Элемента.T (СИ) - Лабрус Елена. Страница 6

— Которая уже себя дискредитировала, насколько я понял? К тому же, это всего несколько несчастных крупинок. Магистр, они вам даже не понадобятся, чтобы увидеть, как в недалёком будущем случится непоправимое. Правда, потом можете опять убежать в своё далёкое прошлое и прятаться там, и выжидать. Только чего? Новые избранные уже не родятся. Но, видимо, не вы, а я буду в этом виноват. Я один, раз убить пытаются меня одного. Может быть, моя миссия в том, чтобы не допустить этого безумия?

Магистр не прервал его гневную тираду, но едва Дэн закончил, вошёл Командор.

— Магистр, все в сборе! — сказал он.

— Кстати, да! — Магистр не торопясь обогнул стол. — Теперь тебе запрещено бродить в одиночестве. Куда бы ты не собрался, один из рыцарей обязательно будет тебя сопровождать.

И тон, которым Магистр это сказал, не подразумевал возражений. Была это забота о безопасности Дэна, или о безопасности Безумного Короля?

Он вышел, оставив Дэна вдвоём с Алексом.

— Ты поэтому встречал меня на пороге комнаты?

— Да, парень! — похлопал его по плечу Командор. — Теперь даже в сортир с охраной.

Глава 4. Ратвис

Эта вздорная девчонка в голубом платье оставила пока мысли Таэл, но зато у неё появилась привычка приходить на военные учения.

Сегодня она наблюдала, как тренируются титаны. Высокие сильные мускулистые. Рядом с ними воины Кварты казались немощными недомерками, даже Ратвис. И Ратвис это прекрасно осознавал. В спарринге ему досталась девушка-титан. И не смотря на всю его ловкость, а он прыгал вокруг неё как паук на паутинках — падая, перекатываясь, вставая и снова прыгая — она всегда одерживала победу. И всегда помогала ему подняться, по-дружески протягивая руку. И никогда над ним не смеялась, а только широко и по-доброму улыбалась, перекидывала на грудь свою толстую пшеничную косу и густо краснела, когда он восхищался её силой и мастерством.

Бабочка ревновала зелёной завистью, глядя на эти их расшаркивания, и становилась неистово-изумрудной каждый раз, когда вечером у костра Ратвис заводил разговоры именно с этой великаншей.

— Тупая дылда! — шептала она Таэл. — Все космы бы ей повыдёргивала, стерве конопатой.

Но скромная девушка в ответ на его внимание только сильнее опускала глаза в землю и молча переплетала свою косу. Нравился ли он ей? Несомненно!  Иом в порыве ревности даже, пролетая мимо, как-то намеренно плюнула ей в кружку. Но Бол даже не заметила, что выпила воду с ядовитой бабочкиной слюной. Бол — так звали эти робкую титаншу. Нравилась ли она Ратвису? Вот это был вопрос, который действительно волновал Таэл. И дни напролёт она проводила на полигоне, пытаясь разгадать эту загадку.

 Иногда их навешал Эмэн. Надо отдать должное её помешанному на войне братцу — как командующий он был хорош. Он умудрялся подбирать на учениях такие пары, чтобы обоим соревнующимся было неудобно, а значит, они выкладывались по полной. То квартанцам приходилось стоять по пояс в воде, отбиваясь от русалок голыми руками. То приземистым горным гномам приходилось уворачиваться от плотных роёв пчёл. А гномы что стоя на ногах, что лёжа на боку выглядели почти одинаково, и пчёлы жалили бы их нещадно, если бы перед ними стояла такая задача.

— Таэл, ты бы держалась где-нибудь в теньке. А то к моменту коронации станешь смуглой как рыночная торговка. Люди решат, что наша мать согрешила с арапом, — подшучивал над ней Эмэн, прекрасно зная, что солнечные лучи беспрепятственно проходят сквозь неё. Сам же он всегда появлялся на учениях в теле одного из слуг. И его армия была уверена, что именно так и выглядит их будущий главнокомандующий. И Таэл решила поступить также. Она отобрала четырёх служанок: рыжую, брюнетку, блондинку и шатенку. Одела их в одежду жриц своего храма и преподнесла их присутствие как желание богов благословить эти учения и воинов на ратные подвиги.

Ратвис не проявил интереса ни к одной из них, как бы они не старались.

— Слушай, может ему нравятся парни? — подсказала ей бабочка. — Говорят, среди людей таких полно.

И Таэл как дура нарядилась в поварёнка и полдня разливала по тарелкам какую-то бурду, подаваемую на обед. То и дело роняя ложки, потому что эта назойливая бабочка сказала, что нужно наклоняться ниже и непременно мягким местом к испытуемому. В результате заслужила несколько безобидных прозвищ, типа Растяпа и Криволапа, но Ратвису не приглянулась опять.

Строго говоря, поварёнком была коротко стриженая девочка — боги не могли вселяться в противоположный пол, но этого всё равно никто не заметил.

— Слушай, да что не так с этим парнем? — делилась она со своей подругой Капустницей, как она её звала, хотя та была Махаоном королевских кровей.

— Ну, не русалка же ему нужна? Я видела, как беспощадно он перекидывал через плечо этих скользких чешуехвосток.

— Конечно! Тем более они размножаются как рыбы, проще говорят, мечут икру в ямку. Зачем ему такой лосось? — поддержала её подруга. — Скажи, а в какой храм он ходит?

— Да, ясно в какой. В Эмэнский. К Богу войны и врачевания.

— А он у тебя странный, — отозвалась бабочка. — Даже не верится, что твой родной брат.

— Только не говори мне, что теперь тебе нравится мой бледнолицый брат.

— Я и не говорю, — хмыкнула бабочка. — Завтра все возвращаются по домам. А через неделю мы уходим в настоящий поход. Там возможно, будут настоящие люди. И возможно нам придётся сражаться по-настоящему. Поэтому на дорогу Ратвис обязательно зайдёт в один храм… — Она сделала многозначительную паузу. — Возможно, именно там тебе и откроется истина.

— Не смеши меня, Иом! Истина ясна и так. Он не любит никого, также как и я. Но мы боги просто не умеем любить. А он, возможно, пока не встретил ту самую единственную. Вот и весь секрет.

— Наивная юная богиня, не познавшая любви и мужской ласки, — фыркнула Иом. — Все вояки ходят перед походом в один и тот же храм. Там, где им дают насладиться женским телом. Думаю, в последний вечер ты найдёшь его именно там.

Вечером, может быть. Сегодня как раз был последний день перед походом. Но до вечера ещё было далеко, а её обязанности никто не отменял. И утром Таэл снова скучала в статуе, нежась в лучах утреннего солнца в пустом и открытом настежь храме.

Каково же было её удивление, когда в храме появился именно Ратвис.  В своих неизменно красных кожаных доспехах он шёл прямо к ней.  Шаги его гулко отзывались под сводами пустого зала. Он подошёл, опустился на одно колено и склонил голову.

— Моя богиня!

— Да ладно! — опешила Таэл.

Перед его носом была её огромная каменная ступня, и Таэл даже стало как-то неудобно, что она тут так неаккуратно разложила свои босые ноги такого неприлично большого размера. Она выскользнула из статуи, чтобы сесть рядом и лучше слышать его.

Он же положил руку на мраморные пальцы и не поднимая головы продолжил:

— Я знаю, ты слышишь меня!

— Хренасе! - вслух удивилась Таэл. - Откуда знаешь?

Первыми на ум вечно шли словечки, которые она цепляла от Армариуса, и о значении которых только смутно догадывалась.

Но парень, конечно, её не слышал.

— Я знаю, она придёт в твой храм. Она любит тебя больше остальных.

— А, приятно! Ну, ты продолжай, продолжай! - подбадривала она замолчавшего Ратвиса.

Он набрал воздуха в грудь, следующие слова дались ему с трудом.

— Завтра мы уходим на войну. Если со мной что-нибудь случится, она придёт в твой храм плакать обо мне. Умоляю, моя Богиня, найди способ сказать ей, чтобы не убивалась, а нашла в себе силы жить дальше. Со мной же всегда будет её светлый образ и её любовь.

Он поцеловал холодную ногу, встал и поднял глаза. Скульптор, который создал эту статую был бесспорно талантлив. Таэл нравилась её точёная фигурка и царственный наклон головы. Она даже казалась ей действительно похожей на себя. Хотя кто поймёт это по белоглазый истуканше.

И Ратвис смотрел на её мраморное лицо, но видел ли он его? Или представлял на его месте лицо той, за которую он сейчас просил?