Номер десять (СИ) - Володькина Василиса. Страница 50

— А мы с родителями вчера поехали в центр гулять — неожиданно сказал он.

В её голове все мысли спутались, ведь вчера она провела там с Отто достаточно много времени. Аделия испугалась, но на то, чтобы придумывать какое-нибудь оправдание сил совершенно не было.

— В центре? — только спросила она.

— Да. Но я, в общем-то, даже и не гулял. Я просто маму с сестрой завёз, чтобы они по магазинам помотались, а сам в машине ждал.

— Мм… тогда понятно.

— Я ж тебе чего позвонил! Самое главное!

— Что случилось?

— Тебе сегодня нужно поехать на примерку. Бери с собой Элли.

— А во сколько?

— В три часа.

— Сейчас еще только двенадцать — посмотрев на часы, ответила она.

— Как раз успеете.

Уже был полдень, но Отто всё еще не звонил. Аделия чувствовала, что сегодня вечером произойдёт совсем не то, чего она так давно ждала. Сегодня всё будет кончено. Может быть, она просто слишком много волновалась и крутила себе всякую ерунду, но она была уверена, что после сегодняшнего разговора ей будет больно.

Казалось, что Элли была больше рада этой примерке платья, чем её подруга. Аделия постоянно смотрела на свой телефон, в надежде, что он зазвонит, но, видимо, сегодня этому не суждено было случиться.

Тот, кто однажды вот так вот ждал звонка, сейчас понимает, о чём я говорю. Что может быть сильнее таких колючих выжиданий своего звёздного часа?

Аделия знала, что сама звонить не будет, потому что Отто всегда сдерживал свои обещания, но сегодня был день исключений. Ей постоянно казалось, что телефон звонит, но она не успевает до него добежать, что звук включен слишком тихо, что она не услышит звонка.

Думаю, что такое, однажды, переживал каждый.

Она стояла перед зеркалом, примеряя длину фаты, когда звонок действительно раздался.

— Привет! Куда ты пропал? — возбуждённо спросила Аделия.

— Адди, ты тише — толкнула её подруга и шёпотом добавила — Здесь все знают твоего Картмена, и я не удивлюсь, если уже сегодня он обо всё узнает.

Аделия старалась говорить тише.

— У тебя что-то случилось?

— Нет — коротко ответил он.

Его голос был совершенно другой. Она всё еще пыталась уловить в нём эти ноты своего сладкого блаженства и приторной боли внизу живота, но сегодня всё было иначе.

— Ты где? — спросил Отто.

— Я меряю фату — ответила она и закрыла глаза одной рукой.

Ей совершенно не хотелось об этом говорить, потому что она знала, что ему будет больно это слышать.

— Поздравляю! Ведь ты выходишь замуж — спокойно сказал он и добавил — Мне нужно будет с тобой сегодня поговорить. Позвони мне, как освободишься.

— Отти… мне не нравится твой голос — шёпотом произнесла она.

— Адель, я прошу, не называй меня так больше. Позвони мне, как сможешь. Я тебя…

Он не закончил и просто положил трубку.

Аделия знала, что Отто был убит реальностью и совестью. Теперь уже совершенно не обращая внимания на болтовню Элли, на примерки и цвета ткани, она просто ждала вечер. Только вот еще тогда она не знала, что это будет самая болезненная и долгая ночь в её жизни…

Еле дождавшись десяти часов, Аделия забралась на кровать и, обняв подушку, набрала Его.

Она чувствовала, что сегодня история, которая началась месяц назад подойдёт к своему концу. Сердце страшно трясло. Всё тело трясло. В голове крутилась только одна мысль: «Если ты хочешь сказать мне то, что всё кончено, то лучше просто не возьми трубку. Сегодня. А завтра всё станет по-прежнему».

— Моя Адель — грустно ответил он.

— Я боюсь этого разговора — сразу же сказала она.

— Откуда ты знаешь, о чём я хочу тебе сказать?

— Потому что, я тебя знаю. Я тебя чувствую.

— Тебе везёт.

— Почему? — ничего не понимая, спросила она.

— Потому что я всё еще не могу разобрать тебя по кусочкам. Ты всё еще мой десятый номер. Я никогда не знаю, чего от тебя ожидать.

— А мне кажется, что всё просто.

— Нет. Если бы я знал тогда в переходе, что ты сбежишь, я бы просто крепко тебя обнял и не выпустил.

Аделия улыбнулась и добавила.

— Ты специально сейчас мне всё это говоришь, да? Чтобы мне не было больно после всего, что ты скажешь потом?

Он молчал.

— Говори — настаивала она.

— Адель… я впервые в жизни сегодня не спал всю ночь. У меня никогда не болела голова, сколько я себя помню, но сегодня, мне казалось, что я умру. Послушай, я люблю тебя.

Отто снова замолчал.

— Давай, говори дальше! Ведь ты же не это хотел мне сказать! — уже громче проговорила она и почувствовала, как к горлу, комом, предательски подступают слёзы.

— Адель, моя Адель… Я не знаю зачем надо мной сверху так сильно пошутили. Наверное, Бог решил наказать меня за всё, что я когда-то сделал, но и осчастливить меня так мог только Он. Мне еще никогда не было так хорошо, и я очень благодарен тебе. Твоё письмо навсегда останется у меня. Я раздавлен. Я больше так не могу. Прости меня…

— Не молчи! Давай, давай! Начал же!

— Ты выходишь замуж за моего друга. Лучшего друга. Единственного. Мы с ним через многое прошли. Он всегда мог меня выручить, а я его. Ты его будущая жена. Ты — его будущее, но не моё.

Слёзы брызнули в разные стороны, но она не произнесла ни звука. Аделия уткнулась лицом в подушку, чтобы он не слышал, как из неё вырывается эта отвратительная боль. Она укусила зубами одеяло, чтобы только не проронить ни слова.

— Адель, многие говорят, что ничто не вечно. И никто не вечен. Может быть, кто-то бы посмел утверждать, что я быстро забуду тебя, но это не так. Даже если твой образ уйдёт когда-нибудь из моей головы, он будет воскресать в сердце, когда я буду натыкаться на улице на того, кто случайно будет похожим на тебя. На твои растрёпанные волосы. На эти большие синие глаза. Я ведь раньше никогда не видел таких глаз. Когда я буду слышать смех, похожий на твой, я всегда буду оборачиваться, в надежде, что увижу тебя, болтающей всякую ерунду. Я буду скучать по тебе, когда кто-то случайно назовёт меня Отти. Ведь так говорила только ты. Я не буду никому разрешать себя так называть. Потому что это только твоё. Твоё и моё. Я знаю, что никогда не испытаю такой дрожи по телу ни от чьих рук. Я…

— Зачем ты мне всё это говоришь, если ты всё равно уйдёшь? — как можно спокойнее спросила Аделия.

— Я хочу, чтобы ты меня поняла.

— Знаешь, я приеду к тебе в ближайшую субботу. Приеду. А ты скажешь мне это всё в лицо, потому что я не верю, что так может быть.

— Если ты приедешь, то мы больше никогда не встретимся. Это я тебе обещаю.

— Что это значит? — спросила она и почувствовала, как слёзы снова хлынули в разные стороны.

— Адель! Ну неужели ты не понимаешь, насколько мне тяжело! — неожиданно сорвался он — Ты не понимаешь, насколько мне больно? Точно так же, как и тебе. Но мы сами в это влезли и должны это прекратить. Ты хоть понимаешь, что твоя свадьба будет в день моего рождения!? Ты ведь не думаешь об этом! Для тебя важны чувства! Для меня это тоже имеет большое значение! Очень большое. Но, если ты приедешь, мы больше никогда не встретимся. Я не приду. Потому что если приду, то уже не отпущу тебя.

— Как же я ненавижу тебя. Ты отвратительный! — закричала она и начала захлёбываться слезами.

— Я только прошу тебя, не плач! Я тоже тебя ненавижу! Я всегда жил спокойно и ни о чём не думал! Я так и знал, что если когда-нибудь позволю себе влюбиться и полюбить кого-то, то это не кончится добром! Но откуда мне было знать, что этим человеком станешь ты! Это еще больше всё усложняет.

Отто еще кричал какую-то ерунду. Это была буря. Она не могла ничего сделать, не могла остановить поток его воспалённых идей. Этот шквал эмоций. Он был на своей волне, и она никак не могла на неё приземлиться. Он говорил много. Очень много. А она плакала, только так, чтобы он не слышал. Они совершенно друг друга не слышали. Хотя, скорее всего, просто не хотели слышать.