Черный скрипач (СИ) - Лю Эдвина. Страница 72

Очнулась она только возле гостевого дома. Ветер унялся, небо прояснилось, и не помня себя от волнения, Швея постучала в дверь.

Тут же ладонь к губам прижала, а рука пахла дождём и дымом. Откуда дым? Откуда дождь? Верно, талая вода это, растревожившая сердце Швее своими трелями да звонами.

Отступила Швея от гостевого дома на шаг-другой, а сердце так и толкает её обратно. И вот постучала ещё раз. Думала – не откроет ей двери Утешитель…

Но он открыл.

***

У неё оказались восхитительные волосы – светлые, мягкие, словно кошачья шёрстка, пахнущие липовым цветом и немного дымом. И огромные, полные звёздного света серые глаза. Белая кожа с еле заметными веснушками на переносице. Мягкие губы и лёгкое дыхание с запахом яблок. Швея оказалась легче, чем ему представлялось, он и сам не заметил, как отнёс женщину в кровать, сбросив с неё по дороге тяжёлую суконную накидку и плотный коричневый фартук-платье. Нижнее платье, мышиного цвета, Дэнни расстёгивал уже в постели, постепенно безумея от множества пуговиц и крючков.

В окно без занавесок заглядывала наглая, широкомордая луна. В её ярком свете и без свечей всё было отлично видно. И то, что видел Дэн, он считал прекрасным. Швея Моро смущалась, стеснялась и боялась, что делало её ещё соблазнительней.

Сгоряча Дэнни слишком сильно обнял женщину, и она тихо вскрикнула. Дэн в лёгкой растерянности приостановился и посмотрел на Швею иначе, чем секунду назад.

Боль может быть и такой. Музыка… музыка может быть и такой тоже.

Швея прижалась к Дэну сама, похоже, ища этой сладостной боли вместе с ним. У него перехватило дыхание.

В дверь снова раздался стук. На этот раз – громкий и настойчивый. Швея панически схватила платье, прикрываясь им и в ужасе сверкая глазами. Дэнни отшвырнул платье на пол и сжал её сведённые напряжением хрупкие плечи, заставляя женщину прильнуть к себе, но стук повторился.

- Не…

- Не обращай внимания, - прошептал Дэн.

- Кого ты ждёшь? – тоже шёпотом спросила Швея.

- Никого. А ты? Кто-то шёл за тобой?

- Я вдова, у меня никого нет, - пролепетала Швея.

Вот и выяснилось хотя бы что-то.

Снова стук. И на этот раз ещё голос:

- Эй, Утешальщик! – громкий, якобы приглушённый и оттого довольно противный. Дэн узнал его. – Открой же!

- Это Полоскунья, - сказал он и нервно засмеялся.

- Что ей надо?

- Не знаю, - Дэн полагал, что знает. Но об этом лучше не говорить Швее.

- Спишь, что ли? – стало слышно, как дверь толкнули. – Эх, Утешальщик!

Скрип снега удалялся. Полоскунья уходила. Дэн обнял Швею, но момент был утерян. Женщина словно протрезвела, пришла в себя.

Она аккуратно выдернула из-под Дэнни нижнюю рубашку и отгородилась от него, как занавеской. Он прижал Швею к себе ещё раз, но теперь, когда она держала рубашку, в его грудь упёрлись маленькие твёрдые кулачки.

С огромным сожалением Дэнни ослабил объятия.

- Ты можешь остаться, - сказал он, понимая, что Швея сейчас ускользнёт.

- Я могу уйти? – робко спросила женщина в ответ.

- Только если скажешь, что придёшь ещё.

Дэн отпустил её плечи, пересел на край кровати, давая ей иллюзию выбора.

- Приду, - низко опустив голову, подтвердила Швея.

Она оделась. Дэн помог ей надеть накидку и отворил перед ней дверь. Швея робко провела по его щеке тёплой ладонью. Дэн поцеловал Швею в губы – отрывисто, коротко. И слегка оттолкнул её, спеша захлопнуть дверь.

Он ощущал себя одновременно опустошённым и переполненным. Рассудив, что сейчас уже ничего не изменить, решив, что продолжать действительно стоит, он вернулся в спальню, уткнулся лицом в подушку, пахнущую яблоками и липовым цветом, и сразу уснул.

Наутро по поселению Моро поползли слухи о готовящихся танцах в общем доме. Дескать, у Утешальщика и музыка есть! Это вызвало в крепости такое волнение, что и молодые люди не удержались в выражении эмоций! Но Дэну восторженное ожидание не годилось – ему было нужно что-нибудь посильнее, повесомее. Когда к нему каждую минуту стали забегать девушки, молодые ребята и дети, он собрал нескольких наиболее шустрых из них и велел всем рассказать, что танцы состоятся. И назначил время – завтра вечером, когда начнёт темнеть.

Общий дом представлял собой большую избу с единственной комнатой и просторными сенями. Он неплохо отапливался, но всё равно там было прохладно. Дэн рассчитывал лишь на то, что, когда наберётся достаточно много людей, станет гораздо теплее. Пока же у него мёрзли пальцы на руках и ногах. Поскольку они были отморожены, и достаточно недавно, от малейшего холода Дэн начинал испытывать сначала зуд, а затем сильную боль там, где мороз оставил свои следы.

Чтобы не вызывать лишних вопросов, Дэнни взял с собой скрипку и наспех сооружённый смычок, точнее его слабое подобие. Немного чар – и инструмент стал выглядеть как подобает, но всё это была лишь иллюзия.

Народу в большой зал общего дома набилось видимо-невидимо. Дэн на глаз не мог определить количество, но ему показалось, что девушек и парней пришло больше полусотни. Вдоль стен стояли скамьи, но почти никто не хотел сидеть. Небо за окнами стало тёмно-синим, замерцали первые, еле заметные звёзды. Пора было начинать. Дэн поискал взглядом Швею, но так её и не увидел.

Танцы начались с развесёлой плясовой, и пошло-поехало. Стучали об пол каблуки, прихлопывали ладоши, звучали смех и взвизги. Дэнни старался изо всех сил. Общий дом наполнялся эйфорией множества юных и не очень юных людей. Но это снова было не то, не то, не то! Дэн жаждал другого. Его временем должно было стать окончание танцев, когда он заиграет нечто драматическое, печальное, когда скрипка запоёт навзрыд, заставляя людей плакать.

Танцующие начали уставать и выдыхаться нескоро. Заметив спад настроения, Дэнни опустил скрипку и предложил девушкам спеть что-нибудь. Они завели шуточную, задорную песню, под которую следовало притопывать и прихлопывать, и зал и прихлопывал, и притопывал, да ещё как! Ритм был просто великолепный, люди не просто слушали и двигались в такт – они дышали вместе, как единый организм. Дэн улыбнулся и попросил песню более протяжную, чтобы все могли отдышаться. Одна из девушек завела «А вечером прилив…» чистым, высоким голосом. Этого момента Дэнни и ждал. Его скрипка заиграла, подлаживаясь под душевный мотив, и весь зал подхватил песню – молодые, сильные голоса, в основном, конечно, девичьи. Парни почти не подпевали, но с их эмоциональной зажатостью Дэну они вовсе не были интересны.

К концу вечеринки Дэн чувствовал себя пьяным, а танцоры и певицы – уставшими и вымотанными.

Дэн выходил из общего дома последним, когда там уже никого не оставалось. Он погасил все свечи и ещё немного постоял в темноте, ощущая, как его мотает из стороны в сторону. В нём бурлили чужие эмоции, накатывали волнами, согревали и учащали сердцебиение.

Если бы всё это можно было ещё и сохранить! И, конечно, преумножить. Тогда лишь останется покинуть это гостеприимное поселение и найти Чезаре Роза. Но о Чезаре Розе ему думалось совсем с другим чувством, не так, как о камергере Тэллине. Кор Тэллин – он с самого начала был врагом, ещё до того, как Дэну выпал случай узнать его. С той поры, как Гуди уговорами и магией заставил десятилетнего Дэнни убить короля, с той поры, как мальчик обнаружил, что брат безнадёжно болен идеями ложи Смуты. С той поры, как Дэну пришлось убить ради брата нескольких Светлых, а потом запытать Гуди насмерть. Вина за эти преступления определённо лежала на Коре Тэллине. Но Чезаре Роз несколько лет поддерживал и защищал Дэнни. Он являлся его учителем и покровителем. Он кормил и воспитывал. А потом предал. Из-за Кора Тэллина Дэнни стал сильнее и холоднее разумом, а из-за Чезаре Роза претерпел страшные мучения. Но Тэллина он когда-то жаждал лишить жизни, а Роза? У Дэна не было ответа на этот вопрос. Он не знал, чего можно лишить Роза, но смутно понимал, что к собственной жизни учитель относится философски. И угроза расстаться с нею не будет для него тяжёлым мучением. Тогда что? Карьера? Он ведь поднялся очень высоко! А может, при нём появилась женщина, такая, за которую Роз готов отдать всё? Чезаре всегда был холостяком, и с девушками подолгу не встречался…