Заложник долга и чести - Сухинин Владимир Александрович "Владимир Черный-Седой". Страница 80

— Да? — Я вспомнил слова про дым и огонь и стал стягивать с себя обгорелые останки, достал новую рубаху и переоделся.

— Проветрите здесь и не выходите из шатра. Я по делам отлучусь. — Посмотрел подозрительно на Сулейму. — И присматривайте за ней, чтобы она опять на столб не полезла или еще чего не учудила.

— А Вы куда? — это Су. Самая непоседливая из моих спутников.

— На Кудыкину гору.

— А зачем? — донеслось мне в спину, но я уже не слушал.

Мой город рос, как на дрожжах. Башни высились над стенами, на них были подготовлены площадки для артиллерии. Только самих минометов еще не было.

Внутри все было обустроено. Если стены и башни вызывали трепет высотой крепостью и четкими контурами серого гранита, то внутри все было сделано из розового и белого мрамора. И кибуцъеры трудились над парком за стенами. Женщины, очень красивые орчанки, люди, эльфары, дворфы, пара демониц (эти-то как тут оказались)? В коротких хитонах несли на плечах сосуды с водой и кокетливо бросали на меня взгляды. Воду брали из фонтанов, расположенных в уютных уголках моего Граданахолме. Эх, красотища-то какая!

Задерживаться здесь я не стал. Выпустил из сумки троицу, непонятно кем ставшую, и те, очутившись на свободе, тут же затянули псалмы. Я махнул рукой, пусть делают, что хотят, лишь бы не развлекались.

Пожелал очутиться у подножия горы Рока, и оказался там.

У меня захватило дух. Вот это была гора! Планета, а не гора. Здесь можно было разместить десять гор Беоты. Я постоял и понял. Рок специально тратит часть благодати на поддержание благоговения попавших сюда. Следующий прыжок, и я появился возле одной из дыр. Интересно Рок меня видит, или чувствует, или ему не до того? Надо торопиться, встреча с грозным противником меня не прельщала.

— Еда! — позвал я проходчика. — Мастер Еда!

Через несколько томительных минут появился чумазый Головадвауха.

— Говори побыстрей, — пробурчал он. Недовольно посмотрев на меня, — а то времени нет. Гора огромная, долго идти будем. Каждая ридка дорогá.

— Вот, об этом я пришел поговорить. Дружище, что Вам нужно, чтобы вы побыстрее шли наверх.

— Как что, эртениум, конечно. Чем его больше, тем быстрее мы идем.

— Понятно. А сейчас вы как идете?

— Видящий, что за вопросы? Мы идем на аннигиляции породы, это в двадцать раз медленнее, — он что-то сообразил. — Постой. Ты хочешь дать нам эртениум?

— Да, хочу. Но вас увидит хозяин этой медной горы. Не боитесь.

— А чего нам бояться? Он сам нас пригласил, мы отрабатываем твой долг. Мы в своем праве. Кроме того, здесь меди нет, одна пустая порода, — коротышка презрительно скривился. — Так что там по энергии? — Его глазки заблестели.

— Сегодня к вечеру. — Хотя какой тут к демонам вечер. Тут всегда утро. — В общем, будет вам энергия сегодня, правда недолго и вас навестит разгневанный хозяин. Только я требую выполнить одно условие.

Он подозрительно посмотрел на меня.

— Какое еще условие?

— Вы скажите хозяину, что вас сюда перенесла богиня Беота.

Мастер почесался.

— Всего-то?

— Да.

— Сделаем. Еще есть, что сказать? — коротышка остался стоять с любопытством смотря на человека. — У тебя бывают неожиданные предложения в конце разговора, — сказал он.

Я задумался.

— А погромче шуметь вы можете?

— Как погромче?

— Ну, чтобы хозяин горы обратил на вас внимание.

— Можем, — и словно Гобсек в предвкушении барыша потер руки.

— Но это тебе будет стоить немного эртаны.

— Сколько это немного?

— Ну, скажем, в два раза больше, чем ты дал на ремонт прушек, — нагло ответил Еда.

Я скептически на него посмотрел.

— Мастер, если я дам тебе два раза больше энергии, то ты останешься мне должен… скажем еще пару работ для меня. Предлагаю в два раза меньше. Согласись, это хорошая сделка.

— Не соглашусь, — насупился Головадвауха. — Лучше я с тобой торговаться не буду. Иначе домой мы уедем с ручными прушками и еще благодарить тебя будем, что штаны нам оставил. Предлагаю остановиться на том количестве, что дал нам на ремонт техники.

— Заметано, — улыбнулся я. — Но про ручные прушки подумай, ты их можешь всучить дома недотепам.

Еда оживился.

— Давай.

— Должны будете.

— Тогда не надо, — возмутился Еда. — Давай эртану, грабитель. — И тихо пробормотал, но я услышал, — должен, видите ли, ему будем. Что за мир! Видеть его не могу. — И ворча о несправедливости, удалился.

— Так. — удовлетворенно подумал я, — первый шаг сделан. Теперь надо все точно рассчитать и подключиться, когда начнется поиск виноватого. Виновного, конечно, найдут из числа моих спутников. Тут даже гадать не надо. Но не сам я. Рок что- то приготовил для меня более изощренное.

Инферно. Браслет Курамы

Прокс почувствовал огромное облегчение. Сомнения, терзавшие его только что и путавшие мысли, мгновенно исчезли. Он оглянулся и увидел сплошную стену. Ворот не было. Он посмотрел на муть тумана что простирался вокруг.

— Так, значит, я в браслете. — Хитрый механизм заклятия заключил его сознание вовнутрь, и ему нужно будет снова пройти путь и выбраться.

Алеш вспомнил все.

Себя. И то, как старейшины дали ему браслет, и он надел его на руку, затем упал сломленный невыносимой болью. Чья-то злая воля насильно выдернула его сознание из тела и заключила в магический артефакт.

Но для чего? Что он должен совершить, чтобы выбраться. И какой конец пути спасения? Он выбор сделал и, видимо, чтобы спастись нужно будет пойти до конца.

— Не думаю, что будет так просто, — подумал Прокс. Но он постарается. Ради Аврелии. Ради Кромы. Ради их общего счастья. Он сделает все возможное, чтобы выбраться.

Алеш упрямо поглядел на дорогу, что лежала перед ним видимая небольшим кусочком в тумане и решительно зашагал дальше. Он понимал, раз есть дорога, то она куда-то его выведет, как вывела в первый раз к воротам. Поэтому сходить в сторону и брести по каменистой пустыни он не стал.

Дорога была пустынна. В голову не лезли лишние мысли и не мешали. Монотонно отмеряя лигу за лигой, Прокс шел к неведомой цели. Здесь не было времени, как в обычном миру. Не было светила, которое бы отмеряло время своим ходом от рассвета до заката и расстояние, которое он прошел, Алеш не измерял. А зачем? Он шел к цели, и это было главным.

Дорога стала расширятся и Алеш дошел до каменного колодца, стоявшего в центре небольшой площади. На краю стояло бронзовое ведро, позеленевшее от времени, а к самому колодцу был прикован очень худой человек. Он сидел, прислонившись спиной к камням и казалось, он спал или умер. Но Алеш видел, что тот жив. Его грудная клетка и плечи тяжело вздымались при каждом редком вздохе, показывая ребра, обтянутые тонкой, высохшей кожей. На Прокса он не обратил никакого внимания.

Алешу вдруг захотелось пить. Он подошел к колодцу и заглянул. Внизу в лагах пятнадцати находилось зеркало воды. Прокс скинул ведро, и оно с шумом упало вниз, подчерпнув воды, стал поднимать.

— Друг… дай… напиться… — Услышал он хриплый шепот.

Глянув вниз, он увидел, что человек силился поднять и удержать голову. Но это давалось ему с трудом, она качалась из стороны в сторону и, наконец, обессилив упала тому вновь на грудь.

— Сейчас, — проговорил Прокс. — Только ведро достану.

— Друг, я умираю, дай сначала мне, — жалобно попросил прикованный к камням пленник.

Прокс ничего не ответил, достал ведро, присел и приставил ко рту человека край ведра.

— Только пей маленькими глотками, — предупредил он. Но человек, не слушая его, давясь и постанывая, стал жадно пить, проливал на грудь воду, давился, кашлял, но с непередаваемой жадностью пил, пил и пил. Затем обхватил ведро руками, с невероятной для высохшего тела силой вырвал его из рук Прокса и допил до конца.

— Куда же в тебя лезет? — засмеялся Алеш и в следующее мгновение был сбит с ног сильным ударом руки страдальца. Алеш упал и попытался подняться. Но человек приказал.