Воин пепла (СИ) - Рауд Алекс. Страница 7

Помедлив, Тайен придвинулся к ассасинке и накрыл ее своим телом.

– Ты что творишь? — прошипела она. — Стой… – голос Эль вдруг изменился. – У тебя руки -- как кусок льда.

– Милая моя, ты, похоже, не получила классического магического образования, раз настолько плохо разбираешься в том, как действуют заклинания других школ. Как ты думаешь, за счет чего я вас согреваю? У магии есть цена, и я ее выплачиваю тем, что трачу на вас с Карасом собственное тепло. Так что будьте добры, хватит ныть.

– Я знаю принципы других школ, – огрызнулась южанка. – Я не думала, что ты настолькозамерз!

– Если уж ты совершила это невероятное открытие, дай мне хоть немного погреться об тебя, – сказал Тайен, коснувшись губами ее уха.

После длинной паузы она нашарила в темноте его ладонь и сжала в руках. Кожа была гладкой и теплой. Магу сразу захотелось притиснуться пахом к мягкому заду Эль и уткнуться ей в шею, закрытую густыми волосами.

Он удержался. Судя по напряженному молчанию, ассасинка была не сильно довольна тем, что ей приходится согревать мага огня. Тайен усмехнулся. Хорошо, наверное, что он не видел при этом ее лица.

– Смена постов, – прошептала Эль. – Тайен, сколько прошло времени?

Он посмотрел на кровавую луну, которая над пустыней казалась невозможно большой, и на положение созвездий.

– Ровно час. Быстро они меняются.

– И охват такой, что запросто не проберешься, – подытожила ассасинка, которая незадолго до этого прокралась вокруг лагеря сектантов, чтобы проверить «дыры» в их обороне.

Тайен приподнялся на локтях и выглянул из-за укрытия. Оазис был маленький – несколько десятков пальм вокруг озерца. Над ними возвышался холм с крепостью такого же песчаного оттенка, как и почва под ним. Факелы ярко освещали прямоугольные зубчатые башни на толстых стенах, напоминавшие коробы вессалийских уличных разносчиков. Над ними виднелся донжон. Тому, что Эль в «Ароматах эш-Шардама» гордо назвала замком, исполнилось не меньше тысячи лет; по крайней мере, если судить по внешнему виду. Причем эти десять веков за ним никто не ухаживал. Тайен подозревал, что внутри крепость в таком же плачевном состоянии. Тем не менее сектанты попытались привести ее в порядок: залатали стены, расчистили подходы, кое-где сделали пристройки, правда, тоже уже обветшавшие.

Внимательнее всего Тайен присмотрелся к признакам магической защиты. Нашел он их не сразу. Система из желобков, которые пробивались в стенах для того, чтобы маги пускали в них силу и не позволяли мощным ударам вражеских заклинаний пробить укрепления, походила на сетку трещин. Несколько умелых магов земли, которые зашвыряют крепость камнями, – и осада будет провалена. Впрочем, с одной из сторон защиту начали обновлять. Видимо, к повстанцам присоединился толковый колдун с подходящими способностями.

Для захвата реликвии расклад был не так уж плох. Что Тайену нравилось гораздо меньше, вернее, вообще не нравилось, – это охрана аль-Нуили, много крепких парней в кожаных доспехах и разномастным оружием.

В военных делах маг понимал мало. Сидя в Вессалии, он участвовать в сражениях не собирался, поэтому уроки по тактике и стратегии прогуливал. Сжигать дотла тренировочные куклы на практических занятиях у него получалось прекрасно, да и потом… Потом он тоже убивал легко. («Ради кого?! – кричал в ушах отец. – Ради кого ты все разрушил?!») Но отбиться от пятерых бандитов – это не взять целый форпост, в котором Херн знает сколько воинов. Сотня? Две? Может, три?

И если подумать, все эти люди не имели ничего против Тайена. А ему хватало и тех жертв, что уже лежали на его совести.

– Дозор у них дельный, – сказал Карас, пристально всматривающийся в оазис. – Но крепость ветхая и осады не выдержит, а оружие у караульных не лучшее из того, что я видел в этой стране. Почему сектанты так слабо подготовлены к боевым действиям?

– Потому что они их не ждут, – ответила Эль. – Эмир дряхлеет, на его место нацеливаются соперники, и он вынужден держать войска возле Небесного города. Иешниты за последние пять лет не провели ни одного крупного боя, они предпочитают нападать на караваны и разорять деревни.

– Еще бы, – с сарказмом добавил Тайен. – Масштабная война в пустыне? Я себе такое даже не представляю.

Ассасинка его укол проигнорировала.

– Защитников в крепости должно быть немного. Я не просто так помогла страже перебить «праворуких». Среди них были иешниты, и теперь священный долг остальных – отомстить за братьев по вере.

– Это же тот самый священный долг, из-за которого южные племена постоянно истребляют друг друга и поэтому так далеки в развитии от Вессалии?

Эль не выдержала, повернулась и одарила Тайена свирепым взглядом.

– Я тебе уже говорил, что ты слишком много болтаешь, адан? – заметил Карас.

Он пожал плечами. Правду ведь сказал.

– Воинов в крепости сейчас меньше, чем было в последний раз, когда я сюда приходила. Часть ушла в эш-Шардам, мстить.

– А сколько осталось? – уточнил Карас.

Заминка. Эль напряженно всмотрелась в дозоры, но по их численности, естественно, было нельзя сказать, какой в аль-Нуили гарнизон.

– Я не знаю.

– Все там сектанты или нет, остается вопрос, как мы попадем внутрь, – Тайен растянулся на земле, положив руки под голову. – Меня, может, и сложно убить, но не невозможно, и моего запаса магии не хватит, чтобы превратить в пепел каждого защитника. А они обязательно поднимутся до последнего человека, если мы попытаемся прорваться силой, и вряд ли пропустят нас по-доброму. Мир лишится сразу трех прекраснейших людей, которых только мог породить. Разве мы позволим этому случиться?..

– У меня есть бумаги, – прервала Эль. – Я забрала их у «праворуких»-иешнитов. В них говорится, что сектанты завербовали среди бандитов двух человек и теперь их ждут в крепости.

– Если ты вдруг не заметила, я вессалиец, Карас – эманец, то есть мы оба ни с какой стороны не похожи на жителей пустынь. А ты вообще женщина. Тут женщин хотя бы пускают в крепости или только… по кругу?

– Во имя Леда, Тайен! В Гирантисе к женщинам относятся не так почтительно, как в Вессалии, но и здесь есть достаточно магичек, которые изредка напоминают мужчинам, что мускулы не всегда решают дело.

– Тогда, может, хватит вам двоим пререкаться и наконец перейдем к этому самому делу? – намекнул Карас. За три дня путешествия он так устал от постоянных пикировок Эль и Тайена, что и не пытался скрыть раздражение. – Как мы проберемся в аль-Нуили?

– Я могу вас замаскировать. Но вам придется как можно меньше говорить – ваше произношение ужасно. Любой южанин выведет вас на чистую воду со второй фразы.

– Если ты собираешься намазать нас ореховым маслом, чтобы затемнить кожу…

– Нет. Я предлагаю оборотничество.

Тайен скривился.

– Грязная магия.

– У тебя есть другие идеи?

Естественно, их не было. Они могли бы появиться, если бы маг знал план крепости, размер гарнизона и местонахождение реликвии. Но чтобы достать все эти сведения, понадобится несколько недель – при лучшем раскладе. Ни о какой возможности опередить Кейро тут не могло быть и речи. Она обольстит любого стражника, а если не выйдет, то сама воспользуется оборотничеством. Ни гордости, ни тем более понятий о чести у этой шлюхи не было.

И все же Тайен колебался. Оборотничество, как в народе называли некоторые заклинания школы иллюзии, в Вессалии было запрещено. Его не одобряли даже в распутных городах-государствах Побережья, которые разжирели от морской торговли и за взятки закрывали глаза на любые мерзости, творящиеся у них под носом. И это не удивительно – мало кому понравится, что его лицо могут в любой момент украсть и совершить с ним преступление.

Это было лишь одной стороной монеты. Отпрыскам благородных семей с детства внушали мысль, что прятаться за чужой личиной – это удел отверженных: нищих и бандитов. Иного предназначения, кроме преступного, у подобной магии не могло быть, и настоящий аристократ не должен унижаться ее использованием. Им это и не требовалось – у благородных от рождения было больше возможностей, чем у бедняков. Как маг и сын императорского советника, Тайен шире смотрел на вещи и догадывался о существовании тайных убийц, которых намеренно обучают запретному искусству. Поэтому он снисходительно относился к его применению и, в отличие от Караса, его не волновало то, что Эль навела на себя колдовство. Девушки вообще жить не могут без того, чтобы не подправлять свою внешность. Так какая разница, румянами они это делают или магией? Другой вопрос – чего ассасинка добивается на самом деле, но ее настоящее лицо здесь ничего бы не прояснило.