Могила на взморье (ЛП) - Берг Эрик. Страница 22

— Я бы хотела, чтобы это оказалось не так,— дипломатически ответила Сабина. — Если бы я знала некоторые подробности...

Амманн вздохнул. Отказаться от служебного порядка, видимо, стоило ему невероятных усилий, так же как страстному любителю горячего душа зайти в холодную воду.

— Ну что же, как по мне, то я не против. Видимо пропавший просто мечтал посмотреть мир. Незадолго до исчезновения закончились его отношения с одной молодой девушкой. Вместе с ним исчезли паспорт, одежда и рюкзак. В общем и целом типичная картина, классический дезертир. В этом ты со мной согласна?

Сабина кивнула. Что-то другое, кроме как согласиться с ним, было бы для нее сродни предательству. На первый взгляд обстоятельства исчезновения действительно подходили под типичную картинку любящего свободу подростка, странствующего по свету.

— Странно только, что Юлиан не оставил прощального письма.

— Бессердечно, да. Но и такое уже случалось.

— Может быть не столько важно, что Юлиан взял с собой, сколько то, что он оставил. Что насчет гитары? Она была у него, когда он пропал?

Амманн прокрутил страницу вверх вниз.

— Об этом здесь ничего не написано.

— Его отец говорит, что гитара была его сокровищем, что я могу подтвердить.

Ее возражение не произвело особого впечатления на главного комиссара Амманна. Чтобы изложить насколько тщательно работала народная полиция Пёля, он начал приводить другие доказательства. Тогда рассматривались две основные версии, несчастный случай или самоубийство.

В тот вечер, когда пропал Юлиан, от причала вблизи Кальтенхузена отвязалась пришвартованная там небольшая весельная лодка. Два дня спустя ее прибило к противоположному берегу бухты. Так как стояла хорошая погода, это происшествие показалось загадочным, но никто не связал его с исчезновением Юлиана. Это было поздним летом тысяча девятьсот девяностого года, молодой человек вполне мог доехать на автобусе до Визмара, оттуда добраться до западной Германии и дальше куда угодно в мире. Против несчастного случая говорил тот факт, что согласно сообщениям, море в тот день было очень спокойным. Самоубийство было еще более неправдоподобной версией. Кто будет брать с собой паспорт и одежду, если собирается броситься в море?

Если предположить, что исчезновение Юлиана было как-то связано с лодкой, то напрашивался только один вывод. Если несчастный случай можно было исключить, и Юлиан не покончил жизнь самоубийством, то вполне возможно, что его, живого или мертвого, сопровождал убийца.

— Криминальная полиция большого города сразу во всем видит преступление,— с издевкой сказал Амманн. — Ты так же, как и я знаешь, что большинство утопленников где-нибудь да прибивает к берегу.

— Во-первых, не всех прибивает к берегу,— ответила Сабина. — И во-вторых: даже если между исчезновением Юлиана и лодкой нет никакой связи, это не значит, что его не убили.

— В этом ты абсолютно права. Во время своих странствований его мог зарезать ревнивый турецкий дервиш, у которого он увел девушку, или из него сделали закуску на островах Фиджи.

Сабина проигнорировала издевку собеседника и вместо этого спросила:

— Правда, что версия преступления даже не рассматривалась? Например, обыскивали ли окрестности?

— Окрестностями в этом случае можно считать весь остров. Кем обыскивались-то? Мной и моими коллегами, которые вот-вот должны были уйти на пенсию? Мы что, должны были втроем прочесывать луга?

— Если ты задаешь такие провокационные вопросы, то получишь провокационный ответ: Да!

Дамоклов палец Амманна окончательно нажал на клавишу «Escape», но Сабине было все равно. Судя по всему она получила максимум информации по этому так называемому делу, больше там ничего не было написано. Нечто подобное бывало и в Берлине. Дело получило какую-то печать и на двадцать три года положено на дальнюю полку, как Спящая Красавица, погрузившаяся в сон, прерванный лишь цифровой революцией, которая переместила его из коробки в компьютерный файл.

Три минуты спустя, после того как бывший жених из детского сада выпроводил ее на улицу, Сабина стояла перед зданием полиции, обдумывая следующие шаги.

Во второй раз за день Сабина пересекла дамбу в сторону Пёля, ведущую через залив Брайтлинг, расположенный между материком и островом. Разговор с Мирославом Амманном только укрепил ее в намерении не сдаваться. К проснувшемуся в ней желанию разобраться в этом деле, добавился стимул показать самоуверенному Мирославу, что и она знает толк в своей работе. Сабина могла понять нехватку персонала и особую ситуацию в тысяча девятьсот девяностом году, но вот самоуверенность и несознательность были выше ее понимания.

Ошибки и промахи всегда были, есть и будут. Она тоже сделала много ошибок, не в последнюю очередь полученное ею ранение случилось из-за нетерпения и легкомыслия, и винить в этом было некого, кроме себя самой. Она делала выводы о характере человека не по количеству сделанных им ошибок, а по тому, как он с ними справлялся. В то время ответственные органы провели поверхностное и безучастное расследование, но ведь до сих пор не найденный молодой человек заслужил нечто лучшее, чем то, что его судьба тихо и незаметно перекочевала в картонную коробку или файл.

Мысли Сабины то и дело возвращались к Юлиану и написанной им песне. Как она хотела ошибиться, но если с Юлианом действительно что-то случилось, то самое меньшее, что она могла для него сделать, это наверстать то упущенное лето, которое они с Леей провели, словно в трансе. Даже если ничего не получится, то, по крайней мере, она сможет подойти к пожилому господину Моргенроту и сказать: «Я сделала все, что могла».

Она оставила машину недалеко от Кальтенхузена, на краю сочно-зеленого луга, где не было видно ни начала, ни конца. Пока Сабина была в Визмаре, прошел легкий дождь, и теперь на землю опустился туман. Сабина в сапогах прошлась по мокрой траве. Не было видно ничего, кроме очертаний далеких домов, аллеи и лесочка, а также белого, холодного солнца на небе. По ощущениям было начало марта, хотя в календаре стояло нечто другое.

Таинственную тишину нарушила сирена откуда-то с моря. Был ли это сигнал мощного судна-контейнера, прогулочного парохода, шведского парома или рыбака из Пёля, могли различить только уши местных жителей. Такие как у Сабины. Хоть она и неохотно сознавалась в этом, но до сих пор, после многих лет, проведенных ею вдали от Пёля, она сразу поняла, что это была сирена рыбака.

Будучи ребенком, она часто смотрела с берега, как ее отец передвигался на лодке по бухте в сторону открытого моря. Сабина махала ему так же, как и другим рыбакам кооператива, отцам Майка, Харри и Маргрете. Эти выносливые мужики называли ее Сабиночка и даже сделали ее своим талисманом, потому что в те дни, когда маленькая девочка махала им с берега, у них был особенно хороший улов. Слова «Сабиночкина удача» и «Сабиночкина погода» на несколько лет прочно вошли в их лексикон, пока ее отец не решил, что его старшая дочь стала слишком взрослой, чтобы быть талисманом, и придумал слова «Леалитина удача» и «Леалитина погода». С тех пор, Сабина перестала стоять на берегу бухты.

Снова послышалась сирена, и ей ответила вторая, одинаковая по звуку.

На Пёле осталось не так уж много рыбаков. Уже на протяжении ста лет их количество сокращалось по самым разным причинам. Две войны и две политических системы, рухнувшие монархии, диктатуры и открытые рынки постепенно уничтожили их, каждого по-своему. Сегодня они считались экзотами, о которых на телевидении снимали документальные фильмы. Некоторые из них, включая старого Петерсена, умерли прямо в море. Это были героические смерти, по сравнению с жалким концом жизни большинства других, которым банки отказали в необходимых кредитах на модернизацию кораблей.

Сабину обдало холодным ветром. Она застегнула куртку и направила все мысли на причину ее появления здесь. Как ей поступить? Она еще никогда не занималась таким старым делом. В отделе, занимающимся организованным криминалитетом, дела, которые не раскрывались в течение нескольких недель, уже считались старыми. Тогда почти всегда занимались тем, что еще только должно было случиться, например, как узнать и предотвратить очередную контрабанду наркотиков или махинации торговцев оружием, лиц, занимающихся отмыванием денег или угонщиков автомобилей. С тех пор, как она попала в полицию нравов, Сабина никак не была связана с прямым расследованием, а оказывала исключительно услуги поставщика и другую помощь.