Академик В. М. Глушков – пионер кибернетики - Деркач В.П. Страница 100

Тут обычно играют на директорском самолюбии, мол, вы директор, вы можете, кто старше, вы или Михалевич. Я же тут очень жёсткую линию выдерживаю, что никогда не вмешиваюсь. Единственное, что я могу сказать Михалевичу, так это то, что приходили люди, называю их фамилии или не называю, если они так хотят, жалуются. Я использую эти беседы для того, чтобы, вот точно так же, как в научной работе подвести фундаментальную базу под большое количество практических применений, так и тут тоже. Если это действительно ошибки, то надо найти первопричину этих ошибок, и тогда уже я предъявляю претензии. Тут я и полтора часа могу потратить на разговор с Михалевичем для того, чтобы уже предъявить претензии не по отдельным частным вопросам, а по стилю работы в целом и по принципам, которые кладутся в основу принятия решений. Так я неизменно работаю, и это дало мне возможность построить двухступенчатую иерархию управления, т.е. так, что я вверху, непосредственно кто-то ещё, а потом уже исполнители. Но с трёхступенными и более получается хуже, потому что, скажем, как я не учил А. А. Стогния и того же В. С. Михалевича таким же приёмам, у них это не получалось – они всё время сбиваются на то, чтоб самим всё охватить. Вопросы квартир – вопрос реальной власти в институте, как говорится, и поэтому его никто не хочет упускать, а вместе с тем наваливаются всё новые и новые дела на них и решаются они плохо. Когда же я предлагаю передать кому-то те или иные вопросы, то для них это недостаточно хорошо, т.е. тут требуется ещё выдержка и организованный, что ли ум, я не знаю, как назвать; организационный склад ума, чтобы правильно понять.

Теперь, когда у нас что-то не ладится в институте с точки зрения управления, я обращаю внимание, прежде всего не на ошибки опять же конкретные и конкретных лиц – иногда бывает, что просто человек не справляется и надо его заменить. Чаще всего дело заключается в том, что просто отсутствует механизм. Т.е. в основу управления должны быть положены какие-то чёткие организационные принципы. Я поясню это совсем недавним примером с распределением площадей в институте. Михалевич и Стогний, и Скурихин, и хозчасть занимались этим вопросом, и не могут распределить полгода. Переселили Ю. Т. Митулинского [27], посчитали, что у него столько-то квадратных метров. Митулинский приходит и называет другую цифру. И так далее. Я никого по этим вопросам не принимаю и требую, чтобы мне мои замы сделали механизм, в котором бы учитывалось количество людей, особенности аппаратуры, перспективы в связи с особенностью тематики исследований. После этого В. С. Михалевич должен только подписывать документы, да и я могу в принципе подписать.

5 января 1982 г.

Понятие децентрализации ответственности включает ещё один важный момент. В настоящее время при построении иерархических систем чаще всего уровни ответственности распределяют в связи с уровнями компетенции, т.е., если кому-то поручен участок работы, то считается, что этот человек отвечает за всё, что делается на этом участке. В частности, директор отвечает за все, что делается в институте, и может получить выговор от вышестоящей инстанции за какой-то проступок, который он в принципе не мог предотвратить. Он совершён уже где-то на пятом или на шестом уровне иерархии и непосредственно директор сам контролировать там не может. А метод децентрализации ответственности, как мы его понимаем и проводим в жизнь, заключается в том, что если, скажем, заместителю директора поручен какой-то участок и на этом участке что-то случилось и необходимо вынести взыскание, то это взыскание должно быть объявлено тому, кто является непосредственным виновником данного проступка.

А что касается заместителя директора, то ему может быть вынесено взыскание либо за то, что он лично решил (т.е., что на его уровне компетенции в иерархии находится), либо за проступки его подчинённых по совокупности. В последнем случае ему предъявляется обвинение не в том, что он конкретно какие-то плохие поступки совершил, а что на подведомственном, контролируемом им участке плохо подобраны кадры и плохо проводится с ними работа. Работа с кадрами –- это уже непосредственная обязанность начальника. Работе с кадрами уделялось у нас большое внимание постоянно в течение всего времени становления института и дальнейшей работы. Прежде всего, речь идёт о подготовке и переподготовке кадров. Этот процесс охватывает все уровни специалистов, прежде всего тех, кто уже работает в институте. Для них создавались различного рода семинары, в том числе не обязательно научные, но и учебные семинары, и читались лекции по мере того, как создавалась теория проектирования машин. Так, что за несколько лет практически удалось перейти от интуитивного проектирования к осмысленному логическому проектированию, сначала отдельных блок-схем, их участков, а затем, впоследствии и всей машины целиком.

Мы специально уделили внимание подготовке студентов. С этой целью прежде всего были организованы специализации в Киевском университете (КГУ) и в Киевском политехническом институте (КПИ) на радиотехническом факультете [28] специализации по вычислительной математике и по вычислительной технике соответственно. Позже стало возможным организовать на базе этих специальностей факультет кибернетики в КГУ и факультет автоматики и вычислительной техники в КПИ [29].

Я с самого начала требовал, чтобы наши ведущие сотрудники в обязательном порядке либо почасово читали лекции и работали со студентами, либо на полставки. Мы делали всё возможное, чтобы вопрос о ставках решить. Надо сказать, что это было нелегко сделать, потому что разрешалось работать в вузах по совместительству только профессорам и докторам, а у нас не было в то время ни тех, ни других.

Поэтому с помощью отдела науки ЦК КПУ нам удавалось добиваться разрешения кандидатам наук и тем самым обеспечивать достаточно большое влияние нашего молодого института на подготовку студентов по кибернетическим специальностям.

Я также требовал, чтобы все сотрудники, будучи в командировках в украинских городах, где есть вузы, готовящие специалистов по близким нам специальностям, заходили в эти вузы и либо читали там лекции, либо проводили консультации и знакомились со студентами в порядке подготовки к отбору к нам на работу до официального распределения, ещё на третьем-четвёртом курсе. Узнавали бы, что, например, в Харькове или во Львове есть вот такие способные ребята, которых следует взять в наш институт. Это была ещё одна форма работы.

Теперь о связях со школами. Мы сразу взяли подшефные школы, где в старших классах стали преподавать программирование. Затем начали устраивать всевозможные конкурсы и олимпиады в нашем институте, организовали Малую академию наук для школьников в Крыму, где ребята летом слушали лекции, где с ними проводили занятия лучшие специалисты,