Снежный ворон (СИ) - Бондарчук Максим Сергеевич. Страница 26

Потом наступление перешло в завершающую стадию. Машины противника пошли в наступление с особой яростью, которую до этого Виктор еще не видел во время сражений за Цирцею. Мехи перешагнули невидимый барьер и буквально набросились на него, стоявшего впереди всех. Огонь трех боевых машин сконцентрировался на его «Карателе». Он сопротивлялся как мог. Отстреливался из всех орудий, но вскоре увидел как одна из рук робота, державшая на себе лазерную установку, упала вниз, отрезанная точным выстрелом. Приборная панель вспыхнула огнем тревоги. В ушах зазвенело.

ТРЕВОГА

ОПАСНОЕ ПОВЫШЕНИЕ ТЕМПЕРАТУРЫ!

Система еще несколько раз повторила предупреждение, которое для него значило как приговор. Что делать? Как поступить? Краем глаза он видел «Гладиатора» Катарины, охваченного огнем и доживавшего свои последние секунды.

«Ну-же, катапультируйся! Скорее!»

Он кричал внутри себя, буквально требуя от женщины дернуть за спасительный рычаг и выпрыгнуть из лап смерти, совершенно забыв про себя самого. Когда же огонь добрался до лотков с боеприпасами, кричать было уже бесполезно. Взрыв все решил за него. Яркое пламя взмыло в небо, а вместе с ним и душа Катарины. Старому капитану казалось, будто он видел парашют, видел как раскрылся купол над кронами деревьев, но сказать твердо не мог. Его «Каратель» трясло. Схватка была проиграна и, нажав на гашетку в последний раз, его робот выстрелил в стоявшего перед ним вражеского меха. Потом боль. Яркая и очень острая. Внезапно стало очень холодно. Он летел вверх, поднимаясь все выше и выше, пока не достиг той точки, откуда увидел все поле битвы, вокруг которого скопилось бесчисленное количество вражеской техники. У них не было шансов. Ни одного. С боку, туда куда они так спешили, уже вовсю кипело сражение. Что там произошло и победили они, Виктор так и не узнал. Он потерял сознание в момент, когда купол парашюта раскрылся над его головой и холодный ветер Цирцеи обнял старого капитана, унося куда-то вдаль, подальше от смерти, бесновавшейся в эту секунду прямо под ним.

Смерть не нашла его. Покинула поле боя до того, как он пришел в себя, держась руками за стропы парашюта, лежавшего у его ног скомканной кучей. Кругом валил снег. Было холодно и конечности почти полностью покрылись коркой изо льда, едва подавая признаки жизни. Все было тихо. Не было слышно ни взрывов, ни тряски от шагавших рядом многотонных мехов. Битва закончилась и он остался один на чернеющем залесье, где вокруг лежали остатки уже почти остывших, но все еще хранивших в себе тепло лазерного луча, распоровшего броню вражеского меха, броневых листов. От дыма было невозможно дышать. Где-то неподалеку был источник этого смрада, но пойти туда сразу Виктор не мог. В ног чувствовалась сильная боль. По телу то и дело пробегала волна непроизвольных сокращений - организм пытался всеми силами сохранить тепло внутри себя.

Капитан расстегнул ремни безопасности, приковывавшие его к креслу, с трудом, но все же поднялся, держась одной рукой за край кресла, и посмотрел вокруг. Лес на несколько километров вокруг сильно поредел. С неба медленно падали снежинки, оседая у него на плечах и тут же тая. Поваленные стволы окружали всю территорию приземления непроходимыми барьерами. Даже самому крупному меху потребовалось бы время, чтобы пробраться сквозь эти природные заграждения. А это означало, что помощи можно было не ждать.

Виктор понял это сразу, как только в небе пролетело несколько «Визиготов». Махнув своими вытянутыми носами, они пронеслись над замершим полем боя и дважды, опустившись максимально низко над местом сражения, пролетели над Виктором. Капитан пару раз попытался крикнуть, пытаясь привлечь к себе внимание, но потом замолчал, поняв, что никто его не услышит. Истребители умчались, оставив после себя узкий длинный шлейф на чернеющем небе.

Дальше все стало только хуже - икроножная мышца на левой ноге застонала. Рукой он почувствовал, как из открывшейся раны потекла кровь. Перелома не было, но рана все равно доставляла неудобство. Вынув из кресла мобильную аптечку, а с ней пистолет и два магазина к нему, Виктор принялся обрабатывать рану. На холодном воздухе это стоило сделать как можно быстрее. Небо становилось все более черным и вскоре солнце окончательно сядет за горизонт, лишив его и без того тусклого света.

Наручные часы оказались разбиты, стекла очков-хамелеонов окончательно рассыпались у него в руках, когда он попытался их протереть. Зрение немного ухудшилось, но видеть Виктор мог по-прежнему прилично, несмотря на все неприятности.

Рана на икре оказалась не такой серьезной, как ему казалось изначально. Видимо задело шальной пулей или шрапнелью, пролетавшей рядом, когда он был без сознания. Перевязав, он закрепил остатки бинта возле ахиллесова сухожилия и попытался одеть на себя все, что было под рукой. Холод постепенно усиливался и вскоре, когда ночь вступит в свои права, температура опуститься гораздо ниже. Без огня ему не выжить. Капитан понимал это и требовалось как можно быстрее выбраться на видное место, чтобы дать сигнал о помощи. Искать его все равно не будут. Он был последним из отряда безымянных и потери таких как он никто не считает. В этом и была основная проблема, оставалось только найти решение.

Чуть дальше от места приземления, Виктор увидел уничтоженный мех. Груда металлолома еще напоминала боевую машину, но жизни в ней не было. Подойдя поближе и осмотрев обломки, он не нашел ничего, что могло помочь ему, как вдруг, над головой опять пролетели «Визиготы». Два истребителя пронеслись чуть дальше от прежнего курса, набирая скорость и улетая вверх. Виктор побрел дальше, укутавшись в куртку и кусок парашютной ткани. Холод усиливался и пробирал до самых костей. В окружении поваленных деревьев, стопками валявшихся то тут, то там, вперемежку с обгоревшими остатками боевых мехов, он вскоре вышел на пустырь. Лес был повален, кругом пахло горевшей сталью и деревом. Неподалеку журчала вода. Маленькая речка текла всего в двадцати метрах от него, опускаясь ниже по склону, где скапливалась в небольшом прудике.

В нескольких шагах от него, на поваленной кроне маслянистого цвета дерева, он увидел куски разорванного парашюта. Он был обмотан вокруг и подрагивал, когда ветер пролетал возле него, цепляя своими невидимыми руками, пытаясь утащить за собой. Под вывернутым корнем лежало кресло и части огромной машины.

Это был «Гладиатор» Катарины. Теперь машина не внушала страха и уважения. Скорее жалось и сострадание. Старому капитану не хотелось смотреть на него. Вывернутая, как в приступе, броня, была перекручена адской силой, разорвавшей его на части. Несколько крупных кусков лежали чуть дальше, припорошенные снегом и едва выглядывавшие из маленьких сугробов своими чернеющими частями.

Капитан прошел дальше. Руки зябли и пришлось каждую из них спрятать в подмышки, где всегда было тепло. Первое время он бродил среди обломков, не замечая, как начинало темнеть, как температура неумолимо падали вниз, становясь по-настоящему опасной для жизни постаревшего воина. Но он будто не чувствовал это, презрев саму смерть, Виктор перешагивал через маленькие куски брони, пробираясь все глубже к кабине, где все еще виднелось целехонькое лобовое стекло. Приблизившись, он залез внутрь, почувствовав себя в безопасности. Несмотря на то, что крышка оказалась выдернута системой катапультирования, здесь, в окружении потухшей приборной панели и рычагов, заставлявших громадину двигаться вперед, ему стало тепло.

«Она спаслась» - пронеслось у него в голове, когда он буквально утонул в парашютной ткани, укутываясь чуть ли не с головой, потом посмотрел перед собой и увидел как падавший снег медленно накрывает всю землю вокруг.

Наступила тишина. Ему вдруг все стало противно и безразлично одновременно. Бой закончился - он проиграл. Не смог выстоять в том страшном сражении, где им и всем, кто был рядом, было предначертано погибнуть. Теперь, когда вокруг на несколько километров нет ни одной живой души, а ночь только начинает заступать в свои права, он был готов умереть.