Тилья из Гронвиля (СИ) - Ганова Алиса. Страница 24

— Ну, как тебе Велли? — обратилась хозяйка к сыну.

— А сладкие умеешь готовить? — вместо ответа спросил он меня.

— Умею. И мясные тоже. И колбасы, и жаркое…

— Пусть остается, — великодушно согласился он.

— Тогда последний вопрос, — Олли уперла руки в пышные бока. — Когда работать будешь, ежели учеба постоянно? Лейк ночами помогает.

— В выходные и по вечерам, — предложила я.

Трактирщица прищурилась, перегнулась через стол и поманила к себе пальцем. Когда пододвинулась к ней, она прошептала:

— Увижу, Лейку глазки строишь, косы повыдираю!

— Ага, мама может. Она, знаешь, какая сильная! — гордо поддакнул Велл, явно гордившийся мамулей.

Первые дни Олли косилась на меня и не могла привыкнуть к моему росту. Однако несмотря на ее грозный вид и зычный голос, мужеподобная трактирщица оказалась неплохой женщиной.

Если вечерами я заканчивала готовить поздно, она отправлялась Велла проводить меня до общежития. А если совсем поздно, отправляла с Веллом Лейка.

Мне было неловко, поэтому чтобы отплатить за хлопоты, я готовила им что-то вкусное. Заодно и для Олли тоже.

— А ты ничего, — как-то неожиданно заметила она, съев две сладкие рыбки и подобрев. Потом помолчала немного и добавила: — Я заказала тебе стульчик. А то надорвешь пупочек. Кто мне будет сахарные розочки готовить?

— Научу, — ответила я. И Олли вздохнула.

— Я ж не смогу! Легче Велла научить, чем меня!

— Это легко, нужно только приноровиться.

— Ладно, посмотрим!

Я улыбнулась, ведь это было признанием моих заслуг.

Поначалу, когда впервые испекла булочки в виде цветов, Олли недовольно бросила, что ее клиенты — не девки в кружевах, на такое и не посмотрят. Но к ее удивлению, первая порция быстро разошлась. Признавать неправоту трактирщица не желала, однако и я не настаивала, потому что знала: без помощи Велла они бы и не пошли. Хитрый мальчишка расхвалил мою выпечку здешним дамам, появлявшимся в таверне под вечер. Быстро распробовав их, они стали просить «кавалеров» купить им «розочку». Но я учла, что мужчины со сломанными носами и выбитыми в драке зубами ни за что не закажут себе сдобный цветочек, если только как будто даме, поэтому стала выпекать булки в виде рыбок. Вот тогда их стали покупать много.

Своеобразная похвала хозяйки трактира воодушевила меня, и я стала чаще украшать блюда. Весть, что Олли из своей «мрачной дыры» решила сделать приличное место, быстро разошлась по округе, и посетителей прибавилось.

В один из осенних вечеров, когда на улице было прохладно и сыро, в простеньком Тееном платье я стояла у раскаленного очага и помешивала тушившееся жаркое. Вдруг услышала такую бранную ругань, что подпрыгнула.

Олли смачно бранилась, выкрикивая мое имя! И я подумала, что сейчас она прибежит и накинется на меня. И да, разъяренная хозяйка влетела на кухню и зашипела:

— Глаза выцарапаю! Руки загребущие поотрываю!

У меня ноги подкосились. Конечно, я подъедала, когда готовила, но не настолько, чтобы меня вот так вот… Спасаясь, решила отпираться с самыми честными глазами.

— За что?! — пролепетала, дрожа от страха.

— Да не тебе, глупая! — Олли плюхнулась на соседний стул. — Свейке и ее дочуре! Шпионить пришли! Ишь, завидно им…

Я слушала ее и медленно приходила в себя. Да у меня вся жизнь перед глазами промелькнула! Ох, вернусь в общежитие, хлебну нового зелья Изет для успокоения.

Но была и польза. Испугавшись, что меня переманят конкуренты, Олли подняла плату, и теперь я получала три с половиной серебрушки. Замечательно! Если учесть, что я у нее ела, экономя деньги на еде, выходило очень даже хорошо. А еще, живя в общежитии, не нужно платить за жилье, поэтому дело складывалось как нельзя лучше. Теперь я смогу оплатить учебу!

Из-за недосыпа и усталости на мне уже болтались платья, и все же я была счастлива, потому что, во-первых, следовала своей мечте; во-вторых, чувствовала себя самостоятельной и взрослой, ведь столько всего узнала о жизни. Особенно в таверне. И в третьих, нас наконец-то допустили к кузнице!

Бежишь в академию по темно-серой осенней улице, пронизывающий ветер дует в спину, а в кузне тепло, пылает огонь, и от восторга кровь быстрее бежит по венам.

— Тилька, перестань улыбаться как дурочка! — пробурчал Лейк. — И так слухи не утихают, что ты ко мне не равнодушна!

— Пф! — фыркнула я.

— Не пфыкай! Дойдут слухи до Олли… — он лукаво прищурился.

— Быстрее пойдут слухи, что у меня в поклонниках Велл!

Теперь Лейк хмыкнул.

— Ага, женишок подрастает. Видала, как он на тебя глазеет?

— Если бы ты не раздавал ему подзатыльников и кормил сладостями, он бы так же на тебя смотрел.

— А воспитывать его кто будет? Наглец же растет! — возмутился Лейк, беря в руки молот. — Указывай!

В академии нас со старостой теперь считали парой, потому что мы часто уходили вместе с занятий, а с недавнего времени еще куем на одной наковальне. Однако мы просто друзья, не более. Лейку нравились высокие, сильные женщины, как Олли. А меня вообще пока женихи не интересовали.

Тем не менее отпираться бессмысленно. Друзья и знакомые Лейка знают правду, а недругам как ни объясняй, те свое твердят.

— Бей сюда! — я ударила ручником по раскаленной желто-оранжевой заготовке, указывая, куда бить, и тотчас на это же место громко опустился огромная кувалда. Повезло, что первую работу нужно делать совместно, иначе бы не успели. Я бы много молотом не намахалась, а Лейк ковал бы долго, переделывая ошибки и переводя металл в нагар. А так я указываю, он работает. Выходит слаженно.

— Не так! — поправила его.

— Сама бы постучала! — огрызнулся уставший Лейк.

— Дай, отрублю заготовку!

— Получилось вроде бы!

— Ага! — подтвердила я, осмотрев результат, и потянулась к тискам, чтобы загнуть прут. Если все получится, у Олли будет замечательная вывеска.

— Закаляй! — не удержался Лейк. Очень уж ему не терпелось приложить новую деталь к остальным и полюбоваться работой. Поначалу он не верил, что у нас выйдет что-то путное. Однако же выходило.

— Выйдет солидно! — я встала рядом с ним и принялась переставлять элементы, прикидывая, как сделать лучше. — Если успеем, потом мелкие детали выкую!

— Что, колечки куете? — захихикали одногруппники, которым нравилось поддевать нас.

Мы, как обычно, ответили молчанием, ведь чем больше отпираешься — подозрительнее выходит.

Вообще-то, все вышло случайно. Так уж сложилось, что вывеску для трактира мы обсуждали по дороге к Олли. И когда услышали задание — поняли: как ни крути, но если хотим успеть выполнить его в срок, придется работать вместе.

Почти три седмицы мы работали над ней.

Лейк невероятно гордился первыми успехами и считал, что лучше ее уже не сделать.

— Тиль, это пока все, на что мы способны, — отвечал на мои предложения сделать еще что-нибудь. — Перестань! Лучше поспи!

— Нет! — упрямилась я. — Ты иди, а я еще побуду.

— Ладно, — махнул он рукой. — Я к Олли.

— Конечно, куда же еще!

Уже давно Лейк жил в трактире. Еще немного, и он станет его хозяином, женившись на хозяйке. Пусть. Теперь мне они казались хорошей парой. Хотя мама была бы в ужасе от их разницы годах.

Наша работа была признала лучшей в группе. И это было здорово!

Декан Нейл расхваливал нас перед всей группой и в довершении позволил нам с Лейком принять участие в создании скульптуры, которую факультет по традиции дарит мэру Эльверда в день города.

Глава 11

Эх, зря радовалась. Высокомерные студиозы старших групп смотрели на меня свысока, как на затерявшееся среди отборного гороха червивое ядро, другие игнорировали. Правда они и друг друга не слушали, только себя. Нам следовало спокойно обсудить и совместно решить, каким будет дар городу, но почти сразу же беседа перешла в базарную склоку.

Словно торговки, старшекурсники галдели, перебивали друг друга, самоуверенно утверждая, что их идея самая лучшая. Право, на них смешно смотреть, потому что они напоминают раздутых от гордости жаб.