Я твоя истина (СИ) - Немиро Людмила Ивановна. Страница 34

— Ничего не хочу.

Кавьяр промолчал и вздохнул.

— Клио, — позвала спокойно.

— М…

— Какого черта тебе от меня нужно? Можешь оставить в покое?

Грек замер. Я это видела. Прямо ощутила нервное напряжение, повисшее в воздухе.

— Могу уйти, — тихо и так же серьезно ответил он.

Посмотрела ему в глаза. Совсем ненадолго, лишь для того, чтобы сказать:

— Исчезни из моей жизни. Я так больше не могу. Оставь меня навсегда.

Клио поменялся в лице. Эти его ссадины и синяк в левом уголке губ… ненавижу в нем все… и мрачность, и красоту, и жестокость, и внезапную сострадательность…

За последнее сильнее всего ненавижу…

— Знаешь, — вдруг скривился Кавьяр, будто едва сдерживал гнев, и глаза заблестели. — Скажи ты мне эти слова до того, как… я бы отреагировал по-другому: встал бы и ушел. Навсегда. Но теперь, — подался в мою сторону, а я превратилась в сжатую пружину. Даже дыхание задержала. — Не надейся на подобный исход. Хочешь видеть во мне вселенское зло — пожалуйста. Хочешь презирать? Давай, Лена, не стесняйся… Я. Никогда. Не. Исправлюсь. Буду тварью, буду мразью. Жестоким беспощадным ублюдком. И плевать я хотел на твое мнение, но уйти ты меня не заставишь, даже если весь мир начнет рушиться к чертям собачьим. Привыкай к поддержке. Приучи себя к человеческому отношению тех, кто хочет загладить свою вину и…

— Загладить свою вину… — я не спросила, а напротив, прикрыв глаза, распробовала на вкус эти слова.

Такое горькое признание. Отвратительное, но теплое.

— Можешь замолчать? — на этот раз задала вопрос, но никто в этом не нуждался: грек и так затих.

— Ты нарочно меня не слушаешь, да?

Я взглянула на дурманящие ароматом пионы, и естественно побоялась ответить. Страшно было пробудить в Клио того монстра из Марокко.

— Ладно, — вздохнул грек и удивил, намеренно ворвавшись в мои мысли сильным, но безболезненным прикосновением рук.

Ошалело вытаращилась на него, оказавшегося совсем рядом. Кавьяр сжимал мои плечи, дожидаясь установления зрительного контакта. Да, в глаза его я посмотрела, но как-то остекленело и, как будто впав в легкую форму ступора, застыла на месте.

— Делай, что хочешь, — отчеканил грек достаточно терпеливо и сдержанно. — Но не игнорируй. Ты должна говорить со мной.

— Убери. От. Меня. Свои. Руки.

Мгновение и Клио склонился еще ближе.

— Не игнорируй. Ты должна жить дальше, — властный тон уничтожал всю мою блокировку сознания.

От этого бросило в дрожь и Клио, почувствовав мой страх, резко отпустил. Быстро вскочил и отошел еще дальше.

— Извини, — хрипловато вышло, но он прочистил горло и добавил гораздо спокойнее. — Вернись, пожалуйста, в дом. Сейчас начнется гроза.

И вправду, заметно стемнело, и вдали загрохотал гром. Только сейчас и обратила на это внимание. Сморгнув неприятное наваждение, отвернулась и молча кивнула.

Грек понял, что я приду следом за ним, и направился к дому.

— Если ты не оставишь меня, — проговорила достаточно громко. — Я сама найду способ уйти.

Вопреки моим ожиданиям Клио не ушел, а напротив, приблизился. Инстинкт самосохранения приказал мне встать, что я и сделала, но не удержалась и попятилась от грозной фигуры мучителя… да, отныне он — мой мучитель, но теперь уже не в физическом смысле…

Клио, однако, притормозил. Видимо все же заметил панику в моих глазах.

— Ты угрожаешь мне? — прищурился, кривовато улыбнувшись. — Серьезно? — Ноздри дрогнули. — И как давно ты забыла, чем это чревато?.. — Помолчал, сверкая чернотой глаз. — Лена, не ступай на опасную дорожку. Не повторяй своих ошибок. Я ведь назло тебе не уйду. И не вздумай утопиться или вздернуться. Я глаз с тебя не спущу, а за попытку суицида… в общем, подумай хорошенько перед тем, как оставлять свою мать в одиночестве.

Грек резко развернулся и, уже входя в дом, бросил:

— Кстати, Ханна здесь. Тео ее сейчас привезет.

От приступа ужаса защипало в глазах. Казалось, из легких выбили весь кислород. Часто задышав, вновь присела на траву, радуясь ее прохладе. Вот-вот должна была грянуть гроза. Прямо над головой. Туча стремительно приближалась. Как и страх перед встречей с матерью? Что я ей скажу? Как она будет на меня смотреть? Господи, ну когда закончится этот ад?..

Внезапно хлынувший ливень, заставил меня вздрогнуть, но подняться не было сил. По щекам текло что-то теплое. Неужели слезы? Значило ли это, что мне еще не пришел конец? Сомневалась в подобной роскоши. К тому же облегчение так и не пришло.

В один миг промокла насквозь и тоненькая ткань стала казаться стальными доспехами. Вероятно так и осталась бы сидеть на месте, если бы Кавьяр с мрачным видом не приблизился ко мне и не унес в дом. Сопротивляться смысла не было. Лишь зажмурилась, чтобы не видеть его лица, однако запах Клио обволакивал, принуждая вспомнить о нашем жарком времяпрепровождении в отеле.

Мой внезапный и неожиданный даже для меня скулеж, жутко удивил грека, который, скорее всего, подумал, что это истерика, и тут же поспешил усадить на диван.

— Все хорошо, — вытянул он перед собой руки, словно защищаясь. — Не нужно кричать.

Молча улеглась на мягком диване спиной к Кавьяру, и зажала рот ладонью. Так всхлипнуть захотелось, но заставила себя заткнуться. Только от холода колотилась и от мыслей неприятных. Тот вечер в отеле теперь будет ассоциироваться с похищением, принесшим мне эмоциональную гибель. Никакие ухищрения Клио не принесут покоя. Никакая поддержка матери не поможет выбраться из этого кошмара. Никто не сможет вернуть мне меня…

Это стало похоже на раздвоение личности: одно мое «я» боялось и хотело кричать, билось внутри клетки, словно дикая птичка; второе — с безразличной холодностью наблюдало за первым и, как будто со стороны разглядывало пострадавшее тело, и насмехалось над душевными муками, считая их глупыми и забавными.

И только Кавьяру было до всего этого дело. Не понимала его мотивов и, признаться, не хотела понимать…

— Переоденься, — мне на ноги положили сухую одежду.

Хотя и не имела желания подниматься, но зуб на зуб не попадал от холода, поэтому пришлось подчиниться.

— Тебе лучше поберечь свое здоровье, — сухо констатировал Клио, встав у окна и отвернувшись от меня. — Мар сказал, что ты серьезно пострадала. Он вводит тебе антибиотики.

— Кто меня постоянно переодевает? — невпопад поинтересовалась, поморщившись от упоминания о руках доктора.

С трудом смогла стянуть мокрый сарафан, и поспешила надеть футболку и черные лосины.

Грек слегка повернул голову.

— Я, — было мне ответом. — Кто же еще?

Прозвучало так, будто это было нечто очевидное. Вновь улеглась на влажный диван и впилась взглядом в потолок.

— Ты должен уйти.

Клио обернулся и замешкался. И лишь спустя пару секунд до меня дошло, как многозначительно прозвучали эти слова. Закрыла глаза, дабы больше не видеть грека и погрузилась в какие-то слишком тягучие воспоминания. Вероятно уснула, потому что вдруг оказалась схвачена ледяными руками Мухамеда. Он с жутким оскалом возник перед моим лицом, и я истошно закричала, отбиваясь от него.

Неожиданно услышала голос Кавьяра, который приказывал мне проснуться. Он прямо ревел. И наконец, распахнув глаза и все еще вопя, я ударила Мухамеда… нет, это был не араб…

Звонкую пощечину получил Клио. Часто заморгав, приподнялась и отползла немного назад. Но наткнувшись спиной на мягкий подлокотник, остановилась, глядя на бурю эмоций, разразившуюся на лице грека. Он достаточно долго сидел не шевелясь и смотрел вниз. На его левой щеке красным пятном отпечаталась моя ладонь. В какой-то момент мне показалось, что Кавьяр сейчас встанет и убьет меня. Я даже приготовилась к этому, подавшись немного вперед. Но Клио истолковал это движение по-своему: поднял на меня взгляд и с силой притянул к себе, не позволяя вырваться.

Мне стало плохо от этих действий грека. Он не должен был так делать. Это напрягало и смертельно пугало, именно поэтому я с силой вонзила ногти в его плечи и выдохнула в шею Клио: