Уверенность в обмане (ЛП) - МакДональд Жан. Страница 49

— Это гораздо больше, чем просто я и ты. Ребенок ведь тоже есть.

Я всплескиваю руками в воздухе, с удивлением понимая, что чувствую себя бревном беспомощным.

— Я это все прекрасно понимаю. Но я знаю многих людей, у которых дети. И все это не дает Оливии право распоряжаться моей жизнью. Я делаю все, что должен, даже если она отказывается от теста на отцовство. Для того, чтобы быть хорошим отцом, не обязательно жить с матерью. Разве мы оба не заслуживаем счастья?

— Ты попросил провести тест на отцовство? — ахает она в недоумении. — Она никогда не говорила мне об этом.

Я следую на звук ее голоса, настигая ее в самом углу. К этому моменту я диаметрально противоположно становлюсь настроен, придя в тихое бешенство.

— Я неоднократно просил ее провести тест, но она постоянно откладывает.

— Но почему ты попросил ее об этом?

— Потому что, — восклицаю я. — Я не помню, когда в последний раз спал с ней. Когда я влюбился в тебя, я перестал заниматься сексом с ней. Сначала это был неосознанный выбор, но позднее я размышлял об этом и пришел к выводу, что поступаю правильно. Когда мы были вместе я заикался о том, что не могу быть ни с кем, кроме тебя. И даже пьяный я не могу вообразить себя занимающимся сексом с ней.

— О, — выдохнула она.

— Все, чего я хочу, это быть вместе с тобой, и я готов столкнуться со всеми препятствиями, возникающими на моем пути, пока у меня есть ты и ты тоже на моей стороне. Даже если это означает разделение родительских обязанностей с Оливией, если будет доказано, что ребенок действительно мой.

Руки Маккензи обвиваются вокруг моей шеи. Я утыкаюсь носом в ее волосы, вдыхая аромат, присущий ей одной.

— Я не хочу сказать, что мы не можем быть вместе, Энди. Наоборот. Я просто чувствую, что нужно подождать, пока Морган и Гэвин отыграют свадьбу. Они заслуживают радость в этот день. Ты согласишься со мной?

Я вздыхаю. Главное, она со мной.

— И ты знаешь, Лив очень расстроят новости о нас, — Маккензи продолжает. — Все, что я прошу тебя сделать, это подождать неделю после того, как ты вернешься домой.

— Что, если ты понадобишься мне в Бостоне? — одна мысль об общении с Оливией вводит меня в депрессию, но больше я боюсь встречи с отцом. Согласно «Аду» Данте, пятым кругом считаются злость и гнев. Я нисколько не сомневаюсь в том, что мой отец будет использовать свадьбу Гэвина как предлог, чтобы помучить меня. Он уже подталкивал меня жениться на Оливии. В его глазах я уже достаточно запятнал фамилию Вайзов, чтобы сейчас поступить правильно и взять ответственность за свое безрассудное поведение. Терпеть его насмешки целую неделю для меня сродни закупорке одного в бутылке.

— Ты будешь звонить мне все время в течение недели. Сразу, как я только тебе понадоблюсь. Я буду паковать чемодан, но останусь доступна для твоих звонков.

— Паковать? — переспрашиваю я.

— Я думаю, что если ты и я собираемся проделать эту работу, то мне все же стоит находиться поблизости.

Одна часть меня рада услышать об этом, а вот другая — злится. Я нуждаюсь в ней и снова она отвергает меня. Но что меня бесит больше всего, так это то, что она права. Оливия может устроить безобразную сцену, да и мой отец вполне может.

Я отвожу очи к небу и вздыхаю, сдаваясь.

— Ладно, — говорю я. — Буду рад встречать тебя во Флориде, но, если ты передумаешь, то есть билет в Бостон на твое имя.

Маккензи тянет мое лицо к себе, целуя глубоко и страстно. Я стону, позабыв на мгновение, что мы в церкви. Ее язык хозяйничает в моем рту, посылая огненные всполохи по всему организму. Я шагаю вперед, притискивая ее к стене. Девушка стонет, ее пальцы скрещены на моей шее, удерживая меня и продлевая поцелуй. Как бы я не хочу взять ее сейчас, мое чувство приличия играют свою роль. Я отступаю.

Я отстраняюсь, задыхаясь, стараясь глотнуть побольше воздуха. Мой ангел проходит между мной и стеной, щелкая выключателем и освещая комнату. Ее волосы растрепаны, лицо красное, но она улыбается.

— Нам лучше вернуться к остальным. Не хочу, чтобы у них сложилось неверное представление о том, чем мы тут занимаемся.

— Пародия, — шучу я, подмигивая ей.

Маккензи смеется, поправляя платье и приглаживая волосы. Она тянется поправить мой галстук.

— Я люблю тебя, ты знаешь об этом, — признается она.

— Неизменно?

— И навсегда.

Глава 18

Рука об руку, Маккензи и я выходим из церкви. Она сделала окончательное решение не присоединяться ко мне в Бостоне, война, кажется, еще бушует внутри нее. Она возвращается к ней снова. Если бы у меня была возможность читать ее мысли, может быть, я был бы в состоянии ослабить эту борьбу немного.

Вибрация, вызванная массовым оттоком покровителей, покидающих церковь барабанит вокруг нас, но мы молчим. У нас уже все сказано. Она говорит «нет». Это одно маленькое слово жалит прямо в душу. Это не секрет, что я не согласен с ней. Я хочу, на самом деле, я нуждаюсь в ней на моей стороне, но она делает правильный аргумент. Один, который я не могу опровергнуть независимо от того, это как бы сильно я ни постараюсь.

Вне здания, поздно утром солнце поднимается высоко в безоблачном небе. Я несколько раз моргаю, привыкая глазами к свету. Шквальный ветер дует через открытые равнины. Коричневая, плоская земля дрожит на моем пути. Я отпускаю руку Маккензи и кладу свою ладонь на ее спину, направляя девушку в сторону, где стоят наши семьи и друзья.

С каждым шагом, я понимаю, все больше и больше, что она будет чувствовать себя, как человек в камере смертников, когда соберется сказать свой приговор. Мы стоим в нескольких шагах от попрощавшихся еще раз, и сейчас я знаю, что на этот раз я не один, но и это не навсегда, и я, конечно, чувствую, это. Но мысль играет снова и снова, что там должно быть что-то, что-нибудь, что я мог бы сказать, что-то сделать, что могло бы изменить её мнение, но ничего не было.

Я делаю глубокий вдох, пытаясь отогнать печаль. Если это будет прощание, я хочу, чтобы это произошло быстрее; в противном случае я не могу обещать, что смогу уйти.

— Ты знаешь, — говорю я, нарушив неловкое молчание, — когда я вернусь домой из Бостона, мы могли бы совершить нашу собственною поездку. Есть ли место где ты бы хотела побывать, там, где ты никогда не была раньше?

Маккензи повернула голову вверх, встречаясь с моими глазами.

— Ты серьезно?

Я пожимаю плечами, кивая головой.

— Да. Везде, где ты хочешь побывать. Только небо — это предел.

Она кусает свои губы. Ее глаза покосятся в глубоком раздумье перед тем, как улыбка появляется на ее прекрасном лице.

— Я всегда хотела поехать за границу в какое-то место, как Лондон.

Я тру подбородок, делая вид, что раздумываю.

— Лондон, говоришь. Хмм.

— Если тебе не нравится Лондон, мы можем поехать куда-нибудь еще.

Я смеюсь.

— Маккензи Эванс, Лондон — это то место, куда вы хотите, Лондон, это то место, куда я возьму тебя. Я бы тебя до конца мира завёз, если это то, что ты хотела бы.

— Там они! — судья кричит, указывая на нас.

Все замирают при виде нас. Маккензи делает несколько шагов передо мной, отжимая судью от меня.

— Эй, приятель, — говорит она надтреснутым голосом.

— Все в порядке? — спрашивает Линдси, протягивая руку ко мне. Я беру ее за руку, используя это, чтобы притянуть ее в мою сторону. Она улыбается и оборачивает руку вокруг моей талии.

— Все в порядке, мама, — говорит Маккензи тихо, вполголоса. Она машет своей рукой на судью который отходит подальше от нее.

— Так, когда же состоится вылет? — спрашивает Билл, взглянув на часы. — Я уверен, что Микки потребуется время для того чтобы собраться.

— Я не собираюсь, — шепчет она, держа глаза опущенными.

Линдси напрягается рядом со мной.

— Не собираешься? Это нелепо. Я был уверен, что ты присоединишься к ним.

— Это не самое подходящее время, — хныкает Маккензи.