Хюгге или Уютное счастье по-датски - Хелен Расселл. Страница 37

– Такой… с большой сумкой?

– Да, он. Но вот женщины… – Соседка глубоко вздохнула. – Вы никогда не замечали островок, когда переправлялись с Фунена в Зеландию?

Остров Фунен расположен восточнее полуострова Ютландия, а Зеландией называется остров, лежащий к востоку. Там находится Копенгаген, и даже несмотря на мой полный географический кретинизм было понятно, о каком месте говорит Дружелюбная Соседка. Это было что-то новенькое!

– Да! Я видела! Мы проплывали мимо него несколько раз! И что?

– Это остров Спрого, куда отправляли умственно отсталых женщин. Только они не были неполноценными в буквальном смысле…

Как выяснилось, на остров Спрого выселяли женщин, которые были признаны «патологически распущенными», «морально отсталыми», «сексуально фривольными» или обвинены в løsartig («развратном поведении»). Лечебница, основанная Кристианом Келлером в 1923 году, в действительности была тюрьмой для женщин, занимавшихся проституцией или имевших внебрачных детей. Однако переселение на «женский» остров не ограждало их от дальнейшего разврата, так как Спрого частенько посещали мужчины, желавшие развлечься с доступными женщинами. Причем граждане не видели ничего предосудительного в том, что мужчины отправляются на остров в поисках секса.

– И когда же заведение закрыли?

– В 1960-е годы.

Меня это потрясло. Я знала, что подобное характерно не только для Дании. Лондонский приют Магдалины работал до 1966 года, а последняя в Ирландии «прачечная Магдалины» была закрыта католической церковью лишь в 1990-е годы. В этих заведениях находились «распутные» женщины, которых их собственные родственники заклеймили позором и изгнали из семьи. Но подобное в Дании?! Я считала, что датчане более прогрессивны и в этой стране реально существует равенство. Однако мне стало понятно, что мои познания весьма скромны, и, как оказалось, я не совсем правильно представляю, что значит быть женщиной в Дании.

Вечеринка продолжалась до самого заката. В одиннадцать появилась луна, и стало светло как днем. Вскоре мы отправились домой. Я оглянулась на догорающий костер. Десятки людей продолжали веселиться на пляже, но некоторые уже покидали праздник. Вдоль всего берега, словно светящиеся жемчужины, горели небольшие костры.

Этой ночью мне снились летящие в Германию охваченные пламенем женские фигуры на пылающих метлах. Я проснулась в три утра. Меня разбудил луч солнца, пробившийся через плотные шторы и светивший мне прямо в глаза. День святого Иоанна по-датски – это еще и ночь, которая длится всего четыре часа. Мне нравились длинные летние вечера, но я вполне могла бы обойтись без ранних подъемов под дружный птичий гомон.

С раздражением и ворчанием стала шарить по ночному столику в поисках маски для глаз, которую раздают в самолетах. Такая маска частенько спасала меня от утреннего солнца. Найдя маску, натянула ее на себя и рухнула на подушку, надеясь еще немного поспать. Но мозг мой уже проснулся, поэтому лежала без сна и думала. Обо всем – в этом деле я мастерица.

Почему птицы оживают с рассветом? Не означает ли это, что в Дании к закату у них уже не остается сил? Интересно, где здесь лучше всего покупать бюстгальтеры? Кто первый решил, что эпиляция с помощью воска – хорошая идея? Когда женщины в Дании получили право голоса? Наконец, самый главный вопрос: а что, если родиться женщиной в скандинавских странах ничуть не лучше, чем в любом другом уголке мира? Поняв, что ответов мне не найти, я решила все получше разузнать [61].

В Орхусе, втором по величине городе Дании, находится Женский музей, один из немногих в мире. Вряд ли он сравнится со Смитсоновским, однако экспозиция там любопытная: различные артефакты и архивные материалы рассказывают о жизни женщин. И вот в один из туманных понедельников я направилась в Большой Город на своем помидорчике без кондиционера в надежде узнать больше о судьбе женщин в Дании. Любезная дама в очках в роговой оправе показала мне запылившиеся музейные экспонаты и вкратце познакомила с историей нордических женщин.

Я узнала, что датским женщинам разрешили учиться в университетах в 1875 году. Скандинавские страны проводили передовую политику в деле утверждения прав женщин. Финляндия присоединилась к этому движению в 1906 году, Норвегия – в 1913-м, Дания и Исландия – в 1915-м, а Швеция – в 1919 году. В Дании, Швеции и Норвегии политические партии ввели добровольные гендерные квоты в 1970-е годы. С тех пор в политику пришло столько женщин, что в Дании квоты были отменены и, судя по всему, они никогда больше не понадобятся. На момент написания этой книги на долю женщин приходилось 40 процентов состава датских парламентариев, а также дамы возглавляли обе коалиционные партии.

Датчане всегда занимали прогрессивную позицию в вопросах защиты прав женщин. Аборты были легализованы в 1973 году, а равная плата за равный труд была законодательно закреплена в 1976 году. Еще в феврале я узнала, что датская политика в сфере занятости населения сводится к тому, чтобы право на труд стало достоянием всех граждан. Кроме того, предусмотрен весьма продолжительный отпуск по уходу за детьми.

При рождении ребенка датские семьи получают 52 недели отпуска – будущая мать берет четыре недели до родов и не менее 14 – после родов. Это весьма разумная политика, поскольку продолжительный декретный отпуск благотворно сказывается на состоянии здоровья младенца и снижает вероятность развития послеродовой депрессии у роженицы, о чем свидетельствуют данные американского национального бюро экономических исследований.

В течение двух недель после родов отпуск предоставляется и мужчинам, а оставшееся время делится по усмотрению родителей. Поскольку в Дании большинство мужчин берут отпуск по уходу за ребенком, то и связь отцов с детьми устанавливается быстрее, к тому же отцы отлично справляются с обязанностями, которые традиционно выполняют женщины.

Но это было только начало пути. Следующим шагом стало официальное признание отцовского отпуска при рождении ребенка. Норвегия оказалась первой страной, в которой в 1993 году отцовский отпуск был установлен законодательно. До этого лишь два-три процента норвежских отцов брали отпуск по уходу за младенцем. Сегодня они имеют право на 14 недель отпуска, и пользуется этим правом 90 процентов мужчин. Пятнадцать процентов отцов выбирают укороченную рабочую неделю, чтобы больше времени проводить с семьей. Исследования показывают, что увеличение продолжительности отцовского отпуска в Норвегии привело к реальному изменению в восприятии гендерных ролей. Мальчики, родившиеся после 1993 года, выполняют больше работы по дому по сравнению с теми, кто родился раньше. В Швеции отцы могут оформить отпуск на два месяца с сохранением на этот период 80 процентов своего обычного заработка.

Я не могла не отметить: «Если мы собираемся завести ребенка, то Скандинавия чертовски подходит для этого…»

Кроме того, государство выплачивает пособие на ребенка до достижения им 18-летия. Причем получают это пособие все матери, независимо от их уровня дохода. Особые льготы предусмотрены