Элемента.T (СИ) - Лабрус Елена. Страница 8

Она часто навещала в больнице Феликса, но с тех пор как его выписали, не видела больше и Феликса. По нему она скучала сильнее. По его аметистовым глазам и такой редкой, но такой завораживающей улыбке. Она полюбила глянцевые журналы и интернет. Иногда ей даже не верилось, что Феликс настоящий.

Небольшой заснеженный сад перед домом, редкие посещения доктора, одна занудная книга, которая никак не желала заканчиваться и сайт с билетами до Рима — теперь это была её жизнь.

Но в первый день весны Марго, наконец, дала добро. И пятого марта на шумном вокзале Флоренции радостно заключила Викторию в свои горячие объятия.

— Ба, как я соскучилась! — прослезилась Вики.

— И я, девочка моя, и я! Твой будущий муж, конечно, приглашал меня в гости. Он вообще хороший парень, но куда я без него, — и она красноречиво дёрнула поводок, на котором метался вокруг них большой лохматый пёс.

— Господи, Гектор! — Виктория присела на корточки, рассматривая белоснежного пса. — Ты ли это, мальчик мой?

Но пёс, одарив Викторию лишь мимолётным взглядом, рвался к выходу за какой-то сучкой, трясущейся на тоненьких ножках вслед за хозяйкой.

— Ты даже не представляешь себе, какой удачный момент для встречи с твоей матерью я выбрала. Просто не представляешь! — радостно сообщила Марго. — Всё же я у тебя непревзойдённый стратег.

— Опять нагадала?

— Ну, не без этого, конечно, — призналась бабушка. — Но я предлагаю сразу к ней.

— Нет, нет, нет! — категорически отказалась Виктория. — Двенадцать часов в дороге, девять часов разница во времени. Я устала, ба! Я надеюсь, ты сняла гостиницу?

— Обижаешь! Ещё какую! — она опять немилосердно дёрнула поводок. — С парковкой и возможностью содержания животных.

— О, боги! Я в одной комнате в этой блохастой вонючкой! — воскликнула Виктория, прогоняя Гектора с переднего сиденья бабушкиной машины.

— Не переживай! Он у меня вполне себе воспитанный парень.

— Сомневаюсь! — покосилась Виктория на капающую с большого розового языка на её новое пальто собачью слюну. — Фу, как же у него смердит изо рта!

— Так что за удачное время?

После душа и ужина они пили с бабушкой вино на небольшой закрытой террасе гостиницы, и Виктория вернулась к разговору о матери.

— Она в шоке! Лоренцо снова ей изменил! — сообщила Марго пафосно.

— Что значит снова? После меня?

— Может да, а может, нет. Я давно подозревала его в том, что он погуливает. В этот раз она застукала его на месте преступления с соседкой. И я даже не знаю, что расстроило её больше: то, что он ей изменил или то, что это была именно соседка.

 — Считаешь, это удачное время?

— Конечно, милая! Ведь она сама захотела с тобой поговорить!

Столько бессонных ночей, придуманных красивых фраз, переживаний и всё напрасно. Прямо с порога своей маленькой квартирки мать кинулась Виктории на шею с возгласом «Прости!»

— Девочка моя, прости меня! Я была так не права! Я так виновата перед тобой!

Это было нечестно. Это были слова, которые маме должна была сказать Вики. Но эта стройная блондинка рыдала у дочери на груди с истинно итальянским темпераментом и Виктории ничего не оставалась, как её утешать.

— Эта сволочь наверняка давно положил на тебя глаз! И сам затащил в койку! Скажи, он изнасиловал тебя? — она посмотрела на Вики опухшими от слез глазами и, не дождавшись ответа, продолжила строить страшные предположения. — Матерь божья, может он насиловал тебя с самого детства? А я ведь даже не подозревала! Скажи мне всю правду!

— Барбара! — не выдержала Марго. — Что ты несёшь? Неужели ты думаешь, я бы позволила ему прикоснуться к ней хоть пальцем. Тем более в моём доме.

— Мама, нет! Не было ничего такого, — наконец подала голос Виктория, которая всё это время сомневалась сказать ли матери правду или обвинить во всём Лоренцо. Сейчас это было так просто, мать бы поверила всему.

— Он не притрагивался ко мне ни разу. Даже не смотрел в мою сторону до того случая, — Вики порывисто обняла мать. — Мама, прости! Это я во всём виновата! Но он такой красивый! Я не ожидала, что зайдёт так далеко.

Мать отстранилась и посмотрела на неё внимательно. Это были самые длинные несколько секунд. Глядя на серьёзное мамино лицо с уже наметившимися морщинками, в её красные от слёз глаза, Вики не знала, чего ожидать. И ожидала худшего. Что сейчас она взорвётся проклятиями, что плюнет, отвернётся и навсегда прогонит дочь из своего дома.

И она отстранилась. Убрала руки. Достала из кармана мятый платок и высморкалась.

— Он сказал, что ты так похожа на меня. На меня в молодости, когда мы только познакомились. У тебя мои глаза, моя улыбка. У него просто снесло крышу. И ему ужасно стыдно, ты ведь совсем ещё ребёнок.

— Мам, — тихо сказала Вики, — Мне двадцать один. Я давно уже не маленькая. И у меня были мужчины до него. Но я сидела дома как затворница, коротая время от приступа до приступа, и жить мне оставалось так недолго. Прости меня, мам!

И по щекам её независимо от её желания покатились слёзы. Это была правда, чистая правда. Она так хотела жить!

— Ты меня прости. Я была плохой матерью. Я так и не смирилась с твоей болезнью. Я не хотела тебя принимать такой. Я боялась привязываться сильнее и любить больше, зная, что мне рано и поздно придётся тебя потерять. Я самоустранялась, я лишний раз боялась тебя обнять. Мне казалось, что если я буду меньше тебя видеть, то мне не так больно будет тебя потерять. Матерь божья, какая же я дура!

Вики обняла ее за худенькие плечи и прижала к себе.

— Я тоже была не лучшим ребёнком, ма. Наверно, мне большего было и не надо. Пусть мы редко виделись, зато не часто и ругались. Я знаю, что ты всегда меня любила, и этого было достаточно.

— Я и сейчас тебя люблю! — устало прислонилась к плечу Вики мама.

— И я тебя люблю, мам!

 — И хрен с ними, со всеми этими мужиками!

Белая шерсть Гектора плавала в фужере с вином. Вики раздумывала выплеснуть её вместе с вином или выловить. Вино было вкусным, а брезгливостью она не страдала. Проблему решила бабушка, забрав у неё бокал.

— На лучше мой! Хотя тебе, наверно, пить бы поменьше. Ты всё же беременная.

— Ба, — укоризненно посмотрела на неё Вики. — Я разве пью? Снимаю стресс.

— Да, непростой был денёк. Но рада, что вы помирились. А Лоренцо, вот увидишь, ещё к ней вернётся.

— Да, пусть возвращается! Мне кажется, она с ним счастлива. А он гулял, гуляет и будет гулять. Да, Гектор?

Пёс положил свою косматую морду Вики на колени и завилял хвостом.

— А почему у них больше так и не было детей? — спросить об этом у матери Вики так и не сумела.

— Олигоспермия. Ему поставили такой диагноз, когда они только познакомились. И сказали, что это не лечится. Даже странно, что у такого темпераментного мужчины вялые и недоразвитые сперматозоиды.

Вики невольно улыбнулась.

— Ты неужели ж думала, что залетела от него? — подозрительно посмотрела на неё Марго.

— Ба, Дэн — мемо. А Лоренцо — азур. Какова вероятность мне забеременеть от мемо? Нам со школы вбивают в голову эту теорию размножения и невозможность межвидового скрещивания.

— А ты знаешь, я ведь тоже думала об этом, — повернулась к ней Марго. — Может быть тому виной и этот проклятый ген пророчества. Не знаю, у твоего отца вот тоже неплохо выходит с женщинами. Но я о другом. Я тут вспомнила, что лет двадцать с лишним назад, а точнее, двадцать пять, когда тебя еще не было, я работала в Замке Кер. Произошел такой случай. Одна кера-повитуха работала, будучи беременной.

— Как это? Ты про Белых Ангелов говоришь? Про тех, что приносят Души и раздают новорожденным детям?

— Да, про них. Все они монашки и девственницы. Но, оказалось, что дело не просто в их обете. Оказалось, что кера должна быть абсолютно чиста, потому что они сливаются с душами младенцев и связаны с ними ментальной оболочкой вот как ты сейчас физически со своим малышом.