Мой наркотик (СИ) - "зеркало мира". Страница 11

– Давай попробуем по-другому.

Ваня с неохотой перевернулся на спину, при этом я заметил, как он украдкой смахнул слезы с глаз. Его тело было напряжено как струна, взгляд потускнел. Он старался не смотреть на меня вовсе, закусив нижнюю губу. Его возбуждение полностью спало, но он не останавливал меня, все еще надеясь на удачный исход. Я подтянул его ближе к себе и согнул ноги в коленях, прижал их к груди. Плавно, но с трудом вошел в него, и увидел отражение боли на его искривленном лице. Я не стал тянуть время и медленно двигался в нем, а Ваня крепко зажмурился и сжал простыню в кулаки. Сквозь прекрасные ощущения, наполнявшие меня, я пытался сообразить, как доставить мальчику удовольствие и получить его самому, потому что, глядя на него, все желание пропадало напрочь. Но через пару движений с тонких губ парнишки сорвался стон, отличный от предыдущих. Я внимательно смотрел на него, надеясь найти проблески ответного наслаждения, и увидел в удивленном взгляде карих глаз. Воодушевившись, я старался повторять свои действия в одном ритме и не менять угол входа. Вероятно, головкой члена я задевал простату, и Ванина боль отступила на задний план. Он смотрел на меня, чуть приоткрыв рот, прогибался в спине и постанывал.

Я отпустил себя и наконец мог насладиться сексом в полной мере. Ритм движений немного ускорялся, но я не мог это контролировать. Обволакивающая теснота и жар заставляли меня теряться в пространстве. Я словно улетал в то звездное ночное небо, наполненное бесконечным наслаждением и восторгом. Стоны парня подо мной усиливали эйфорию, прибавляя чувство удовлетворения. Я сорвался в галоп и открыл глаза, чтобы увидеть, как Ваня впервые кончает от секса. Его рука хаотично двигалась на члене, голова была откинута на подушку, глаза крепко сжаты. Он, не стесняясь, стонал и выгибался хлеще любого кота, кусал губы и комкал простыни, что заставило мгновенно приблизить момент экстаза и кончить, не выходя из узкого плена. Через секунду на плоский мальчишеский живот брызнула сперма, и Ваня расслабился подо мной, раскинув руки в стороны.

В который раз я мог бы смотреть на его прекрасное, расслабленное лицо вечность. Темные волосы растрепались и взмокли, на высоком лбу собралась испарина, худая грудь высоко вздымалась, а от тела сходил неповторимый запах, при воспоминании о котором моментально возникало возбуждение. Я осторожно вышел из него и лег рядом, подперев голову рукой. Мне сложно передать те чувства, что царили в тот момент в моей душе. Щемящее чувство восторга переплеталось с полным удовлетворением и еще чем-то незнакомым, таким же теплым, как и тяжелым, словно восковая печать на хрупком письме. Я смотрел на него и впервые в жизни понимал, что готов произнести то заветное слово, которые многие боятся, а другие бездумно бросают на ветер. Мое дыхание само собой прерывалось, а грудь сковывала неимоверная тяжесть. Я полюбил это прекрасного мальчика, но понимал, что он никогда не сможет сделать этого в ответ. Я не тот человек, в которого неожиданно влюбляются. Меня и любить-то не за что.

– Ты снова меня рассматриваешь? – хриплым нежным голосом поинтересовался Ваня, прерывая мои безрадостные мысли.

– Я могу смотреть на тебя вечно, – улыбнулся я, и ласково провел костяшками пальцев по его щеке.

– И смущать!

Я хмыкнул и подгреб его под себя. Наконец Ваня открыл глаза взглянул на меня. В них читались нежность и благодарность. Он огладил руками мою грудь и потянулся за поцелуем. Меня не нужно было просить дважды. Мои руки прошлись по его тонкому телу и остановились на упругих ягодицах. Сжимая и лаская его, я приготовился ко второму раунду, но насмешливый голос вернул меня на землю:

– Паша, мне нужно в душ.

– Потом, – пробормотал я, стараясь вернуть нужный настрой и приник к сладким губам.

– Нет, Паш, мне нужно срочно, – забарахтался подо мной Ваня, буквально скидывая меня с себя.

Он сорвался в ванную, а я откинулся на кровати, прикрыв глаза рукой. На лице играла улыбка, на душе стало легко. День едва начался, и все наши подвиги были еще впереди. Внезапно на тумбочке завибрировал телефон – это был Рома. Я повертел в руках мобильник, раздумывая, отвечать или нет, но от друга легко не отделаться, поэтому я нажал кнопку приема:

– Привет, дядь Ром.

– Ты куда пропал, малахольный? – бодро закричал в трубку друг детства. – Тебя несколько дней не слышно, не видно. Работы много?

– Можно и так сказать, – улыбнулся я, с наслаждением потягиваясь.

– Значит, нужно развеять твою грусть-тоску и провести приятный вечер в моей веселой компании.

– Вряд ли получится. Я действительно занят. Давай позже отзвонюсь?

– Ну ладно, – ответил Роман и отключился.

Я подозрительно уставился на замолчавший гаджет – слишком быстро приятель отстал. Но внимание переключилось на вошедшего в комнату Ваню с одним полотенцем на бедрах. Его тело блестело от воды, кончики волос намокли, на щеках цвел румянец смущения от моего пристального внимания. Но я ничего не мог с собой поделать и продолжал пялиться и глупо улыбаться.

– Будем допивать шампанское? – поинтересовался Ваня, улыбаясь мне в ответ.

– Как скажешь, так и будет, – сказал я и встал с кровати.

Без тени неловкости я прошел по комнате совершенно обнаженный и заключил в объятия парнишку. Ваня прижался ко мне всем телом и заглянул в глаза. В них таилось ожидание и восторг. Я не удержался и жадно поцеловал его, оглаживая руками влажную спину и упругий зад. Мне действительно было все равно, чем мы будем заниматься, лишь бы вместе с ним, но планам моим не суждено было сбыться. В дверь настойчиво позвонили. Не нужно было гадать, кто за ней стоял. Я оторвался от вожделенных губ, запрокинул голову и протяжно застонал.

– Ты кого-то ждешь? – Ваня зажался и отступил от меня.

– Это, скорее всего, Рома. Он мне звонил, – кисло ответил я. – Пойду открою, а то он дверь выломает.

Я натянул джинсы прямо на голое тело и направился в коридор, а Ваня прошмыгнул к кровати и схватился за одежду. Меня позабавило его смущение, учитывая, что друга я не собирался впускать. На пороге действительно оказался улыбающийся во весь рот Роман с двумя увесистыми пакетами еды.

– Ты магазин ограбил? – шутливо спросил я.

– У тебя сто процентов жрать нечего, а очень захочется вскоре, – наставительно поведал приятель и попытался протиснуться в квартиру.

– Рома, – преградил я ему путь, – я не один.

– Ну и что? Есть что-то, чего я о тебе не знаю? Неужели ты гей?! – делано удивился приятель, чем вызвал у меня улыбку. – Уйди с дороги.

Словно танк Роман отодвинул меня своим напором к стене и захлопнул за собой дверь. Иногда с ним бороться бесполезно: он успел сгрузить пакеты на пол в прихожей и разувался.

– Ты мне испортил вечер.

– Дорогой мой Павлик, я сделаю его намного лучше, и тебе это известно.

В дверном проеме гостиной показался растерянный Ваня. Он взирал на моего друга исподлобья, нахмурив брови. Пока мы припирались в прихожей, он успел полностью одеться и пригладить волосы. На его лице не было смущения, несмотря на то, что за спиной была разобрана постель – очевидное доказательство того, чем мы занимались несколько минут назад.

– Ваня, помнишь Рому? – решил я представить гостей друг другу. – Рома, – это Ваня.

– Ага, – сказал приятель, подхватил пакеты и направился в кухню. – Где у тебя ложки?

Я недоуменно посмотрел вслед другу, совершенно не понимая, зачем те ему понадобились. Зато Ваня, судя по выдвинутой челюсти и ненавистному взгляду, прекрасно это понял. Мне на секунду показалось, что у парня пар из ушей повалит, такой у него был разъяренный вид.

– Да ладно тебе, – попытался я сгладить обстановку, взяв его за плечи. – Немного повеселимся, а вечером останемся одни.

– Лучше без меня, – резко ответил Ваня и принялся обуваться.

Я закатил глаза. Только истерик мне не хватало. Я понимаю, что нас бесцеремонно прервали, но можно было и не так остро реагировать. Я скрестил руки на груди и подпер стену: