Черный скрипач (СИ) - Лю Эдвина. Страница 13

И музыка оборвалась – резко и неожиданно.

Ещё несколько человек упали, идя в воде, но девочка всё стояла на берегу. Скрипач развернулся и бросился бежать туда, где он оставил скрипичный чехол, полный подношений крестьян и торговцев. Схватив его в охапку, рассыпая по дороге фрукты, овощи, мелочь и куски хлеба, скрипач побежал по дороге так быстро, словно от скорости зависела его жизнь.

Его никто не догонял.

Люди были заняты спасением тонущих.

***

Кибитка с бродячими артистами выехала из Нанши рано утром. Наступил последний день лета, канун Нового года, и артисты хотели затемно добраться до Интиссы – города покрупнее и посолиднее. Там и заработать можно получше, и ночлег получить. А в Нанши пришлось бы спать прямо в кибитке.

Саре Натани Форс, хозяйке лошадей, до смерти надоело спать в кибитке.

И то: её сестра, Ильфи, делила свою половину с возницей, дударём и жонглёром – единственным парнем в труппе. А Саре Натани оставалось разве что гладить кота.

Кот, однако, предпочитал ехать на передке кибитки или спать под лавкой, а когда его тискали, начинал драть ласкающую его руку когтями.

В общем, никакой радости от ещё одной ночи в повозке Натани бы не испытала.

Но в пути одна из лошадей захромала. И после осмотра стало ясно: лучше бы труппе Форс остаться в Нанши. А теперь и обратно не повернуть, и до Интиссы не успеть к ночи. А ночью там уже и без них полно будет и музыкантов, и певцов, и фигляров.

Пока Ильфи и Торд распрягали лошадей, Сара Натани стояла, прислонившись спиной к кибитке, и смотрела на дорогу. В Нанши она устала больше своих друзей, валявших дурака и не выполнивших даже половины трюков. И теперь решила, что может заслуженно отдыхать.

Если б не решила – то наверняка прозевала бы этого парня со скрипичным футляром на ремне через плечо. Он шёл быстро, размеренно, и Сара Натани окликнула его. Парень посмотрел на неё мельком и продолжил было путь, но уже через несколько шагов обернулся, потому что Натани умела звать ещё и безмолвно.

Да так, что мужчины обычно бежали на зов, путаясь в ногах, словно маленькие жеребята.

Этот обернулся и остановился, но не побежал.

- Ты маг, - сказал он настороженно и недоверчиво. – Ты Тёмный маг.

Натани улыбнулась и помахала ему рукой.

- Иди сюда. Сейчас лошади отдохнут – и дальше поедешь как аристократ.

Музыкант не спешил следовать зову, и Натани попыталась его притянуть. И неожиданно заметила, что её чары вдруг ослабели. Как если бы она натянула нить, а та вдруг провисла. Девушка нахмурилась.

- И ты маг, - сказала она. – Светлый!

И приготовилась защищаться.

Но парень подошёл к ней и встал рядом, прислонившись к борту кибитки точно так же, как Натани.

- Нет, - ответил он. – Я – Чёрный Скрипач. Порой Светлый, а порой – Тёмный. Как захочу.

Сара Натани посмотрела на него и хмыкнула. Да он совсем ребёнок! Ему небось и семнадцати лет не исполнилось. Может, даже ещё расти не перестал.

- Тоже мне… скрипач. Жаль, что не врач.

- А у вас кто-то болеет? – небрежно спросил парень.

- Ага. Лошадь, - Натани махнула рукой в сторону кибитки, Ильфи и Торда.

- Пойду посмотрю, - подросток поправил скрипичный футляр на плече и отправился смотреть. Сара Натани побежала за ним, чтобы не пропустить невзначай чего интересного.

Но ничего интересного они не увидели. Лошадь по кличке Корица стояла, неуклюже подогнув переднюю ногу и мотала головой. Стоило Торду протянуть руку к её колену, как она начинала брыкаться. Ильфи мельтешила рядом – то погладит животное по храпу, то похлопает по шее, то зароется лицом в спутанную гриву. Натани ощутила ужасную досаду. Казалось бы, вместе росли, а вот же, сестра и понятия не имеет, что лошадь таким способом не успокоить. Тем более – Корицу, которая терпеть не может, когда её гриву трогают. Только Сара может её расчёсывать, и то не каждый день.

Парень со скрипкой отодвинул Торда костлявым плечом, отмахнулся от Ильфи, словно от овода, и сел прямо под копыта Корицы. Видно, он ещё меньше имел понятия о том, как взаимодействовать с лошадьми.

- Давай подержу скрипку, - предложила Натани, но подросток ответил ей мрачным взглядом из-под сбившейся пряди чёрных волос.

- У неё воспалился сустав, - сказал он, - это несложно убрать. Вам очень надо ехать?

- Очень, - протянула нараспев Ильфи.

- Очень надо! – поддержала ленивую сестру Сара Натани. – Но если Корице нужен отдых…

- Нужен, - музыкант положил руку на больное колено лошади. – Иначе она у вас проходит неделю-другую, а потом охромеет насовсем. Придётся продавать её на колбасу.

Потом он сказал:

- Извини, Корица, но будет больно.

Он даже не смотрел на лошадь – уселся, скрестив ноги, боком к ней, а лицом к артистам, стоявшим кучкой, и прикрыл глаза. На его худом узком лице отобразилась очень странная смена чувств - от боли к чувственному удовольствию, словно он получал какое-то удовлетворение от того, что держится за лошадиную ногу. Сначала Корица жалобно, тоненько ржала, но потом притихла.

- Если ты её сейчас вылечишь, мы могли бы добраться до Интиссы к празднику? Если, конечно, погоним лошадей посильнее, - спросила Ильфи.

- Конечно, - кивнул музыкант после некоторой заминки. Он медленно открыл глаза – тёмно-карие, почти чёрные.

- Успеем, - сказала Ильфи.

Но Торд покачал головой.

- Если придётся сдать вашу лошадь на колбасу, другую мы уже не купим, - сказал он.

- Купим, если заработаем достаточно денег сегодня вечером, - отрезала Ильфи.

Музыкант поднялся на ноги и отряхнул брюки.

Натани взяла Корицу под уздцы и повела к кибитке. Лошадь на полпути уперлась ногами в дёрн и опустила голову. Она устала и хотела отдыхать. Решимость Сары достичь города сегодня и без того была изрядно подточена, и она вздохнула.

- Предлагаю забыть о наживе, - сказала девушка. – Отправимся завтра. Нас ждут ещё пять дней празднования. Заработаем что-нибудь. А Корица пусть отдыхает.

Она посмотрела на кибитку и скривилась. Будь у них палатка, можно было бы хоть устроиться отдельно от Торда с Ильфи. А так она себя лишней чувствовала.

- Можно остаться с вами? – спросил музыкант неуверенно. – Меня зовут Дэн… Дэниэл Альсон.

Натани покачала головой.

- Уж и не знаю, - сказала она. – Всё-таки я так и не поняла, кто ты.

Он не походил на гонимого всеми бродячего музыканта. Строго говоря, он вообще не походил на человека дороги. Люди дороги, перелётные птицы – те, кто не задерживается нигде и везде свой… и в то же время – ничей. А этот мальчик, он словно из другого теста.

«Поедешь как аристократ», - сказала ему Сара Натани.

А он, кажется, и есть аристократ. Принц в изгнании, никак не меньше. Вон как держится! Спина прямая, лицо благожелательно-безразличное.

- Да оставайся, конечно. Эта недотрога любого прогонит, но мы-то не такие, - сказала Ильфи.

- Ильфина Бетани! – возмутилась Натани. Но было поздно.

Музыкант снял со спины дорожный мешок и положил на землю. А сверху пристроил футляр со скрипкой.

А Ильфи уже успела вытащить из кибитки котелок и другие пожитки – приготовилась разводить костер и готовить обед. Проснувшийся кот потянулся, пошевелил пальцами и отправился искать местечко поближе к огню и еде.

- Давайте откатим кибитку подальше от дороги, - предложил Торд. – Думаю, Гвоздика справится одна. Тут всего-то на четверть прогона сдвинуться. Поможешь, парень?

- Я Дэниэл, - напомнил музыкант.

- А я Торвальд Бренсон, или просто Торд. – Это Ильфи, а она – Натани.

Дэн окинул обеих девушек долгим и внимательным взглядом. Как если бы видел их впервые.

Встал, не спеша подошёл к кибитке.

Гвоздика и впрямь бы справилась сама, если бы ей не мешала двойная упряжь – её следовало подхватить, чтобы не путалась у лошади в ногах, и либо полностью отстегнуть и перепрячь заново лошадку, либо просто поддержать, чтобы сдвинуть повозку. А уж потом распрячь Гвоздику и стреножить.