хотя может и правильно. Да нет, точно правильно. Сам я обратился к комбату:

— Товарищ майор, можно вас? — и когда мы отошли, я указал на броневик. — Пока ничей, дарю вместе с экипажем. Радиофицирован. Моя штабная машина была. Вы просьбу мою помните?

— По похоронке?

— Да.

— Пока не писали.

— Пора. Вот тут мои документы, все, включая партбилет. Оформите как сгоревшего в танке при обороне того села. Госпиталь-то мы спасти не смогли, а это хуже всего. До сих пор этот камень у меня на душе.

— Да, немцы раненых всех уничтожили, — убирая мои документы в планшетку сказал тот. — Всего сотню вывезти успели… А мы ведь, Толь, всё слышали, на той волне что ты с экипажем общался и с командиром другого танка. Слышали всё как вы погибали там, как на таран пошли в горевшем танке. Я поэтому не сразу и поверил, что ты жив.

— Перевернулась машина и меня через открытый люк выкинуло наружу. Остальные погибли.

— Понятно, — вздохнул тот и осмотревшись, крикнул. — По машинам!

Беженцев посадили в одну из «полуторок» к бойцам, а я, забрав вещи из броневика, сообщив его командиру кому он теперь подчиняется, майор с ними познакомился, и прихватив винтовку, устроился на броне танка рядом с комбатом. Колонна тронулась и тот прокричал мне на ухо:

— Что это за операция «Однояйцевый Гитлер»?