Грешница по контракту (СИ) - Максимовская Инга. Страница 28

— Дэн, Денис — слышу, как сквозь вату. Чувствую теплую ладонь на своем лбу. Чья — то рука сует мне под нос едко пахнущую нашатырем вату.

— Ты будешь самым счастливым на свете, мой мальчик — слышу я голос той, которую потерял много лет назад, и проваливаюсь в черное беспамятство.

— Ну и напугали вы жену, молодой человек — пожилой доктор, с тревогой вглядывается в мое лицо, светя мне в глаз фонариком. — Никогда не видел, что б папаши от переизбытка чувств в обморок валились.

— Я буду самым счастливым — шепчу, пытаясь встать. — Где Катя? Где моя женщина? — от ужаса, вскакиваю, не обращая внимания на пляшущую в глазах комнату.

— Она в комнате отдыха. Да успокойтесь вы, в конце концов. Ваш батюшка прислал охранников, я ему позвонил. Мамочка не одна. А вот вам стоило бы озаботиться своим здоровьем. Надо же, в обмороки падают — пробубнил доктор, похлопав меня по плечу.

Катя бросается мне навстречу, едва я появляюсь в светлой, не похожей на больничную комнате.

- Ты меня до смерти напугал — шепчет она, уткнувшись носом мне в грудь. Рубашка, тут же становится мокрой от слез.

— Катя, я хочу тебя спросить — твердо говорю, отстранившись от нее. Моя красавица смотрит на меня блестящими глазами, и лишь кивает головой, явно не зная, чего от меня ожидать. — Ты выйдешь за меня замуж Катя Романова? — выдыхаю я, — Прости, я не готов, у меня кольца нет. Но я куплю. Самое лучшее.

— Ты дурак, Денис Горячев, мы же уже даже заявление подали — шепчет красавица, и лицо ее озаряет улыбка — Не нужно мне кольцо. Мне нужен только ты. Конечно, я выйду за тебя.

— Я сделаю вас счастливыми. Обещаю. Теперь уже по настоящему — да, теперь я в этом полностью уверен. Я никому не позволю отнять у меня самое большое сокровище в жизни. Никому и никогда.

Кэт

— Мама, мамочка, я так счастлива — шепчу я, гладя ее по гладко причесанным, поседевшим волосам. Она изменилась очень. Такого умиротворенного лица, я у нее не видела давно. Молча смотрит на меня, словно узнала, и сейчас скажет, что безмерно за меня рада. Денис взял на себя неприятный разговор с Игорем Борисовичем, избавив меня от нервов. — У тебя будет внук, ну или внучка. Правда, здорово? Завтра тебя отвезут в хорошую клинику. Теперь все будет иначе. — Чувствую легкое давление на свои пальцы, и едва не плачу. Мама слышит меня, реагирует. Я бросаюсь к двери, что бы позвать врача. Разве такое возможно? Столько счастья сразу.

— Катя, что случилось? — спрашивает Денис, стоящий у входа в палату. Его глаза мечут молнии. Я знаю, этот его взгляд. Мой любимый хозяин раздражен, а точнее сказать в бешенстве. За его спиной маячит побледневший Игорь Боисович, прожигая меня злобным взглядом.

— Она реагирует. Дэн, мама сжала мою руку. Я знаю, она меня слышит — от нервного напряжения, меня трясет. Денис с тревогой вглядывается в мое лицо. Я, наверное, выгляжу сейчас сумасшедшей.

— Вы не хотите оглядеть пациентку? — ледяным тоном, спрашивает Дэн, обращаясь к доктору, который тут же устремляется к кровати моей матери. — Катя, тебе нужно успокоиться и отдохнуть — говорит он мне — пойдем, я отвезу тебя домой, а сам вернусь, и проконтролирую, что бы все было в порядке.

Я не спорю. Знаю, что бесполезно. Когда речь заходит о моем комфорте и здоровье ребенка, Денис становится одержимым. После похода к гинекологу, что — то проснулось в нем, и даже глаза стали смотреть иначе. Взгляд стал более мягким, и черты лица уже не выглядят так, словно высечены из цельного куска гранита.

— Мы решили, что станем настоящей семьей — объявил он своему отцу, едва вернувшись от врача. А на следующий день я получила кольцо, усеянное десятком бриллиантов, которое Денис одел мне на палец, в присутствии членов семьи. Заявил на меня свои права, как сказала Ольга Петровна. Он и сюда меня брать не хотел, но я настояла, горько пожалев об этом впоследствии. Дорогу я перенесла крайне тяжело, и сейчас едва держусь на ногах.

— Китти, ты меня слышишь? — Дэн поддерживает меня за локоть, и слава богу. Если бы не он, я, наверное, уже бы упала.

— Да, да. Ты прав — говорю, начав задыхаться. Перед глазами летят черные снежинки, унося меня в своем вихре, в беспамятство. Чувствую, как сильные руки подхватывают мое тело.

Ольга Петровна вышла из спальни, прижимая к груди сумку с деньгами. Совсем скоро она сможет обнять сына. Эти мысли придали женщине еще большую решимость. Озираясь по сторонам, словно преступница, она тенью заскользила по дому, молясь только об одном, чтобы ее никто не остановил. Муж, на счастье, уехал по каким — то своим делам, Глаша гремит в кухне кастрюлями. Дюжий охранник, вырос, словно из — под земли, перекрывая ей путь.

— Вы куда — то собрались? — спросил дуболом, не сводя с нее внимательного взгляда. — Николай Георгиевич запретил покидать дом в одиночку.

— Нет, я просто решила спуститься в оранжерею — пролепетала женщина, в душе содрогаясь, от одной только мысли, что кто — ни будь сможет ей помешать совершить задуманное. «А может рассказать им все? Они обученные. Помогут» — мелькнула в голове здравая мысль. Нет, она не может так рисковать. Он убьет Давида, если почувствует опасность. — Уйди с дороги, это мой дом — зло выплюнула женщина, и пошла в направлении зимнего сада, которым очень гордилась. Охранник посмотрел ей вслед, и равнодушно дернув плечом, поспешил в выделенную им комнату, досматривать футбольный матч. Ольга Петровна открыла окно, и легко соскочила на мерзлую землю. Машину брать она не решилась, чтобы не привлекать излишнего внимания. Тихо выскользнула в ворота, находящиеся позади дома, и почти бегом устремилась в сторону дороги. Ей повезло, сразу удалось поймать бомбилу, грязного мужика, в надвинутой на глаза кепке, владельца раздолбанного, неприметного жигуленка. Женщина села на неудобное сиденье, и расслабилась.

— Здравствуй, Оленька — сказал водитель знакомым голосом. Сердце женщины выдало несколько ударов, прежде чем заскорузлая мужская рука, не прижала к ее лицу грязную тряпку, пропитанную едкой, сладко пахнущей жидкостью.

Кэт

Белые стены, белый потолок, все белым бело. В руку воткнута игла, по прозрачной трубочке, стекает бесцветная жидкость. Я пытаюсь приподняться, но от слабости, вновь кружится голова, и я вновь обваливаюсь на подушку. Дэн здесь, мечется по комнате, как загнанный зверь. Увидев, мои движения, моментально оказывается возле моего ложа.

— Ты, маленькая, непослушная девчонка — рычит он, заглядывая мне в лицо — Я чуть с ума не сошел. Мы же договаривались, что ты будешь послушной.

— Да, хозяин — едва шевеля губами, шепчу я.

— В следующий раз, я не буду дожидаться, пока ты начнешь умирать на моих руках, сам тебя убью — Дэн испуган. Прячет свой страх за злобной бравадой.

— Денис, а с ребенком все хорошо? — спрашиваю, похолодев от лютого ужаса.

— Да. Врач сказал, все будет хорошо. Но ты должна слушаться. Не лететь черте куда, за тридевять земель. А вести себя, как порядочная, беременная женщина. Хотеть странной еды, смотреть слезливые мелодрамы, и изо всех сил капризничать. Катя, я не переживу, если с вами, что то случится.

— Ты насмотрелся глупых фильмов — улыбаюсь, глядя, как в его любимое лицо возвращаются краски — Хотя, я бы, наверное, съела соленого арбуза — уже смеюсь, глядя на растерянность Дениса.

Телефон разрывает тишину, заставив нас вздрогнуть. Дэн снимает трубку, и я понимаю, что случилось что — то из ряда вон выходящее.

— Что? — односложно спрашиваю, глядя на окаменевшее лицо любимого. Он не ответив уходит, оставив меня умирать от пугающей неизвестности.

Глава 18

— Ты прекрасна. Давно у меня не было таких чистеньких, сладких куколок, — прошептал мужчина, разглядывая, лежащую перед ним на столе, скованную по рукам и ногам, обнаженную женщину. В ее глазах читался звериный ужас, от чего в паху у убийцы разлилось приятное тепло.