Фея и лорд кошмаров (СИ) - Гринберг Александра. Страница 43

Мэйр проворчала что-то в плечо, но Себастьян буквально услышал в её голосе улыбку.

— Да спи же ты, несчастье мое.

И он послушался — уснул быстро, успев только покрепче прижать к себе свою фею — чтобы не сбежала. А то кто их знает, этих хозяев волшебного леса?

Глава 33

Сказать, что сон не шёл, было бы преуменьшением века. Устав крутиться с боку на бок, Мэйр из кровати едва ли не побежала вприпрыжку. По пути беззвучно ругаясь и силясь отыскать одежду — не свою, так хоть какую-нибудь. Рубашка точно попалась не её: даже если не глядеть на размер, наполовину оторванный рукав решительно не оставлял никаких сомнений.

Да и вся ситуация, что называется, недвусмысленная.

— Ох, дерьмо, вот я вляпалась-то… — почти жалобно прошептала Мэйр, комкая в пальцах и без того увечную тряпку. А потом со вздохом набросила её на плечи и поплелась в кладовку. — Бездна, я с этим засранцем точно сопьюсь.

Помянутый засранец, по счастью, спал не так чутко, как всегда. И на её позорное бегство даже не пошевелился.

Умаялся, бедняжка, чтоб ему…

Мэйр выдернула пробку из первой попавшейся пузатой бутыли, задумчиво понюхала — грушевое, надо же, — и сделала глоток прямо из горла. Чего за ней раньше не водилось. Равно как и впихиваться в шмотки с чужого плеча…

Она сердито мотнула головой, не настроенная дальше размышлять на эту тему. Однако из бутылки пить не хотелось, так что он захватила на кухне чашку и с чувством выполненного долга выставила всю свою нехитрую добычу на чайный столик. А сама принялась ворошить едва тлеющие угли в камине, да с таким остервенением, будто те в чём-то перед ней провинились.

Между тем если кто и виноват, то только она сама.

Больно закусив губу, Мэйр подбросила парочку поленьев в камин. Чугунная поленница, раньше то и дело пустовавшая, ныне забита доверху: Себастьян категорически не желал, чтобы его «фея» — вот же прилипла намертво дурацкая кличка! — мерзла из-за собственной рассеянности. А если Себастьян чего-то не желает, переубедить его можно только кувалдой по башке. Да и то не факт.

Плюхнувшись прямо на полу возле камина, Мэйр подозвала к себе чашку и сделала хороший глоток. Сладкое грушевое вино, без того слабенькое, уже порядком выдохлось; но на такую бездарную выпивоху должно хватить с избытком. А там и спать можно: легкий алкогольный туман неплохо разгоняет всякие раздражающие мысли. Думать не хотелось вообще ни о чём, и уж тем более о… о том, что произошло.

«О том, что ты переспала со своим пациентом? — круглая отличница Мэйр Макинтайр предпочитала выражать свои мысли ясно и точно. — О том, что, ясен хрен, переспишь с ним ещё не раз, не два и даже не десять? Да, именно об этом, мать твою».

И заодно о том, что пациент не всегда будет пациентом. Рано или поздно Себастьян вылечится и сообразит-таки, что в мире ещё грёбаная куча волшебных феек — покрасивее и поинтереснее, без вороха идиотских странностей, без мрачного зачарованного леса, к которому Мэйр привязана чуть не намертво. Сообразит — и сбежит куда подальше. И разве можно будет его в этом винить? Какой нормальный человек захочет торчать в Западном Пределе, полном сырости и нечисти, когда ему открыт целый магический мир, новый и красочный? То-то и оно, что даже ненормальный трижды подумает.

Да, она всё прекрасно понимала. Вот только оттого не делалось менее обидно и досадно.

— Сама виновата, — тихо пробормотала она, кутаясь в утащенный с дивана плед и невидящим взглядом глазея на весело потрескивающий огонь в камине. — Нет бы переспать и забыть. Фея, твою мать, волшебная…

Переспать и забыть у Мэйр никогда не получалось. Не из того она теста сляпана. Но не винить же в своих половых трудностях беднягу Себастьяна? Да и как это прозвучит? Мол, вздумал меня трахнуть, вот теперь люби и корми вовремя?

Даже в шутку получилось как-то до Бездны унизительно. Уж лучше сидеть в своем лесу, гордой и печальной, и пьянствовать в компании долбанутого дерева, вредной лошади и ехидного кота. Ну и прочей нечисти…

Будто в ответ на её мысли, опустевшая бутылка мягко замерцала. Мэйр изумленно вздернула брови, потом заглянула внутрь через горлышко и негромко хмыкнула.

— А, это ты, приятель. Решил заглянуть в гости?

— Гос-сти, — зашипел броллахан, а это был именно он. — Гости, Айнэ-ши.

— «Огонёк»? Лихо ты мое имечко сократил, — проворчала Мэйр, впрочем, беззлобно. Будучи одной из низшей разновидностей нечисти, говорил броллахан с трудом, бросая отрывистые слова на ломаном фейском. Понятное дело, имя «Мэйраэн» — «блуждающий огонёк» вызвало затруднения. Но «великая госпожа Огонёк» звучало уж очень нелепо.

— Гос-сти.

— Ты не один?

Мэйр обожгло чужим отчаянным негодованием. Броллахан сердито завертелся в бутылке волчком, отчего та пошатнулась. Кажется, ему не терпелось что-то донести до хранительницы Неметона, которая вызволила его из недр трухлявого пня.

— Зо… лото, — зашелестел перевертыш. — Золото. Гос-сти. Зо-ло-то. Гости… л-ло-орд…

«Золото! Золото! Золото! — пронесся в голове хор птичьих голосков. — Смотри не пожалей!»

Мэйр застыла на месте, пораженная внезапной догадкой, и прислушалась к ощущениям.

То, что она ощутила, ей, мягко скажем, не понравилось.

— Гости, — прошептала она одними губами, погладив выпуклый бок бутылки. — Спасибо, приятель. Мы в расчете.

Она поднялась с пола и, обернувшись к входной двери, прибавила громко, так, чтобы было слышно незваным гостям у крылечка:

— Ваша госпожа разве не потрудилась объяснить доходчиво, что душегубам здесь нечего ловить?

Медленно, со скрипом дверь отворилась, являя хозяйке дома парочку безобидных с виду ребят. Парень и девчонка. Невзрачные на лицо, коренастые, загорелые, в неброской одежде, выгоревшие на солнце длинные волосы заплетены во множество тонких косичек… В общем, типичные гильдейские убийцы.

— Темной ночи, Мэйраэн-ши, — кротко промолвила девушка. — Моё имя — Шена, а это Питер. Мы желаем говорить с вами.

Парень, названный Питером, вздорно фыркнул. Он явно не говорить хотел, а сделать что-нибудь доброе и вечное. Мэйр же скрестила руки на груди и выразительно поморщилась.

— Давай без этого дивного дерьма, дорогуша? Обращения «фэ» и «ши» дозволены лишь фейри. А вы не фейри, да и я тоже.

— А кто же ты? — изумился Питер нарочито елейным тоном. — Ах, да. Бастардка! Ублюдок, чье существование позорит всю жилу Вольфрама.

— Совершенно верно, — Мэйр, давно отучившаяся вестись на дешевые подначки, лишь надменно улыбнулась. — Что от ублюдка Вольфрама понадобилось ублюдкам Хельты?

Ассасин зло сверкнул глазами. «Звер-рь», — тут же зашипела бутылка с броллаханом, однако подсказок и не требовалось.

— Знаешь, цыпочка, я думал, ты немного больше. И страшнее.

— На тебя хватит.

Он весело оскалился, обнажая мощные клыки. Нашёл, чем пугать полудемона.

— Проверим?

— Э, нет, я боюсь! В смысле, ну, а вдруг ты блохастый?

— О, я заставлю тебя бояться, ты, дерзкая неметонова шлюшка…

— Хватит, Питер! Было велено решить вопрос по-хорошему! — окрикнула Шена и устремила на Мэйр заискивающий взгляд. — Мэ… Госпожа, лаэда Хельта желает получить то, что должно было принадлежать ей.

Она, может, и ублюдок от жилы Вольфрама, однако после этих опрометчивых слов в ней проснулся демон. «Имя демону — огонь и ярость». Хотелось выбить девчонке зубы, и то лишь потому, что слова были не её собственные. Будь здесь исейчас сама Хельта, она бы не вышла за порог живой.

И Хельта это понимала. Поэтому-то её здесь и нет.

— И что же это?

— Мальчишка, — грубо бросил Питер. — Отдай по-хорошему, цыпочка, а нет — я буду рад по-плохому.

— Ты так говоришь, будто он — моя вещь, — Мэйр укоризненно покачала головой, а затем резким тоном прибавила: — Он не вещь. Однако сейчас он принадлежит мне. И вы можете убраться по-хорошему, иначе я буду рада по-плохому.

И хорошо — просто до Бездны! — что всего этого не слышит Себастьян. Мигом припомнились его чудные рассказы об отчиме, сговорившемся с Хельтой. О том, как жители целой деревни либо попрощались с жизнью, либо сошли с ума. О том, как Себастьян ненароком убил свою сестру и взрастил в своей голове монстра, чтобы хоть как-то защитить разум. Определенно, хорошо, что он не слышит этого снова.