Спящие красавицы - Кинг Стивен. Страница 20

– Почему только женщины? – размышляла вслух журналистка с плоского экрана. – Поначалу мы думали, что болезни подвержены только очень старые и совсем юные, но теперь ясно, что заболевают женщины любого возраста…

Гарт прижался лбом к двери, хлопнул по ней ладонью.

– Прекратите! Хватит!

– Открывайте!

Голос был низкий и злобный. Гарт набрался сил и оторвал голову от двери, чтобы посмотреть в глазок. На крыльце стоял афроамериканец лет тридцати пяти, широкоплечий, с потрясающими чертами лица. Бежевая униформа мужчины заставила сердце Гарта учащенно забиться: коп! Но потом он заметил нашивку: «СЛУЖБА ПО КОНТРОЛЮ ЗА БЕЗДОМНЫМИ ЖИВОТНЫМИ».

Ага, собаколов. Красавец собаколов, но все равно собаколов. Здесь сбежавших собак не прячут, сэр, так что никаких проблем.

Или проблема все-таки была? Как знать? А вдруг этот парень – приятель полуголой гарпии из трейлера? Гарт полагал, что лучше быть ей другом, чем врагом, но гораздо, гораздо, гораздо лучше держаться от нее подальше.

– Тебя послала она? – спросил Гарт. – Я ничего не видел. Так ей и скажи, хорошо?

– Я не знаю, о ком вы говорите! Я пришел сюда по своим делам! А теперь открывайте! – снова крикнул мужчина.

– С какой стати? – спросил Гарт и тут же добавил, для пущей убедительности: – И не подумаю.

– Сэр! Я только хочу с вами поговорить! – Собаколов попытался понизить голос, но Гарт видел, как кривится его рот, борясь с потребностью – да, потребностью – продолжить орать.

– Не сейчас.

– Кто-то сбил кошку. Этот человек ехал на зеленом «мерседесе». У вас зеленый «мерседес».

– Это печально. – Гарт имел в виду кошку. Не «мерседес». Пластический хирург любил кошек. И футболку свою, с изображением «Flamin’ Groovies», тоже любил. Сейчас она комком лежала на полу у лестницы. Гарт воспользовался футболкой, чтобы стереть кровь с крыла своего автомобиля. Да уж, обложили со всех сторон. – Но я ничего об этом не знаю. У меня выдалось трудное утро, поэтому вам лучше уйти. Извините.

Удар, дверь сильно тряхнуло. Гарт отпрянул. Незнакомец врезал по двери ногой.

В дверной глазок Гарт видел, как натянуты жилы на шее собаколова.

– Моя дочь живет у подножия холма, придурок! А если бы это была она? Если бы ты сбил ее, а не кошку?

– Я звоню копам. – Гарт надеялся, что для собаколова его слова прозвучат более убедительно, чем для него самого.

Он вернулся в гостиную, плюхнулся на диван, взял трубку. Мешочек с крэком лежал на кофейном столике. До Гарта донесся звон разбитого стекла. Потом скрежет металла. Сеньор Собаколов набросился на его «мерседес»? Гарта это совершенно не волновало, во всяком случае, сегодня. Все равно автомобиль застрахован. Бедная наркоманка. Ее звали Тиффани, она была такой больной и такой милой. Мертва ли она? Убили ли ее люди, которые напали на трейлер (он предполагал, что странная женщина была частью банды)? Гарт сказал себе, что Тифф, какой бы милой она ни была, не его проблема. Лучше не зацикливаться на том, чего нельзя изменить.

Мешочек был из синей пленки, поэтому и кристаллы казались синими, пока ты их не доставал. Возможно, так Трум Мейвезер неумело намекал на сериал «Во все тяжкие». Что ж, после этого утра уже не будет никаких бестолковых намеков от Трума. Гарт выбрал кристалл, бросил в трубку. Измывательства сеньора Собаколова над «мерседесом» запустили сигнализацию: бип-бип-бип.

На экране телевизора показывали светлую больничную палату. Две женщины лежали под больничными простынями. Их головы покрывали клочковатые коконы. Словно женщины натянули пчелиные ульи. Гарт раскурил трубку, глубоко затянулся, задержал дыхание.

Бип-бип-бип.

У Гарта была дочь, Кэти. Ей было восемь лет, она страдала гидроцефалией и жила в специализированном интернате, очень хорошем, неподалеку от побережья Северной Каролины, где в воздухе чувствовался соленый привкус. Он платил за все, потому что мог себе это позволить. Для девочки было лучше, когда за ней приглядывала мать. Бедная Кэти. Что он сказал себе насчет той наркоманки? Точно: лучше не зацикливаться на том, чего нельзя изменить. Проще сказать, чем сделать. Бедный Гарт. Бедные старушки с головами, всунутыми в пчелиные ульи. Бедная кошка.

Красавица журналистка стояла на тротуаре перед собирающейся толпой. Если честно, она была хороша и с первым размером. Насчет второго он, пожалуй, погорячился. Был ли ее нос продуктом пластической операции? Гарт не мог сказать точно, для этого следовало разглядеть его с близкого расстояния. Работа была превосходной, нос казался естественным, даже с чуть вздернутым кончиком.

– ЦКЗ [14] только что выпустил информационный бюллетень, – объявила журналистка. – Ни при каких обстоятельствах не пытайтесь удалить наросты.

– Назовите меня психом, – изрек Гарт, – но от этого лишь возникает желание поступить наоборот.

Устав от новостей, устав от сотрудника службы по контролю за животными, устав от воя автомобильной сигнализации (хотя Гарт полагал, что должен отключить ее, как только собаколов решит убраться вместе со своим дурным настроением), устав зацикливаться на том, чего нельзя изменить, Гарт переключал каналы, пока не наткнулся на информационный рекламный ролик: как накачать себе роскошный пресс за шесть дней. Попытался записать номер, который начинался с 800, но единственная ручка, которую он сумел найти, на ладони не писала.

Глава 4

Общая численность населения округов Макдоуэлл, Бриджер и Дулинг составляла порядка семидесяти двух тысяч душ: пятьдесят пять процентов – мужчины, сорок пять – женщины. На пять тысяч меньше показателей последней переписи населения США, то есть Триокружье официально относилось к «территориям с убывающим населением». Здесь располагались две больницы: одна в округе Макдоуэлл («Отличный магазин сувениров», – гласил единственный комментарий на сайте больницы) и вторая, гораздо крупнее, в округе Дулинг, где проживала большая часть – тридцать две тысячи – населения Триокружья. В трех округах насчитывалось десять поликлиник и две дюжины так называемых «болевых клиник», разбросанных среди сосновых лесов, где можно было получить различные опийные препараты по выписанному на месте рецепту. Когда-то, до закрытия большинства шахт, Триокружье называли Республикой Мужчин-без-пальцев. Нынче это была Республика Мужчин-без-работы, но имелась и светлая сторона: практически у всех мужчин моложе пятидесяти все пальцы были на месте и вот уже десять лет никто не погибал при аварии на шахте.

В то утро, когда Иви Доу (так ее записала Лайла Норкросс, потому что арестованная не назвала свою фамилию) заглянула в дом на колесах Трумана Мейвезера, большинство из четырнадцати тысяч женщин округа Дулинг проснулись как обычно и начали свой день. Многие увидели телевизионные репортажи о распространении неизвестного заболевания, которое сначала называли австралийской сонной болезнью, потом женским сонным гриппом и, наконец, гриппом Авроры, по имени принцессы из диснеевской версии сказки «Спящая красавица». Мало кого из женщин Триокружья эти репортажи напугали: Австралия, Гавайи и Лос-Анджелес были слишком далеко. И хотя репортаж Микаэлы Морган из дома престарелых в Джорджтауне вызвал легкую тревогу – Вашингтон, округ Колумбия, находился менее чем в дне пути на автомобиле, – но округ Колумбия был мегаполисом, а это совершенно другая категория. Кроме того, не так много людей в Триокружье смотрели «Новости Америки», предпочитая «День на колесах» или «Шоу Эллен Дедженерес».

Первый тревожный звонок, свидетельствовавший о том, что новая болезнь может дать о себе знать и здесь, в Богом забытой глубинке, раздался в начале девятого утра. Им стало прибытие в больницу Святой Терезы местной жительницы Иветты Куинн, которая припарковала свой старенький «джип-чероки» под углом к тротуару и влетела в отделение неотложной помощи с двумя близнецами-младенцами женского пола на руках. Лица девочек – Иветта прижимала их к груди – покрывал белый кокон. Она вопила, как пожарная сирена, и на крик тут же сбежались врачи и медсестры.