Сердце мира: часть вторая (СИ) - Рауд Алекс. Страница 17

Эртанд скривился от презрения к самому себе. Хорош же он! В ту же ночь потерял брата и уже думать о нем забыл.

Впрочем, Лердан тоже не рвался навещать его в обители. Сколько раз за последние пять лет он приехал? Три? Четыре? А ведь из города до обители не так уж далеко ехать. Можно освободить один день, чтобы потратить на визит. Тем более что старый настоятель, в отличие от Вигларта, посещениям родственников не противился.

Вряд ли есть смысл плакать по человеку, которого едва знаешь. Пусть это собственный брат.

Тем временем Турн забросал костер землей и спрятался за валуном рядом с товарищами. Шерд, наоборот, скользнул с уступа, зашуршав осыпавшимися камешками, и исчез с глаз.

Возвращался он мучительно долго. Когда наконец его черноволосая макушка снова показалась среди кустов, у Эртанда отлегло от сердца.

– Это за нами? – шепотом спросил Саттаро.

– Нет, – так же тихо ответил тот, сев на корточки рядом с остальными хранителями. – Путники. Всего шесть, пять с оружием. Двое на гармах, еще два ящера с вьюками. Спорят. Одни говорят: тракт еще завален, северный путь в пожарах, там не пройти. Надо возвращаться в Тамин-Арван. Другие говорят: надо идти южным путем.

– Ты лучше скажи, – перебил Турн, – взять мы их сможем или нет?

– Ты собираешься на них нападать? – изумился Эртанд. – Нас же меньше и мы после ночного перехода! А оружие? У нас почти ничего нет!

– Четверо гармов, – медленно, как для дурака, повторил каменщик. – С ними мы вдвое быстрее доберемся до Шердаара. Если повезет, обгоним Глаз Гор.

– Пять из шести с оружием, – напомнил Ярхе. – У них мечи и луки. Это тебе не увальни с ножиками на постоялом дворе.

Турн раздраженно цыкнул и взглянул на Саттаро. Тот морщил лоб и о чем-то сосредоточенно раздумывал, изучая свои ожоги.

– У них наверняка подорожные грамоты есть, Урд их дери, – попытался убедить его каменщик. – Нам же скрываться не только от Глаз Гор, но и от стражи. Поднатужимся сейчас – потом проще будет!

– Ага, а если сдохнем, уже совсем не надо будет волноваться, – мрачно добавил Ярхе.

– Не будь идиотом. У нас преимущество – мы их видим, а они нас нет. Можно устроить засаду.

– И чем мы их будем бить? Веерами? – шерд скорчил гримасу. – Гармы для этого слишком быстро бегают.

– Ну создай тогда линию пожара, чтобы они испугались огня и толкались на месте! Ты же делал такое у Перрама, когда мы наткнулись на патруль.

– Этого будет мало!

– И что? – рассердился Турн. – Такую жирную добычу упустим? Ну, думайте же!

Все молчали. Ярхе явно не хотелось лезть на рожон, а Эртанд не представлял, как сражаться со всадниками. Подняться сейчас и куда-то идти казалось вообще невозможным. Оставалась надежда лишь то, что Саттаро тоже сочтет нападение на превосходящий размером отряд сумасшествием. Ведь он слаб в стихиях, а как еще победить врагов?

Однако тот оторвался от изучения своих шрамов и уверенно произнес:

– Согласен с Турном. Четверо гармов в такой дыре не могут быть ничем иным, кроме как подарком Схемы. Глупо от него отказываться, так что будем брать. Есть одна идея, как это сделать…

***

Эртанд нервно кусал пересохшие губы. Турн хмуро посматривал на него, чувствуя страх. Успокаивало то, что Ярхе тоже кривится на товарищей, недовольно почесывая бороденку.

Саттаро не глядел ни на кого. Он вдохновенно рисовал на земле сложный иероглиф. Среди собственных натов бывшего раба не виднелось кривых линий сомнения или страха. Отросшие пепельные волосы падали на лицо, и он изредка отбрасывал их назад. Похоже, что его не беспокоил ни полуденный зной, ни пыльный ветер.

«Забвение, – с непонятным удовольствием произнес он, начав выводить на почве ущелья символ, прежде искажавший его тело. – Если бы не проклятый Мадраго, мне бы это не пришло в голову. И учителю есть чему поучиться у ученика».

Чтобы осуществить его идею, пришлось спуститься с уступа и пройти чуть дальше по ущелью, туда, где между двумя горными склонами ниткой вилась узкая тропа. Путники не могли пропустить это место, поэтому встречать их следовало именно здесь.

Должно быть, когда-то по дну ущелья тек ручей или даже река, но сейчас мужчин окружали только серо-рыжие камни, покрытые мелкой растительностью. Высокие и бесконечные горы давили на плечи не хуже стен обители. Вдобавок сейчас Эртанд ощущал себя так, словно заперт в лабиринте, где нет выхода. Случись что не так, и бежать будет некуда. Справа и слева отвесные стены. Чтобы взобраться по ним, нужно обладать цепкостью ящерицы. Дорога вперед и назад открыта.

Безумие. Кажется, он сегодня уже говорил себе это?

Ветер бросил в лицо горсть пыли. Эртанд повернулся к нему спиной и снова – раз, наверное, сотый – проверил, как раскрывается веер. Выяснилось, что Ярхе ночью где-то выронил свой, когда они карабкались по одному из похожих склонов в попытке оторваться от погони. С учетом того, что вчера зачарованное оружие поломал и Турн, их оставалось всего два. Эртанда, как самого ловко управлявшегося с ними, поставили дальше всех. Боевая задача из уст Турна звучала примерно так: «Ну, если кто-то побежит, ты его вали. Стрелять начнет – тоже вали. И побыстрей».

А еще его отставили так далеко, потому что он самый слабый и неопытный. Ярхе даже посоветовал не лезть в драку, если та начнется.

«Ты никчемен», – прозвучали его слова для Эртанда. Теперь его злило не только то, что они ввязываются в проигрышное сражение, но и осознание собственной бесполезности. Совершенно глупое, противоречивое чувство, которое заставляло отчаянно искать способы помочь товарищам, в то время как разум отчаянно вопил, что нужно уносить отсюда ноги.

Поздно. Казавшийся далеким шум усилился – путники показались из-за поворота. В точности, как говорил Ярхе: шесть человек, но на гармах всего двое. Еще два крупных двуногих ящера шли сзади налегке. Должно быть, сменные, или их использовали для переноски поклажи вместо неповоротливых тяжеловозов – Эртанд в этом плохо разбирался. Верхом ехали самые богатые мужчины, если судить по внешности. Оба шерды, как и трое из их охраны. Всего один был силанцем. Этот, наверное, проводник, а остальные возвращались домой из взбунтовавшегося города.

Чужаки заметили впереди людей и остановились, однако почти сразу двинулись вперед. В четырех мужчинах, отдыхающих на тропе, сложно было заподозрить засаду. Горы вокруг поднимались так высоко, что с вершин не нападешь. Ни пещер, ни резких поворотов, все на виду – неподходящее место для атаки. К тому же хранители были одеты легко. Запыленные рубашки, перехваченные поясами, матерчатые штаны, оружия нет. Саттаро, заканчивающий нат на тропе, и вовсе был похож на худощавого крестьянина, который от нечего делать ковыряет палкой землю. Турн приветственно помахал чужакам рукой, подкрепляя мирный образ.

Эртанд мысленно помолился Илю, чтобы все это оказалось идиотской шуткой хранителей, которые решили проверить новичка на «прочность», и отряд прошел мимо. Чем ближе становились путешественники, тем сильнее портилось настроение. Один из всадников снял решшас – закрывающий волосы головной убор – и нацепил шлем. Доспехи у них оказались легкими, кожаными – в других здесь впору свихнуться, но все же это были доспехи, а не тряпочки, как у хранителей. Опасно блестели рукояти мечей в ножнах.

Пока еще в ножнах. Тут вряд ли кто-то отдаст приказ не преследовать тината, как это сделал Вигларт. Настоятель прекрасно понимал, что Эртанд на свободе даже с зачарованным веером не сможет серьезно кому-то навредить. А эти вряд ли знали, насколько обычно беспомощны маги, пусть им и удалось сбежать из обители.

Вспомнив семь вчерашних мертвецов и забрызганного чужой кровью каменщика, Эртанд поежился.

Н-да. О какой там беспомощности он только что думал?

Саттаро закончил нат, когда путникам до него оставалась пара десятков шагов. Он невозмутимо отошел в сторону и присел на корточки, упершись одной рукой в землю. Готовился наполнить нат силой.