Горячий декабрь (ЛП) - Райз Тиффани. Страница 16

– Лучше, чем секс?

Она кивнула.

– Много людей на этой планете хотят трахаться. Не так много людей на этой планете могут продавать свои работы за десять тысяч долларов и больше.

– Это правда. Я просто трахался и не мог заниматься скульптурой, чтобы спасти свою жизнь.

– Быть скульптором – дело моей жизни, – сказала она. – Когда ценят дело всей твоей жизни... это единственная важная вещь для меня. Искусство – моя религия.

– Я не художник, но примерно понимаю твои желания. Один из друзей отца владеет огромной строительной компанией в Сиэтле. Он пытался увести меня у отца. Предложил мне большую прибавку, большой офис, все такое. Мне пришлось отказать, иначе у отца был бы сердечный приступ, но этот момент был одним из лучших, когда понимаешь, как ты невероятно хорош в своем деле. Этот парень не мой отец. Я не его сын. И он все равно посмотрел на мою работу и сказал: «Да, мы хотим этого парня, и я готов рискнуть нашей дружбой, чтобы Ян Эшер работал на меня, потому что Ян Эшер – то, что надо». Это было очень ценно.

– Ты меня понимаешь.

– Понимаю, – подтвердил он. – Итак... Я так понимаю, ты не позволишь мне купить твои скульптуры из галереи?

– Если бы ты так поступил, я бы не захотела видеть тебя снова, – сказала она всерьез.

– А что, если вместо покупки одной из скульптур, я бы ее украл?

Она задумалась, потирая подбородок, прищурилась и, наконец, кивнула.

– Неплохая идея. В газетах появилось бы мое имя. Кража предметов искусства – это международное преступление. Но у меня идея получше. Ты скажешь мне, что нужно сделать, и я это сделаю.

– Ты не обязана…

– Я хочу этого. Твоя менора – это первое мое удовольствие за последние несколько месяцев. Оттого, что я делала ее для тебя, именно для тебя, у меня все потекло.

Он приподнял бровь.

– Ну, это я образно, – пояснила она. – Я думаю, ты моя муза. Вдохнови меня, моя муза. Подкинь идею, и я все сделаю. Испытай меня.

Ян замолчал на секунду. Она поставила его в неловкое положение, но не сожалела об этом. Вдохновение всегда приходило порывами. Конечно, эти внезапные появления обычно заканчивались неделями тяжелой работы превращения болтов в произведения искусства, но это того стоило. Искусство того стоило.

Он дотянулся до заднего кармана и вытащил кошелек. Счет еще не принесли, поэтому она не могла понять, зачем ему мог понадобиться кошелек. Он порылся в отделении с карточками и вытащил фотографию. Он передал ее ей.

На фотографии улыбалась женщина. Она позировала, словно для школьного альбома. Она была красивой молодой женщиной с кудрявыми волосами и губами, и глазами Яна. Она позировала, но ее улыбка была очень яркой и естественной. Она была счастлива.

– Это Айви? Твоя мама? – просила она.

Ян кивнул.

– Это единственная ее фотография, которая у меня есть. Она из альбома колледжа.

– Ты вырезал ее из альбома?

– Нет. Отец убил бы меня. Я дождался, когда он уедет из города, отвез альбом в копи-центр и попросил сделать копию. Трогательно, да? Мне было восемнадцать, и я был немного трусоват, чтобы просить отца о фото своей мамы.

– Это не трусливо, – сказала она. – Это очень мило. Тяжело тебе пришлось, что ты не знал ее.

– Тяжело. Я пытаюсь набраться смелости и попросить отца помочь мне связаться с родителями мамы, но я не могу. Это его слабое место.

– Могу представить, – произнесла она. Девушка знала все о больных местах родителей.

– В любом случае... Мне нравится менора. Она идеальная. Но ее ведь нельзя держать весь год. Я хотел бы, чтобы что-нибудь напоминало мне о ней. Он показал на фото. – Почтить ее память, думаю? Чтобы она была жива? Она всего лишь след в моей памяти. Было бы приятнее иметь нечто большее, чем просто след. Наверное, я слишком о многом прошу. Ты знаешь о ней не больше меня.

Искра долго рассматривала фото. Создать металлическую скульптуру в честь матери Яна было большим вызовом. Она еще не создавала людей. Ее темой была природа – алюминиевые розы и орхидеи, медные подсолнухи, цветущие черешневые деревья, сделанные из чистой стали. Но женщина? Она никогда раньше не делала женщин. Сможет ли она? Стоит ли? Она даже не знала эту женщину. Или знала? Эта женщина, едва ли не подростком, сбежала с любимым, несмотря на сильное противостояние их семей и сделала это в семнадцать, и родила ребенка без поддержки семьи. Одна только мысль о чем-то подобном пугала Искру. Кем бы ни была Айви, определенно у нее был стальной хребет.

Стальной хребет?

Да. Вот оно. Стальной хребет.

Ее осенило и начало покалывать пальцы... образы проносились в голове – линии, повороты, свет, отражающийся от металла, изгибы, прекрасные металлические изгибы... Она почувствовала прилив адреналина. Ей хотелось помчаться домой и приступить к работе прямо сейчас, но она понимала, что пока не стоит. Нужно, чтобы идея проникла глубже, слилась с ней, обрела форму, родилась и предстала перед ней. И, как только это произойдет, она приступит к работе.

Искра вернула фото Яну.

– У меня идея, – призналась она, глядя на Яна и улыбаясь. – Но мне нужна твоя помощь.

Ян казался смущенным.

– Я... Я не очень хорошо лажу со сваркой. Я мало этим занимался и…

– Не переживай. Мне не нужна помощь с созданием. Я смогу справиться с этим.

– Тогда что мне нужно делать?

– Мне нужно, чтобы ты меня сфотографировал – обнаженной.

Ян кивнул. Официантка с десертом шла к их столику. Ян улыбнулся ей.

– Если не возражаете, мы заберем с собой.

– Ты слишком этому рад, – фыркнула Искра, когда Ян положил руку ей на левое бедро и подвинул вправо. Он повернул ее подбородок на два дюйма влево, а затем назад на дюйм вправо. Они с Яном были в гостиной, она стояла у стены рядом с огромным камином, пока он фотографировал ее на ее телефон, чтобы потом воспользоваться фото для создания скульптуры. После двадцати фото она объявила, что они поработали более чем достаточно, но Ян еще не закончил.

– Ты без одежды. Я тебя снимаю. Пожалуйста, объясни, как я должен не наслаждаться этим?

– Это не подразумевает сексуальность. Это ради искусства.

– Конечно. Искусство. Так зовут мой член.

Искра откинулась назад и схватила Яна между ног.

– Ну, привет, Искусство.

– Он говорит тебе привет, – решил подыграть Ян. – И надеется проводить с тобой больше времени.

– Какой милый парень. Дай посмотреть последние фото, – попросила она. Ян вернул ей телефон, и она листала фото, а он подглядывал через плечо.

– Мне нравится эта, – заявил он, показывая на снимок, где Искра стояла спиной к камере, перенося весь свой вес на одну ногу и глядя в сторону.

– Поза – Венера Милосская, – сообщила она. – Классика.

– Классика всегда классика.

– А вот эту мы удалим прямо сейчас, – сказала она, показывая на фото, где Ян сфотографировал только ее попу.

– О, нет, это моя любимая.

– Хорошо, хорошо. – Она отправила ему фото, а затем удалила. – Теперь ты счастлив?

– Искусство и я очень благодарны. Мы закончили? – Он казался немного грустным.

– У меня полно работы.

– Как и у меня. – Ян обнял ее сзади и обхватил груди ладонями.

– Ты меня снова лапаешь, – сказала она.

– Мне нравится лапать.

– Ты хотел делать это и на работе?

– Лапать тебя – это самое невинное из того, что я хотел делать с тобой каждый день на работе. Но я вел себя прилично. Это ужасно.

– Вести себя прилично это отстой, – подтвердила она.

– Я больше и не буду, – сказал он, посасывая мочку ее уха. Ей было так щекотно, что она рассмеялась, и Яну пришлось прекратить ее смех резким укусом. – Мне нравится, что ты разгуливаешь по моему дому совершенно голая. Мне стоит ввести дресс-код.

– Дресс-код без одежды?

– Отличная мысль, – сказал он.

– Ты нарушаешь свой же собственный дресс-код, мистер Эшер. На тебе еще много одежды.