Тилья из Гронвиля (СИ) - Ганова Алиса. Страница 30

От удивления заморгала и не успела спрятаться, когда Дирк обернулся. Наши взгляды на миг встретились, и, испугавшись, я юркнула обратно на кухню.

— Знакомый? — догадалась Олли. — Подойди, если хочешь.

Нет, я не хотела подходить. Сейчас больше всего желала оказаться от него как можно дальше, но за содеянное надо отвечать.

— На пару слов, — бросила я ей и принялась торопливо приглаживать волосы.

Когда вышла в зал, Дирк окинул мою уменьшившуюся почти вдвое фигуру, старые изношенные туфельки, и нахмурился. Знаю, выгляжу плохо и прежнюю Тиль напоминаю только конопушками и рыжими волосами. Даже косы укоротила, чтобы легче было справляться с ними.

Сгорая от стыда, подошла к его столу и тихонько села на скамью.

Он не произнес ни звука. И я, чувствуя за собой вину, заговорила первой.

— Прости. Я не хотела сбегать. Думала, что быстро вернусь…

Вместо ответа Дирк взглянул исподлобья, и переполнявшие его обида и горечь, проступили так отчетливо, будто сбежала только вчера. Мое жалкое «прости» повисло в воздухе.

Он прошелся по каждой черточке моего уставшего лица, старенькому, застиранному платью, рукам, щедро покрытыми порезами и ссадинами, и печально усмехнулся.

Я не узнавала его. Дирк будто стал старше. И сейчас передо мною сидел не тот прилипала, над которым я потешалась, а степенный, уверенный в себе мужчина, от взгляда которого по спине проходил холодок.

— Да, твой отец рассказал, — ответил он спокойно. Вроде бы не сердится, но я не смела поднять глаз и, пытаясь скрыть смущение за свой непритязательный вид, водила пальцем по столешнице.

Это прежде, когда была красивой, избалованной, в платьях, на зависть всем подружкам, потешалась над влюбленным по уши поклонником, капризничала вволю. А теперь что? Теперь он может потешаться надо мною.

Молчание выходило тягостным.

— Знаю, мне нет прощения, — я заморгала, чтобы скрыть слезы. — Я очень виновата перед тобой и твоими родными. Но не примешь ли ты хотя бы две трети суммы? Остальное позже переведу через «Гномий банк».

Дирк не ответил. Лишь снова растянул губы в беззлобной улыбке, от которой в груди разлилась тупая боль.

— Не надо. Я не обеднел. Даже рад. что так все обернулось.

— Тиль! — окликнула Олли, — поторопись!

— И как тебе готовится? — неожиданно полюбопытствовал Дирк, задевая за больное. Я же кричала ему, что не хочу всю жизнь стоять у плиты. Лгать и изворачиваться не стала. Призналась честно:

— Тяжело. Первое время было совсем тягостно. Даже вспоминать не хочется. Но что уж вышло. Такова плата за мечту… Мне надо идти, — я встала из-за стола. — Деньги все равно верну. Если сейчас тебе не к спеху, чуть позже.

Забежав на кухню, растерянно упала на стул.

Изнутри давила острая боль, но я не смогла выдавить ни слезинки.

Глава 13

Дирк ушел и унес с собой мое спокойствие.

Да, я гордо ответила ему, что ради мечты готова платить суровую цену, но ведь мой поступок изменил и его жизнь. Вот только имела ли право так поступать? Если бы светлая Альда оставила меня, и я не сбежала от того пьяного негодяя и его дружков; если бы нашли мой труп, как бы Дирк после всего жил в Гронвиле? Он же торжественно поклялся моим родителям доставить меня невредимой домой. А если бы меня нашел злой старик? Тогда моя мечта стоила бы возможных мук?

Горько-насмешливая улыбка Дирка, от которой веяло разочарованием, стояла перед глазами. Я была для него всем, а стала глупой себялюбкой, готовой идти по чужим головам, и в итоге работающая поварихой в злачном месте. Он потому и разговаривал снисходительно, что в его глазах я наказала сама себя. И такое его высокомерие задевало. Как же обидно!

Чем больше думала о нашей встрече, тем больше изводилась от стыда и пострадавшей гордости. На следующий день в мастерскую пришла угрюмая и работала, почти не разговаривая.

— Ты приболела или ушла в себя? — спросила мадам.

— Плохо спала.

Конечно, она, женщина, хорошо разбиравшаяся в людях, не поверила, но лезть в душу не стала. А через несколько дней, когда я успокоилась, сама поделалась с наставницей печалью:

— Приходил бывший жених.

— Хотел вернуться, и ты опечалилась? — пошутила она в своей манере.

Я покачала головой.

— Нет. После того, что я натворила, он знать меня не хочет.

— Хм! Знать не хочет, а к тебе приходит?

— Нет, он пришел, чтобы посмотреть мне в глаза. Я поступила некрасиво…

Слово за словом, поведала, как мы поехали на ярмарку покупать попугая, как я призналась Дирку, что хочу посетить академию и узнать о ней подробнее. Как он отказался, не желая расстраивать моих родителей, а потом я сбежала и не вернулась. Не утаила и того, что в день города видела Дирка с клятой Бьянкой и чуть не умерла от стыда. Все рассказала мадам, ничего не утаив. Если только о капельке ревности, поселившейся в сердце.

Она слушала, не перебивая, только в конце полюбопытствовала:

— И что, красивая эта Бьянка?

— Нет, от того и обиднее, — ответила я хмуро.

Сама не знаю, зачем все рассказала, но выговорившись, мне полегчало, и я стала постепенно отпускать воспоминания. Да и какой смысл себя изводить? Надеюсь, мы теперь долго не увидимся с Дирком, но когда я добьюсь чего-то, вернусь в Гронвиль и утру всем нос, доказав, что не зря мечтала об учебе. Поэтому приняла решение стараться еще лучше.

Мы полировали украшения, когда в дверь постучали.

— Судя по стуку заказчик молод, привередлив и нетерпелив, — подметила наставница. Вытерла руки влажным полотенцем и направилась к двери, встречать гостя.

Мне даже стало интересно, совпадет ли ее предположение, поэтому навострила уши. Вообще наблюдать, как хозяйка ведет беседу с посетителями, очень интересно. Вежливо, приветливо, но мадам сразу показывает: потакать глупым капризам заказчика не станет. И если сказала, что это невозможно — дело не в цене, а в том, что это действительно невыполнимо по весомым причинам.

— Вечер добрый, госпожа Грисби… — услышав знакомый голос, я вздрогнула. — Хочу заказать у вас одну вещь.

— Хорошо, но предупреждаю, я беру дороже других мастеров, — сразу обозначила позиции хозяйка мастерской. — Если вас это устраивает, проходите.

Ведя гостя в кабинет, она крикнула мне:

— Тиль! Принеси каталоги работ!

«Они на столике!» — хотела крикнуть в ответ, но это вышло бы неуважительно, поэтому на дрожащих ногах проследовала за ними.

— Слушаю вас, — усевшись за стол и изящно сложив руки домиком, произнесла мадам Грисби. Называть ее старухой у меня язык не поворачивался, такая она гордая и необыкновенная женщина.

Дирк выглядел солидно, как и полагается нашему народу И двигался без лишней суетливости. Если раньше из-за его кряжистой фигуры я считала его увальнем, то теперь он возмужал и выглядел степенным. Не понимаю: это Дирк переменился, или со мной что-то? Даже мадам лукаво разглядывала его, хотя прежде, сколько видела ее с другими клиентами, ни на кого она так не смотрела. Кажется, наставница чутьем догадалась, кто он.

Пока Дирк беседовал с мадам Грисби, я собирала папки с рисунками и тайком любовалась его широкими плечами. Не то, чтобы проснулись чувства, но вдали от Гронвиля, все в его чисто гномьей фигуре казалось мне родным и привлекало взгляд, пока он не произнес:

— Я хочу преподнести своей невесте на свадебной церемонии особенное украшение, глядя на которое Бьянка всегда будет помнить о моих чувствах…

Я застыла, заморгала… Мадам Грисби заметила мою реакцию, но виду не подала. А Дирк продолжал:

— Свадьба состоится в цветень. Успеете сделать?

— Конечно, — лучезарно улыбнулась хозяйка.

Хорошо, что когда он произнес это, я стояла за его спиной, иначе бы Дирк увидел, как вытянулось мое лицо. Я видела их с Бьянкой, но явиться ко мне и заказать ей кольцо?! Вот это наглость! Еще рассыпается в комплиментах, нахваливая ее, чтобы сделать мне больно. Совсем распоясался! Но я не покажу чувств. Выпрямилась, изобразила улыбку и только потом подошла и положила перед ним папку с рисунками.